Два основных вопроса, связанных с изучением памятника – это происхождение архитектурных форм (объемно-пространственных и декоративного убранства) и его идейное содержание.
Исследователями, занимавшимися изучением московской архитектуры этого периода в целом и филевского храма в частности, рождено несколько осевых идей относительно происхождения форм: влияние украинского зодчества (использование чертежей и планов украинских храмов, непосредственная работа украинских мастеров – об этом писали Ф.Ф. Горностаев, М.А. Ильин, В.П. Выголов, И.Л. Бусева-Давыдова и др.); влияние польской и голландской архитектуры (опосредованно, через книги, увражи, мебель, предметы быта – С.С.Попадюк, М.Н. Микишатьев, Вл.В. Седов и др.); заимствование форм из собственной архитектурной традиции (влияние церквей «иже под колоколы»; итальянизирующих лепестковых и шатровых храмов XVI века; архитектуры Воскресенского собора в Новом-Иерусалиме – А.И. Некрасов, А.Л. Баталов, Т.Н. Вятчанина и т.д.).
Все точки зрения на сегодняшний момент кажутся верными и, на наш взгляд, все вышеперечисленные источники сыграли важную роль в формировании нового стиля. За последние годы пересмотрена лишь роль деревянной храмовой архитектуры в его формировании. До сих пор бытует также утверждение, что наиболее ярко нарышкинский стиль проявился именно в вотчинных храмах, к которым относится филевский памятник, хотя традиционные пятиглавые бесстолпные храмы, крестово-купольные соборы и монастырские постройки не уступают вотчинным по выразительности и активно участвуют в формировании нового стиля.
Нарышкинский стиль характеризуют новые объемно-пространственные композиции и новая система декоративного убранства, причем их формирование на ранней стадии происходит параллельно. Ранний период формирования нового стиля выпадает на последние годы правления царя Федора Алексеевича и регентство царевны Софьи. Все новые архитектурные идеи генерируются в кругу царской семьи и ближайшего знатного окружения. В 1681-1687 годах в Москве и окрестностях возводится несколько вотчинных церквей нового типа с использованием композиции «восьмерик на четверике» и явным влиянием украинских форм. Это храмы Знамения в Курове (1681-1687, заказчик боярин А.С. Шеин); Знамения в Знаменском-Губайлове (1683, заказчик боярин И.Ф. Волынский); Рождества Богородицы в Рождественском Погосте (1685-1686, заказчик князь А.П. Прозоровский). Важно отметить, что все они лишены того пышного белокаменного декора, который так важен в идентификации нового стиля. К 1684 году относится закладка Нового собора Донского монастыря на средства царевны Екатерины Алексеевны, имеющего четырехлепестковый план и явную проукраинскую объемно-пространственную композицию. Возможно, строители использовали план и чертежи, предназначавшиеся для церкви Воскресения на Пресне, заложенной по указу царя Федора Алексеевича еще в мае 1681 года. Известно, что Федор Алексеевич посылал на Украину мастера-живописца Карпа Золотарева, позднее работавшего над украшением иконостаса филевского храма.
В 1686 году князь В.В. Голицын строит в своей городской усадьбе церковь Параскевы Пятницы в Охотном ряду с крестообразным завершением, явно ориентирующуюся на формы Воскресенского собора в Новом Иерусалиме. Под его же руководством строится двухэтажная церковь Царевича Иоасафа в Измайлове (1687), относящаяся к типу «восьмерик на четверике», и сооружения Новодевичьего монастыря: два разных по типологии надвратных храма: новаторский Покровский (середина 1680-х) и традиционный пятиглавый Преображенский (1688); двухэтажная трапезная Успенская церковь (1686-1687) и ярусная колокольня (1690. Памятники Измайлова и Новодевичьего монастыря, отличающиеся по типологии, украшены пышным белокаменным декором и свидетельствуют, что стиль вступил в фазу расцвета до победы Петра I над царевной Софьей, то есть ещё при Милославских и Голицыне. Вечный мир с Польшей, заключенный В.В. Голицыным в 1686 году, как будто дал карт-бланш новым формам, близким польскому Ренессансу.
Следует особо остановится на Успенской церкви в Петрово-Дальнем (1684-1688) – важнейшем памятнике периода правления царевны Софьи, в архитектуре которого (кроме двухэтажной композиции и пышного белокаменного декора, которого, судя по проведенным археологическим раскопкам, не было) имеются все основные компоненты, в дальнейшем развитые в филевском храме: лепестковый план, восьмерик на четверике, общая композиция «иже под колоколы», наличие внутристенной лестницы, ведущей к звону и на владельческие хоры. Это первый проект, возведенный в вотчине П.И. Прозоровского, возможно, при участии молодого зятя И.А. Голицына, был прекрасно знаком всему царскому дому и его окружению. Именно этот храм стал родоначальником всех вотчинных церквей-колоколен, возведенных в 1690-е годы: Покрова в Филях, Знамения на Шереметевом дворе (начало 1690-х, заказчик Л.К. Нарышкин), Троицы в Троицком-Лыкове (1690-1695, заказчик М.К. Нарышкин), Петра и Павла в Петровском-Разумовском (1691, заказчик А.Л. Нарышкина), Смоленской Богоматери в Сафарине (1691, заказчик Ф.П. Салтыков); Бориса и Глеба в Зюзине (заложена в 1688 году, заказчик Б.И. Прозоровский), Спаса Нерукотворного в Уборах (1694-1697, заказчик П.В Шереметев). Прямой ориентацией на филевскую церковь в начале следующего столетия стали нарышкинские храмы-колокольни в Жолчине и Тешилове.
Возвращаясь к строительству в Филях скажем, что государственный переворот 1689 года привел к победе сторонников молодого Петра (прежде всего Нарышкиных), которые очень быстро подхватили только что родившийся стиль и возвели несколько прекрасных памятников. Важно отметить, что в этот период был «замечен» ещё один храм, сыгравший важную роль в формировании нарышкинского стиля. Восьмилепестковый собор Высокопетровского монастыря (на территории которого находилась усыпальница Нарышкиных), возведенный ещё в начале XVI века Алевизом Новым, перестроен на средства царицы Наталии Кирилловны и торжественно освящен в присутствии всего клана Нарышкиных 5 мая 1690 года. Тогда же разворачиваются работы в Филях.
Вышеперечисленные источники свидетельствуют, что к моменту строительства церкви Покрова в Филях все формы, послужившие основой для нового стиля, уже существовали на русской почве, созданные в разное время: четырех, восьми и двенадцатилепестковые планы, восьмерик на четверике, композиция «иже под колоколы», двухэтажные храмы с расположением алтарей друг под другом, открытые обходные галереи-гульбища. Точный образец филевскому храму не найден и, по всей видимости, не будет найден не когда, поскольку этот памятник, как яркий представитель стиля, являет собой творческую интерпретацию форм, соединение разных источников, переосмысление старого на новом этапе с добавлением актуальных современных черт. Важно, что каждый памятник нарышкинского стиля индивидуален, при том, что мастера использовали древнерусский метод строительства по образцу. Яркой отличительной особенностей филевского храма является белокаменная декорация, в которой использованы лишь архитектурные мотивы, отличающиеся от иконостасной резьбы, что свойственно этому времени.
Обратимся к идейному значению церкви Покрова в Филях. Прежде всего, он прекрасно вписывается в ряд древнерусских храмов, возведенных в честь важного события. Среди храмов памятников боярско-княжеского жанра можно провести нить с первым престолом Покрова на Нерли. Эта традиция возводить храмы в честь важного события, прекрасно воплотившись в шатровых постройках, дожила до самого конца древнерусского периода. Филевский храм возведен на месте деревянного храма Покрова, поставленного в честь важнейшего события Смутного времени: на Покров 1618 года русские войска отбили от стен Белого города в Москве соединения польского королевича Владислава и украинского казачьего гетмана Сагайдачного, что положило конец «смуте и разорению московского государства». Верхний престол филевского храма освящен в честь образа Спаса Нерукотворного, по преданию, спасшего заказчика Л.К. Нарышкина от разъяренных стрельцов в 1682 году. Новый обетный храм, конечно же, поставлен в благодарность за спасение от гибели заказчика, но в нём отчетливо звучит победная тема молодого Петра, желавшего править самостоятельно и не нуждавшегося более в опекунстве единокровной сестры.
В этом вотчинном храме-капелле, призванном служить основной архитектурной доминантой частной усадьбы, неожиданно ярко и программно звучит тема победы и царского величия: не случайно на крестах помещены двуглавые орлы, в образе святого архидиакона Стефана специалисты усматривают черты молодого царя Петра, а т.н. «царская ложа» - небольшой балкончик, устроенный для владельца на западной стене (и, судя по всему, впервые в истории стиля), – так пышно украшен и увенчан короной, и, как будто, всегда ожидает к обедне государя.
Важно, что этот победный храм-монумент построен в хорошо знакомой Петру I усадьбе, в которой он бывал на праздник Покрова ещё отроком в 1683 году. Приезжал на обеды уже к дяде, новому владельцу в период начала строительства (20 февраля, 21 июля 1690 года по старому стилю; 1 октября был на храмовом празднике у дядюшки на Филях, который служили, по-видимому, еще в деревянной церкви). В следующем 1691 году на праздник Покрова Богородицы Гордон уже присутствовал на освящении новопостроенного филевского храма (по-видимому, к освящению был готов нижний тёплый храм). Не исключено, что молодой царь, постоянно общавшийся с дядей и часто посещавший Фили, принял участие в составлении подрядной грамоты на строительство нового храма.
Так или иначе, в церкви Покрова на Филях найден образ, отражающий ожидания и большие надежды на процветание страны, поднявшейся из руин после Смуты под руководством новой династии Романовых. Филевский храм всегда будет находиться в эпицентре изучения архитектуры этого периода, так как является эмблемой московского периода правления молодого царя Петра I, находившегося «в начале славных дел».
Похожие статьи
Технологии и материалы
Сейчас на главной
Основателя бюро SLOI Валентина Когана можно назвать самым успешным молодым архитектором Петербурга — по его проектам строят сразу несколько больших объектов, в том числе протестантскую церковь в Парголово и жилой комплекс и гостиницу рядом с Островом фортов в Кронштадте. Как успевать за глобальными профессиональными трендами, что общего у придуманного им деревянного храма с айфоном и какие КОНКРЕТНЫЕ (да, капсом!) меры помогут сделать архитектуру Петербурга лучше, специально для отдела «Петербург будущего» Собака.ru архитектурный критик Мария Элькина узнала у Валентина Когана.
