Конкурс на архитектурную концепцию состоялся в 2002 г. и был выигран мастерской А.В. Бокова. Федеральный мемориал должен быть построен недалеко от деревни Сгонники Мытищинского района на участке около 58 га, 26 из которых отводится под кладбище. Как пояснил руководитель 4 мастерской «Моспроекта-4» А.В. Боков, после проведения конкурса в течение четырех лет не было должного финансирования и исходной документации, а впоследствии на роль генпроектировщика вместо профессионального (и хорошо известного в Москве) института была приглашена малоизвестная фирма, «состоящая из директора и бухгалтера».
Затем один из скульпторов, включенных в коллектив, в обход остальных авторов, доработал проект по-своему и утвердил его у заказчика – «в итоге привлечение людей, не связанных непосредственно с проектированием, существенно исказило первоначальный замысел». Как рассказал скульптор Г.В. Франгулян, перед коллективом стояла задача создания уникального комплекса, что предполагает качественное художественное решение и смысловую насыщенность – ради чего был проведен поиск источников в истории искусств вообще и в советской практике в частности. Но работа была остановлена на стадии фор-эскизов, когда заказчику обманным путем представили другой проект, дополненный примитивным рядом из 40 ряженых фигур, держащих то лук, то ружье.
Эти фигуры поставлены С.В. Горяевым на мосту – в центральной части комплекса, который трактовался авторами как символическое звено между двумя частями комплекса – миром живых и миром мертвых. В первоначальном варианте здесь был ряд вазонов, из которых ночью должны были появляться лучи света. Центральное здание-пропилеи превратили в два разъединенных корпуса. В результате из проекта исчезла заложенный в первоначальном авторском варианте символический образ мемориального комплекса.
Основным аргументом военных (выступающих в качестве заказчиков) были сроки: 18 месяцев, а на все строительство 24 месяца, заявленные архитекторами еще в конкурсном предложении. На что А.В. Боков ответил замечательной историей о том, как в процессе тендера на разработку рабочей документации, который по сути даже не был объявлен, к ним пришел человек «сверху» и сказал, что сроки создания ее могут быть 18 месяцев (хотя коллектив мог ее сделать и за 6, как поясняет Боков), и в итоге, когда были объявлены результаты, оказалось, что выиграл тот, кто поставил минимальные сроки.
И.о. начальника контрактного строительства и инвестиций М.А. Лиманский, который представил документ с подписью А.В. Бокова, согласно которому строительство должно было закончится в 2005 году, но не закончено и, по словам Лиманского, на замечания заказчика не было никакой реакции. «Поэтому мы переработали и изменили проект». На вопрос архитектора, на каком основании, и.о. начальника дал исчерпывающий ответ – «Моспроект-4» здесь всего лишь субподрядчик, «…о каком авторском праве вы можете заявлять?» Затем Лиманский добавил, «…это голословное заявление, что они выиграли конкурс, пусть положат документы», и зачитал заключение конкурса: «…следует создать авторский коллектив, состоящий из лауреатов 1,2 и 3 премии, а руководство авторским коллективом возложить на лауреата 1 премии А.В. Бокова».
И.о. директора фирмы «20 Загрантехстройпроект», которая является генподрядчиком и фактически на сегодня разработчиком согласованного проекта. Он сказал, что «…в связи с тем, что к осени 2004 года проект не был готов, мы были вынуждены принять меры, чтобы минуя Мопроект-4, выполнить поставленную задачу и мы ее выполнили. На сегодняшний день проект закончен полностью, прошел госэкспертизу, согласован со всеми организациями и по нему уже начато строительство».
На вопрос от журналиста – участвовал ли «20 Загрантехстройпроект» в конкурсе и на основании чего было передано проектирование, нынешний генподрядчик ответил, что в конкурсе организация не участвовала, но принимала участие в его подготовке и впоследствии стала отвечать за организационный процесс.
Последним выступил скульптор С.В. Горяев, который рассказал свою версию произошедшего – «во время проектирования некоторые вещи оказались непроходными, и от Минобороны поступило тематическое задание, которое получили все одновременно и приступили к работе, но, понимая, что пластический язык, предлагаемый Франгуляном и Гадаевым не устраивает заказчика, я взял на себя смелость сделать проект, чтобы комбинат просто не потерял работу». Свелось все к тому, что он «сделал проект как мог».
Итак, по-видимому решение остается за судом. Не очень понятно, может ли во время судебного разбирательства продолжаться реализация проекта – в противном случае может оказаться, что даже если суд подтвердит права коллектива архитекторов и скульпторов, мемориал уже будет построен и не так, как хотелось бы. Вопрос в том, что действительно важно при сооружении такого мемориала – первоначальные сроки, которые все равно уже истекли, или качество того, что простоит потом намного дольше.
