Городской конструктор: Идеи и города

Публикуем отрывок из книги Витольда Рыбчинского «Городской конструктор: Идеи и города» (М.: Strelka Press, 2014), посвященный Джейн Джекобс и оценке ее идей в 1960-е годы и сейчас.

mainImg
Джейн Джекобс в 1962-м, через год после выхода «Смерти и жизни больших американских городов». Изображение из книги «Городской конструктор: Идеи и города»
Льюис Мамфорд, чьи взгляды на урбанизм противоречили взглядам Джекобс. Изображение из книги «Городской конструктор: Идеи и города»

С любезного разрешения Strelka Press публикуем отрывок главы «Домашние снадобья» из книги Витольда Рыбчинского «Городской конструктор. Идеи и города». М.: Strelka Press, 2014.


Когда Фонд Рокфеллера предложил Джекобс грант на переработку ее статьи из Fortune в книгу, Глейзер познакомил ее с Джейсоном Эпстайном из издательства Random House. В итоге появилась «Смерть и жизнь больших американских городов». В этой книге Джекобс развила темы, затронутые в ее статье для Fortune, гарвардском докладе и заметках в Architectural Forum. Примеры она брала в основном из жизни Гринвич-Вилидж (района, где сама жила), но описывала и старые городские районы, например, Бэк-оф-зе-Ярдс в Чикаго, бостонский Норт-Энд, и новую застройку, которую ей довелось увидеть в Филадельфии, Питтсбурге и Балтиморе. Как и прежде, важнейшим элементом успешного развития районов она называла оживленные улицы, но к таким важным аспектам городской жизни, как ее яркость и насыщенность, добавилась тема безопасности, которая лейтмотивом проходит через всю книгу. «Смерть и жизнь…» – убедительный труд, написанный простым языком и адресованный широкому кругу читателей, основан на двадцатилетнем журналистском опыте Джекобс и двадцатилетнем опыте ее прогулок по нью-йоркским улицам.

В статье для Fortune она лишь раз пренебрежительно упомянула о «ветхих пережитках» движения «За красивый город», но больше проблем городского планирования не касалась. Иное дело – «Смерть и жизнь…», где автор в первых же строках излагает свою позицию с присущей ей прямотой: «Эта книга – атака на нынешнюю градостроительную систему. Кроме того и главным образом, это попытка выдвинуть новые принципы проектирования и реконструкции крупных городов, которые не только отличаются от прежних, но даже противоположны тому, что сегодня внушают людям повсюду – от школ архитектуры и градостроительства до воскресных газетных приложений и женских журналов. Суть моей атаки не в мелких придирках к методам реконструкции, к тонкостям тех или иных эстетических веяний. Нет, это атака на сами принципы и цели, сформировавшие ортодоксальное градостроительство наших дней».

Эта намеренно провокативная позиция была навеяна статьей Глейзера в Architectural Forum, но Джекобс пошла дальше, объединив три главные идеи под саркастическим названием «Лучезарный красивый город-сад». Одним росчерком пера она перечеркнула достижения движения «За красивый город» вроде бульвара Бенджамина Франклина в Филадельфии и Административного центра в Сан-Франциско, указав, что люди избегают этих монументальных пространств, а их влияние на город можно назвать скорее негативным, чем облагораживающим. О «Колумбовской» Всемирной выставке она отозвалась так: «Когда выставка становилась частью города, она почему-то переставала действовать как выставка». Для «города-сада» у Джекобс тоже не нашлось добрых слов. Эбенизер Говард «в частности, попросту игнорировал сложную и многоликую культурную жизнь огромного города. Его не интересовали такие сюжеты, как поддержание порядка в крупных городах, идущий в них обмен идеями, их политическое устройство, возникновение в них новых экономических образований». Критике подверглись не только Говард с Энвином, но и американские сторонники регионального планирования и децентрализации городов, такие как Мамфорд, Стайн и Райт, а также эксперт по жилищному строительству Кэтрин Бауэр. Впрочем, больше других досталось Корбюзье и его «Лучезарному городу». «Его город Джейн Джекобс в 1962-м, через год после выхода «Смерти и жизни больших американских городов» был чудес ной механической игрушкой, – отмечала Джекобс. – Все так упорядоченно, так зримо, так понятно! Как в хорошей рекламе – образ ухватывается в один миг». Она резко критикует концепцию отказа от традиционных улиц: «Сама идея по возможности избавиться от городских улиц, ослабить и свести к минимуму их социальную и экономическую роль в жизни города – самый вредный и разрушительный элемент ортодоксального городского планирования».

Подобно Глейзеру, Джекобс отвергала прагматику в современном городском планировании: «Города – это гигантская лаборатория проб и ошибок, неудач и успехов в градостроительстве и проектировании». Почему планировщики не извлекают уроков из этих экспериментов? Она считала, что практикам и студентам следует изучать успехи и неудачи реальных, живых городов, а не исторические примеры и теоретические проекты. Джекобс резко возражала против «культа архитектурного дизайна», к проявлениям которого она относила концепции «красивого» и «Лучезарного» городов. Она обрушивалась с критикой на главный постулат современного планирования: «Имея дело с большим городом, мы имеем дело с жизнью в ее самых сложных и интенсивных проявлениях. По этой причине существует базовое эстетическое ограничение в отношении того, что можно с таким городом сделать: большой город не может быть произведением искусства».

Она не утверждала, что в городе нет места красоте, но критиковала схематичные планы архитекторов и стремление облагородить городскую среду в рамках масштабных проектов, которое, по ее мнению, порождает места, полностью оторванные от «беспорядочной» городской жизни. «Смерть и жизнь больших американских городов» вышла в ноябре 1961 года и была принята очень хорош о. Отрывки из книги печатались в Harper′s, Saturday Evening Post и Vogue, было много положительных рецензий в популярных изданиях и несколько скептических – в профессиональных. Так или иначе все признавали, что это важный труд. В частности, Ллойд Родвин, специалист по градостроению из Массачусетского технологического института, в статье, опубликованной New York Times Book Review, отверг некоторые критические замечания Джекобс в адрес его профессии, но все же назвал «Смерть и жизнь…» «выдающейся книгой». Возможно, кто-то ожидал, что специалисты по городскому планированию резче отреагируют на нападки Джекобс, но большинство из них воздержались от «ответных ударов». Возможно, их обезоружила здравость ее суждений, может быть, они втайне были согласны с ее выводами, а может, независимо от содержания книги, просто были рады тому, что градостроительная тема оказалась в центре внимания.

В 1962 году «Смерть и жизнь…» стала финалистом Национальной литературной премии в номинации «научно-популярная литература», но премию получила другая книга о проблемах урбанизма – «Город в истории» Льюиса Мамфорда. Мамфорд, которому тогда исполнилось шестьдесят семь лет, уже давно был известен как литературный и архитектурный критик, эссеист, специалист по истории техники и борец за реформирование городов. С 1931 года колонка Мамфорда в New Yorker под названием «Линия горизонта» служила общенациональной трибуной для его урбанистических идей, а благодаря «Культуре городов», вышедшей в 1938 году, а теперь и «Городу в истории» его считали ведущим американским теоретиком и публицистом по данной теме. Подобно Джекобс, Мамфорд выступал против «Лучезарного города» Корбюзье, но был давним приверженцем идеи «города-сада», и можно было ожидать от него публичного ответа на ее книгу. Ответ последовал год спустя, в New Yorker. Это была убийственная рецензия под саркастическим названием «Домашние снадобья мамаши Джекобс».


Отчасти негативная реакция Мамфорда на «Смерть и жизнь…» стала следствием обиды. Он подружился с Джекобс, переписывался с ней, поощрял ее к написанию книг, а она отплатила тем, что высмеяла труды людей, которыми он восхищался, и назвала «Культуру городов» «язви тельным и тенденциозным каталогом пороков». Но разногласия между Джекобс и Мамфордом носили и концептуальный характер. Он разделял ее тезис о сложной природе городов и необходимости избегать упрощенческих решений, но отвергал многие из ее огульных обобщений. В частности, в рецензии он выразил несогласие с ее безапелляционным Льюис Мамфорд, чьи взгляды на урбанизм противоречили взглядам Джекобс мнением об опасности городских парков. Будучи уроженцем Нью-Йорка, Мамфорд помнил те времена, когда Центральный парк был абсолютно безопасен (таким он вновь станет к концу 1980-х). Он также возражал против утверждения Джекобс, будто плотная застройка, оживленные улицы и разнообразие экономической деятельности сами по себе позволяют побороть преступность и насилие, указав, что в Гарлеме – в то время самом опасном районе Нью-Йорка – все три условия налицо, а толку никакого. Оспорил он и язвительную характеристику, которой она наградила обитателей пригородов: «Жить в пригороде стремятся миллионы самых обычных людей, а не горстка фанатичных градоненавистников, погруженных в буколические мечтания». Мамфорд резко раскритиковал ее мысль о том, что город – не место для художественно полноценной архитектуры. «Так случилось, что с вполне разумной позиции, заключающейся в том, что хорошие строения и красивый дизайн – не единственные элементы градостроительства, госпожа Джекобс скатилась к поверхностному тезису, будто они вообще не имеют значения».

Хотя Мамфорд отдавал ей должное как проницательному наблюдателю городской жизни («никто не может пре взойти ее в понимании сложного устройства мегаполиса»), его раздражало категорическое неприятие Джекобс городского планирования как такового. Сам он был давним приверженцем планирования и лично знал пионера градостроения, великого шотландца сэра Патрика Геддеса, который заложил основы городского планирования подобно тому, как Олмстед стал основателем ландшафтной архитектуры. Геддес (1854–1932) был сторонником концепции «города-сада», он распространил идеи Говарда на городские территории и, будучи биологом и ботаником по образованию, одним из первых указал на значение экологии и необходимость охраны природы. Его идеи повлияли не только на Энвина и Нолена, но даже на Ле Корбюзье. В 1923 году для пропаганды идей Геддеса в США Мамфорд, Стайн и другие сторонники реформирования городов создали Американскую ассоциацию регионально г о планирования, способствовавшую реализации таких проектов, как Рэдберн в штате Нью-Джерси и Саннисайд Гарденс в Нью-Йорке. Таким образом, многие из градостроительных проектов, которые Джекобс подвергла критике, Мамфорд поддерживал лично. Он десять лет прожил в комплексе Саннисайд Гарденс, спроектированном Стайном и Райтом. «Это не утопия, – отозвался о нем Мамфорд, – но это лучше, чем любой из районов Нью-Йорка, включая „тихую заводь" госпожи Джекобс в Гринвич-Вилидж».

Мамфорд охарактеризовал «Смерть и жизнь…» как «смесь здравого смысла и сентиментальности, зрелых суждений и истерических рыданий школьницы». Жестокая оценка, но доля истины в ней есть. Джекобс была журналисткой, а не ученым, и при отборе фактов в пользу своих аргументов для пущего эффекта прибегала к драматизации и преувеличениям. Ее познания в истории урбанистики были ограничены. В частности, она не учитывала, что участники движения «За красивый город» призывали не только к строительству монументальных административных центров и бульваров, но и к поэтапному благоустройству существующей городской среды. Из ее сжатого описания истории движения за «город-сад» в Америке попросту выпал весьма плодотворный период до начала Второй мировой войны, и, похоже, Джекобс просто не знала о плане развития Чикаго Дэниела Бернхэма, в котором подробно описывались насыщенность и разнообразие городской жизни, или проектах вроде Форест Хиллс Гарденс, чья многофункциональность и плотность застройки вполне отвечали ее идеям. Кроме того, она зачастую делала далеко идущие выводы на основе единичных примеров, в частности, использовала данные о высоком уровне преступности в Лос-Анджелесе в 1958 году, чтобы доказать, что города, ориентированные на автомобилистов, по определению опасны для жителей. Будущее показало крайнюю сомнительность этого вывода. Вскоре после выхода книги произошел резкий рост преступности в городах, ориентированных на пешеходов, – Балтиморе, Сент-Луисе и Нью-Йорке. Не лишен изъянов и ее анализ причин упадка городов. Они оказались в бедственном положении не из-за недостатков планирования, а потому что еще в начале ХХ века средний класс устремился в пригороды. Когда зажиточные горожане покинули те самые плотно застроенные центральные районы, которые ей так нравились, там воцарились нищета, преступность и расовые конфликты.

Впрочем, тот факт, что Джекобс не была социологом и специалистом по истории городов, обусловил не только недостатки, но и сильные стороны ее книги. Она подходила к теме совершенно иначе, чем градостроители-профессионалы: вместо теоретических рассуждений о том, каким и города должны быть, Джекобс пыталась понять, что они реально собой представляют, как они работают или не работают. В результате там, где профессионалы видели неразбериху, она замечала сложную систему отношений между людьми, а в том, что им представлялось бессмысленным хаосом, обнаруживала энергию и жизнеспособность. Джекобс возражала против склонности планировщиков рассматривать города как простые структуры (биологические или технологические) и приводила собственную неожиданную аналогию: город – это поле в ночи. «В этом поле горит много костров. Костры разные, одни огромные, другие маленькие; одни отстоят далеко друг от друга, другие теснятся на небольшом пятачке; одни только разгораются, другие медленно гаснут. Каждый костер, большой или маленький, излучает свет в окружающий мрак и тем самым выхватывает из него некое пространство. Но само это пространство и его зримые очертания существуют лишь в той мере, в какой их творит свет костра. Мрак сам по себе не имеет ни очертаний, ни структуры: он получает их лишь от костров и вокруг них. В темных промежутках, где мрак становится густым, неопределимым и бесформенным, единственный способ придать ему форму или структуру – это зажечь в нем новые костры или увеличить яркость ближайших из тех, что уже существуют».

14 Февраля 2014

Похожие статьи
Вопрос сорока процентов: изучаем рейтинг от «Движение.ру»
Рейтингование архитектурных бюро – явление достаточно частое, когда-то Григорий Ревзин писал, что у архитекторов премий едва ли не больше, чем у любой другой творческой специальности. И вот, вышел рейтинг, который рассматривает деловые качества генпроектных компаний. Топ-50 генпроектировщиков многоквартирного жилья по РФ. С оценкой финансов и стабильности. Полезный рыночный инструмент, крепкая работа. Но есть одна загвоздка: не следует ему использовать слово «архитектура» в своем описании. Мы поговорили с автором методики, проанализировали положение о рейтинге и даже советы кое-какие даем... А как же, интересно.
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.