В предыдущих очерках я пытался рассказать о современных инструментах градорегулирования, применяемых в мире. Главным из этих инструментов является градостроительный регламент, успешно применяемый уже более ста лет во всем мире, но не в России. Впрочем, в царской России кое-где подобное регулирование было, например, в Риге (о чем я уже писал), где по немецкому образцу был введен очень простой регламент: высота здания не должна превышать ширины улицы. За редкими исключениями этот регламент неформально соблюдался в исторической части Риги и в советское время, а сегодня он вновь имеет силу закона. Жестко регулировались параметры застройки и в Санкт-Петербурге: здания не допускалось ставить с отступом от красной линии, а высота «цивильных» сооружений не должна была превышать отметки карниза Зимнего дворца. Широко известен скандал с башней на здании компании «Зингер» на Невском проспекте, превысившей эту отметку.
Вообще, на сегодняшний день придумано лишь три способа, как управлять развитием города – три модели градорегулирования. Первую я бы назвал «утопической», её очень любят архитекторы. Предполагается, что можно разработать некий архитектурный проект застройки, который после будет осуществлен, как задумано. Отдельно стоящие здания возводят именно так: архитектор выдает заказчику проект, по которому тот строит. В этом случае есть единый заказчик и срок реализации проекта обычно невелик, но проектировщики подтвердят: ситуации, когда результат серьезно отличается от задуманного архитектором, скорее правило, чем исключение. Когда же мы говорим о градостроительстве, где может быть много разных заказчиков на разные объекты, а реализация рассчитана на десятилетия, архитектурный проект превращается в утопию, которая никогда не будет построена так, как нарисовано в проекте. Даже в Советском Союзе, когда был единый заказчик, ни один из сотен проектов детальной планировки не был реализован на 100%, а то, что осуществлено, демонстрирует полный крах «утопической» модели градорегулирования.
Вышеописанная модель – продукт модернистской веры в возможность «жизнестроительства». Даже в условиях тоталитарного государства возможности ее реализации были серьезно ограничены, а результаты корректировались финансовыми возможностями и административным вмешательством в процесс строительства. Сегодня же о попытках строить микрорайоны и города по архитектурным проектам можно говорить лишь как о чистой воды утопиях. Однако проектировать и утверждать подобные проекты в России продолжают повсеместно и, что гораздо страшнее, именно в соответствии с этой моделью студентов в архитектурных вузах продолжают учить расставлять кубики на макетах микрорайонов и не учат задумываться, как будет строиться и существовать запроектированный подобным образом город.
Нежизнеспособность попыток строить город по заранее придуманным архитектурным проектам привела в Советском Союзе к появлению иного, реального механизма регулирования градостроительной деятельности. Кто-то должен нести персональную ответственность за то, чтобы город развивался гармонично? Давайте выберем человека с безупречным вкусом, чутко и тонко понимающего город, принципиального и неподкупного, обладающего, вероятно, высшим разумом в области градостроительства, и назначим его главным по застройке! Наделим его верховными полномочиями решать, что такое хорошо и что такое плохо, и пусть он и определяет, что и как можно строить на конкретном участке. Назовем его Главным Архитектором и дадим ему в помощь Совет Коллег-Мудрецов (или архитектурно-градостроительный совет), и пусть они решают судьбы города. Как это работает на практике, мы видим ежедневно. Почему-то сплошь и рядом оказывается, что призванные обладать высшим разумом и тонким вкусом главные архитекторы городов им не обладают, их неподкупность разными путями преодолевается, а советы из градостроительных превращаются в оборонительные, защищающие своих (прежде всего членов Совета) и отвергающие чужаков. И города России образцом качества архитектурной среды назвать по-прежнему нельзя. И всё чаще «божественные» полномочия у архитекторов перехватывают мэры, Юрий Михайлович Лужков с его беззаветной любовью к архитектуре тут первый пример.
Я знаю лишь один случай, когда «божественная» модель градорегулирования сработала в России. Это Нижний Новгород конца 1990-х, эпоха Александра Харитонова. Будучи главным архитектором города и практикующим архитектором, он оказался и формальным, и неформальным лидером нижегородских проектировщиков и безусловным авторитетом для всех лиц, принимающих участие в процессе развития города. Авторитет подкреплялся точностью принимаемых решений, собственными безукоризненными постройками и режиссируемым им мифом о «нижегородской школе», молниеносно распространившемся по России и за ее пределами. Но этот случай лишь исключение, подтверждающее правило. Как только Харитонова не стало (он погиб в автокатастрофе в 1999 году), миф развеялся, а коммерческая застройка начала свое нашествие на исторические кварталы, до того сохранявшие «дух места» даже при интервенциях современной архитектуры.
Итак, ни «утопическая», ни «божественная» модель не работают в сегодняшних условиях. Мы видим, при их помощи не получается создать в наших городах среду, по качеству хоть отдаленно приближающуюся к качеству традиционного города. В то же время (я показывал примеры а предыдущих очерках), в Европе современные районы очень часто не уступают по качеству среды историческим. «Божественной» модели градорегулирования там нет, а вот архитектурно-градостроительные проекты разрабатываются, но сопровождаются при этом правовыми инструментами реализации. То есть, мало нарисовать картинки и сделать макет, демонстрирующие, как будет выглядеть будущий район – важно ещё и разработать юридически обязательные механизмы его реализации, как было сделано, например, Штиманом в Берлине.
Нужен ли в такой модели главный архитектор? На мой взгляд, да, но в иной, чем сейчас, роли. Не в качестве диктатора-согласователя, а в качестве главного городского консультанта без властных полномочий, как в той же Риге. Там главный архитектор не утверждает проектную документацию и не разрабатывает нормативы, но к нему обязательно ходят советоваться перед строительством. Он как дирижер, призванный согласовать звучание зданий, построенных разными архитекторами в городе. Архитекторы-солисты ответственны перед своими заказчиками, а главный архитектор – перед городом за то, как впишутся в него их здания.
Итак, третья модель градорегулирования – «правовая». Понимание того, что регулировать развитие города невозможно через проект-утопию или «божественные» указания было у разработчиков Градостроительного кодекса России 2004 года, в котором были заложены основы для современного управления развитием города через разработку документов территориального развития (схемы территорильного развития и генеральные планы), документов по планировке территории (проекты планировки, межевания, градостроительные планы земельных участков) и градостроительные регламенты правил землепользования и застройки. С 2007 года правовое регулирование развития территорий является единственно законным: мало кто из архитекторов и застройщиков знает, но уже более 5 лет как в Российской Федерации запрещены согласования с органами архитектуры и градостроительства, а также запрещено требовать согласования органов охраны памятников при строительстве в зонах охраны и любые согласования, заключения и экспертизы, не предусмотренные Градостроительным кодексом.
О трудной судьбе правового градорегулирования в России – в следующем очерке.
Очерк 8. Рамки традиции (продолжение)
Очередной очерк Александра Ложкина продолжает тему того, можно ли сочетать традиции и новации в современном городе.
Очерк 7. Рамки традиции
Очередной очерк Александра Ложкина о том, можно ли сочетать традиции и новации в современном городе.
Очерк 6. Поиски будущего в прошлом
Продолжаем публикацию «Очерков о городской среде» Александра Ложкина. Сегодня о том, можно ли создать новый город, копируя старый.
Очерк 5. Город как организм
О протестах против Афинской хартии, рейтинге городов и принципах нового урбанизма. Продолжаем публиковать серию «Очерков о городской среде» Александра Ложкина.
Очерк 1. В поисках качества городской среды
Начинаем публикацию серии «Очерков о городской среде» Александра Ложкина, основанную на цикле авторских лекций «Современные концепции формирования архитектурной среды».
Выгода интеграции клинкера в стеклофибробетон
В условиях санкций сложные архитектурные решения с кирпичной кладкой могут вызвать трудности с реализацией. Альтернативой выступает применение стеклофибробетона, который может заменить клинкер с его необычными рисунками, объемом и игрой цвета на фасаде.
Обаяние романтизма
Интерьер в стиле романтизма снова вошел в моду. Мы встретились с Еленой Теплицкой – дизайнером, декоратором, модельером, чтобы поговорить о том, как цвет участвует в формировании романтического интерьера. Практические советы и неожиданные рекомендации для разных темпераментов – в нашем интервью с ней.
Навстречу ветрам
Glorax Premium Василеостровский – ключевой квартал в комплексе Golden City на намывных территориях Васильевского острова. Архитектурная значимость объекта, являющегося частью парадного морского фасада Петербурга, потребовала высокотехнологичных инженерных решений. Рассказываем о технологиях компании Unistem, которые помогли воплотить в жизнь этот сложный проект.
Вся правда о клинкерном кирпиче
На российском рынке клинкерный кирпич – это синоним качества, надежности и долговечности. Но все ли, что мы называем клинкером, действительно им является? Беседуем с исполнительным директором компании «КИРИЛЛ» Дмитрием Самылиным о том, что собой представляет и для чего применятся этот самый популярный вид керамики.
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Между светильником и трековой системой – модульная...
Российский бренд светодиодного оборудования Arlight представляет модульную систему APRIORI, универсальный конструктор, каждый элемент которого призван воплотить уникальную дизайнерскую задумку.
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Перезапуск
Блог Анны Мартовицкой перезапустился как видеожурнал архитектурных новостей при поддержке с АБ СПИЧ. Обещают новости, особенно – выставки, на которые можно пойти в архитектурным интересом.
Вторично использованная инфраструктура
Архитекторы CRA-Carlo Ratti Associati представили проект превращения нефтехранилища в порту Триеста в «зеленый» во всех смыслах энергетический парк.
Степь полна красоты и воли
Задачей выставки «Дикое поле» в Историческом музее было уйти от археологического перечисления ценных вещей и создать образ степи и кочевника, разнонаправленный и эмоциональный. То есть художественный. Для ее решения важным оказалось включение произведений современного искусства. Одно из таких произведений – сценография пространства выставки от студии ЧАРТ.
Рыба метель
Следующий павильон незавершенного конкурса на павильон России для EXPO в Осаке 2025 – от Даши Намдакова и бюро Parsec. Он называет себя архитектурно-скульптурным, в лепке формы апеллирует к абстрактной скульптуре 1970-х, дополняет программу медитативным залом «Снов Менделеева», а с кровли предлагает съехать по горке.
Лазурный берег
По проекту Dot.bureau в Чайковском благоустроена набережная Сайгатского залива. Функциональная программа для такого места вполне традиционная, а вот ее воплощение – приятно удивляет. Архитекторы предложили яркие павильоны из обожженного дерева с характерными силуэтами и настроением приморских каникул.
Зеркало души
Продолжаем публиковать проекты конкурса на проект павильона России на EXPO в Осаке 2025. Напомним, его итоги не были подведены. В павильоне АБ ASADOV соединились избушка в лесу, образ гиперперехода и скульптуры из световых нитей – он сосредоточен на сценографии экспозиции, которую выстаивает последовательно как вереницу впечатлений и посвящает парадоксам русской души.
Кораблик на канале
Комплекс VrijHaven, спроектированный для бывшей промзоны на юго-западе Амстердама, напоминает корабль, рассекающий носом гладь канала.
Хабаровск — город, загадочный тем, что он очень хорош. По всему это должен быть понятный большой (больше 600 тыс. населения) город советской индустриализации <...>.
Формулируй это
Лада Титаренко любезно поделилась с редакцией алгоритмом работы с ChatGPT 4: реальным диалогом, в ходе которого создавался стилизованный под избу коворкинг для пространства Севкабель Порт. Приводим его полностью.
Часть идеала
В 2025 году в Осаке пройдет очередная всемирная выставка, в которой Россия участвовать не будет. Однако конкурс был проведен, в нем участвовало 6 проектов. Результаты не подвели, поскольку участие отменили; победителей нет. Тем не менее проекты павильонов EXPO как правило рассчитаны на яркое и интересное архитектурное высказывание, так что мы собрали все шесть и будем публиковать в произвольном порядке. Первый – проект Владимира Плоткина и ТПО «Резерв», отличается ясностью стереометрической формы, смелостью конструкции и многозначностью трактовок.
Острог у реки
Бюро ASADOV разработало концепцию микрорайона для центра Кемерово. Суровому климату и монотонным будням архитекторы противопоставили квартальный тип застройки с башнями-доминантами, хорошую инсолированность, детализированные на уровне глаз человека фасады и событийное программирование.
Города Ленобласти: часть II
Продолжаем рассказ о проектах, реализованных при поддержке Центра компетенций Ленинградской области. В этом выпуске – новые общественные пространства для городов Луга и Коммунар, а также поселков Вознесенье, Сяськелево и Будогощь.
Барочный вихрь
В Шанхае открылся выставочный центр West Bund Orbit, спроектированный Томасом Хезервиком и бюро Wutopia Lab. Посетителей он буквально закружит в экспрессивном водовороте.
Сахарная вата
Новый ресторан петербургской сети «Забыли сахар» открылся в комплексе One Trinity Place. В интерьере Марат Мазур интерпретировал «фирменные» элементы в минималистичной манере: облако угадывается в скульптурном потолке из негорючего пенопласта, а рафинад – в мраморных кубиках пола.
Высокоэффективный Париж
Три жилых корпуса в парижской Олимпийской деревне по проекту бюро Brenac & Gonzalez & Associés задуманы как образец ресурсоэффективности.
Образ хранилища, метафора исследования
Смотрим сразу на выставку «Архитектура 1.0» и изданную к ней книгу A-Book. В них довольно много всякой свежести, особенно в тех случаях, когда привлечены грамотные кураторы и авторы. Но есть и «дыры», рыхлости и удивительности. Выставка местами очень приятная, но удивительно, что она думает о себе как об исследовании. Вот метафора исследования – в самый раз. Это как когда смотришь кино про археологов.
В сетке ромбов
В Выксе началось строительство здания корпоративного университета ОМК, спроектированного АБ «Остоженка». Самое интересное в проекте – то, как авторы погрузили его в контекст: «вычитав» в планировочной сетке Выксы диагональный мотив, подчинили ему и здание, и площадь, и сквер, и парк. По-настоящему виртуозная работа с градостроительным контекстом на разных уровнях восприятия – действительно, фирменная «фишка» архитекторов «Остоженки».
Связь поколений
Еще одна современная усадьба, спроектированная мастерской Романа Леонидова, располагается в Подмосковье и объединяет под одной крышей три поколения одной семьи. Чтобы уместиться на узком участке и никого не обделить личным пространством, архитекторы обратились к плану-зигзагу. Главный объем в структуре дома при этом акцентирован мезонинами с обратным скатом кровли и открытыми балками перекрытия.
Средиземноморская идентичность
Архитектор Амелия Тавелла выиграла конкурс на проект реконструкции термального центра на юге Франции, у самого берега Средиземного моря.
Сады как вечность
Экспозиция «Вне времени» на фестивале A-HOUSE объединяет работы десяти бюро с опытом ландшафтного проектирования, которые размышляли о том, какие решения архитектора способны его пережить. Куратором выступило бюро GAFA, что само по себе обещает зрелищность и содержательность. Коротко рассказываем об участниках.
Розовый vs голубой
Витрина-жвачка весом в две тонны, ковролин на стенах и потолках, дерзкое сочетание цветов и фактур превратили магазин украшений в место для фотосессий, что несомненно повышает узнаваемость бренда. Автор «вирусного» проекта – Елена Локастова.
Образцовая ностальгия
Пятнадцать лет компания Wuyuan Village Culture Media Company занимается возрождением горной деревни Хуанлин в китайской провинции Цзянси. За эти годы когда-то умирающее поселение превратилось в главную туристическую достопримечательность региона.
IPI Award 2023: итоги
Главным общественным интерьером года стал туристско-информационный центр «Калужский край», спроектированный CITIZENSTUDIO. Среди победителей и лауреатов много региональных проектов, но ни одного петербургского. Ближайший конкурент Москвы по числу оцененных жюри заявок – Нижний Новгород.
С градостроительной точки зрения самое примечательное в этом городе — это его план. Я не знаю больше такого большого города без прямых улиц. Так может выглядеть план средневекового испанского или шотландского борго, но не современный крупный город
Птица земная и небесная
В Музее архитектуры новая выставка об архитекторе-реставраторе Алексее Хамцове. Он известен своими панорамами ансамблей с птичьего полета. Но и модернизм научился рисовать – почти так, как и XVII век. Был членом партии, консервировал руины Сталинграда и Брестской крепости как памятники ВОВ. Идеальный советский реставратор.
Продолжение торговых традиций
Первый флагманский магазин Huawei в Пекине открылся на важнейшей торговой улице города – Ванфуцзин. Авторы проекта – Superimpose Architecture.
Города Ленобласти: часть I
Центр компетенций Ленинградской области за несколько лет существования успел помочь сотням городов и поселений улучшить среду, повысть качество жизни, привлечь туристов и инвестиции. Мы попросили центр выбрать наиболее важные проекты и рассказать о них. В первой подборке – Ивангород, Новая Ладога, Шлиссельбург и Павлово.