Проект International №15

информация:

• страница издания на Архи.ру:

  Проект International

Два центральных материала раздела ОБРАЗ в этом номере Пi - история конверсии угледобывающего комплекса Цолльферайн в ФРГ и документация недавно реализованного проекта «Нидерландского института звука и изображения» - довольно наглядно иллюстрируют основное направление сегодняшних макроэкономических процессов: переход от индустриальной экономики к информационной. В первом случае заброшенные промышленно-сырьевые реликты превращаются в центр дизайнерского образования и питомник молодых дизайнерских бюро, во втором - на границе района непритязательных с виду телестудий появляется мощный и долговечный символ той постоянно возрастающей роли, которую играют в современной цивилизации механические и электронные медиа - кино, радио и телевидение. Оглянувшись назад, можно констатировать, что практически все сооружения, попадавшие в нашу рубрику «Объект» с момента рождения журнала ПPOEKTiNTERNATIONAL, по функции так или иначе были связаны с информацией и «медиальностью» - или с «куль-тур-индустрией», если воспользоваться известным термином Теодора Адорно [Theodor Adorno].

В первом номере Ш это была Медиатека в Сендаи архитектора Тойо Ито [Toyo Ito], затем - Розенталь-центр в Цинциннати (Заха Ха-дид [Zaha Hadid]), Публичная библиотека в Сиэтле (ОМА) и павильон Blur на Швейцарском Экспо-2002 (Diller+Scofidio), который по исходному замыслу должен был служить площадкой для весьма радикальной медиа-инсталляции; наконец, в предпоследнем номере -новая библиотека Утрехтского университета по проекту Вила Аретса [Wiel Arets]. Если нашему выбору объектов была свойственна некая непроизвольная тенденциозность, то объясняется это, главным образом, привычкой думать об архитектуре «функционально»: легко предположить, что «архитектурная форма будущего» с большей вероятностью должна кристаллизоваться там, где на архитектуру возложена новая, перспективная, «умная» функция. На самом деле, связь между функцией и формой в архитектуре всегда была проблематичной - в том числе и в период высшего расцвета «функционализма», который скорее представлял, декларировал и манифестировал функциональную логику, чем подчинялся ей. Архитектурный модернизм в целом действительно разрабатывал новый язык проектирова-
ния на основе формальных элементов, позаимствованных из прагматической сферы машин и промышленных товаров, - однако на уровне эпистемологической модели (способа организации мышления) модернизм уже принадлежал к «медиальной» эпохе и был сформирован этой эпохой, - по крайней мере, такой вывод можно сделать из представленного в разделе ТЕКСТ эссе Беатрис Коломины [Beatriz Colomina] о значении СМИ для творческой эволюции Ле Корбюзье и для всей культурной атмосферы периода становления модернизма. С этого момента архитектура, вслед за другими видами искусства, все выше парит над морем сиюминутных культурных обстоятельств (в том числе и разнообразных «функций») и все настойчивей обращается к преобразованию генетического кода искусственной среды обитания, - т.е. своего собственного генетического кода. Называть ли этот код языком, как это было принято в 70-е; считать ли его мутации результатом глобальных информационных и экономических процессов, как это делают Эдвард Соя [Edward Soja] и Саския Сассен [Saskia Sassen] в своих размышлениях на страницах этого номера; или настаивать на автономии этого кода, на специфике архитектуры как прежде всего формального и пространственного («бессловесного») синтеза, чему посвящены два открывающих раздел ТЕКСТ манифеста Пьера Витторио Аурели [Pier Vittorio Aureli, Dogma office], - это по сути вопрос тактической перестановки акцентов. Три перечисленных автора позволяют увидеть, как эта перестановка осуществлялась в течении последних нескольких десятилетий. Особняком в этом ряду стоит «Луизианский манифест» Жана Ну-веля [Jean Nouvel], в котором всемирно известный архитектор неожиданно для многих встает на сторону «партизанской анархитекту-ры», уводит разговор на «микроуровень» и одновременно расширяет сферу компетенции зодчества до предела, объявляя, что «архитектура должна рассматриваться как модификация физического, атомного и биологического континуума». Генетический код архитектуры по Нувелю совпадает с генетическим кодом Вселенной. Но это еще не значит, что мы должны отказаться от попыток его изменить.

Сергей Ситар