Проект Балтия № 16 (№ 2, 2012)

Идеей XX века, которую выразила и архитектура модернизма, было регламентированное общество, состоящее из людей как частичных объектов, организованных государством: каждый реализовывал свои способности в производстве тиражного продукта, каждому отводились жилая ячейка – сегмент многоэтажного целого – и доступ к публичному пространству через ощущение себя в качестве сегмента толпы (не важно,социалистическая это демонстрация или капиталистический шопинг). Отчужденность результатов труда, недостаточность размеров ячейки, необходимость следования определенной роли в массовом действе, – все это воспринималось как переходный этап. XX век создал массового человека для светлого будущего: коммунизма или общества всеобщего благосостояния, однако оба проекта оказались новыми вавилонскими башнями. Миражами. Очутившись без идеи рая небесного, отнятой XX столетием, и убедившись в невозможности построения рая земного из-за очевидной ограниченности ресурсов планеты, человек начал из массового превращаться в «племенного». Единая ячеистая структура общества стала рассыпаться, образуя сгустки цельности, как при ржавлении металла. «Граждане» стали исчезать, уступая место «фанатам», «профессионалам», «детям» и т. д. Число сообществ многократно возросло и за счет дополнительной реальности Интернета. Впрочем, горизонтальные связи, возникающие таким путем, оказались не только новым «опиумом для народа», но и ресурсом, позволяющим обществу разбиться на группы для выработки наиболее эффективных стратегий «удерживания» скрипящего по швам настоящего (sustainability).

Характерно, что архитектурные сообщества создают сегодня собственные медиа («арх-зины», фактически, актуальная версия самиздата), дабы сформулировать идеи, которые невозможно найти в уже устоявшихся форматах профессиональных СМИ (с. 35). Самоорганизация общества в пространстве демонстрирует тенденцию к возвращению сквотирования и к созданию коллективных жилищ, то есть к строительству с минимальным участием девелопера и государства (с. 49). Равно и архитекторы теперь объявляют, что могут лучше решить задачи, стоящие перед той или иной областью реальности, нежели институции, которым подобное вменено общественным договором (с. 75). Все эти тенденции выявляют всеохватывающий кризис доверия общества к установленному порядку вещей. Однако логично предположить и другой взгляд на предмет – не снизу, а сверху: тогда определенная свобода объединяться в группы на местах – уже никак не влияет на более высокие уровни порядка в системе и потому все эти группы не более чем биологическое явление (по типу стаи птиц), где самоорганизующиеся агенты апеллируют только к локальной информации, глобальная же находится в ведении иных сил, заведующих созданием воздушных коридоров. Однако и такой взгляд на общество фиксирует его фатальную разъятость, ущербную неспособность даже «элитных» групп помыслить целое. Если же представить себе развитие когнитивного капитализма, его «экономики опыления» (Янн Мулье Бутан), и посмотреть на людей не издалека, как на абстрактные стаи, а как на пчел в рое, наравне друг с другом работающих на поддержание жизни на Земле, то необходимость самоорганизации в качестве инструмента общества в борьбе с энтропией становится совершенно очевидной. И именно архитектор, но не сам по себе, а как участник мультидисциплинарных творческих групп, поможет нам собраться и осуществить, пользуясь словами Йорна Френзеля, «прыжок в будущее» (с. 30).

Владимир Фролов  

http://projectbaltia.com