Проект Балтия № 4 (03/2008)

Недавно поселившийся в Петербурге итальянец сказал как-то в разговоре: «Удивительно, у вас все двери  квартир, выходящие на лестничную площадку, совершенно не похожи одна на другую. В Европе такого не бывает, там все должно быть одинаково». Этот номер мы решили посвятить жилью, точнее – выбору места для жизни, каковой во многом определяет будущий образ жизни и образ собственно живущего (о самоидентификации через приобретение жилья см. на с. 18). Тема обусловлена прошедшей недавно I Московской биеннале архитектуры, куратором которой выступил наш шеф-редактор Барт Голдхоорн (его манифест «Как жить» читайте на с. 28). Проблематизация выбора предполагает в первую очередь постановку вопроса о самой доступности такового (выбор – уже роскошь). Но коль скоро выбор осуществляется, тот, кто его делает, должен войти в одну из дверей, на которых написано: «Россыпь», «Куча», «Зерно». Так мы условно поделили наш номер, имея в виду в первую очередь не плотность расселения, а способ социального бытия. Если оставить за скобками апартаменты в старом фонде и съемные квартиры, то, определяя свое местожительство, человек должен решить: 1) проводить ли повседневность в новом городском районе или загородном поселке – при относительно близком контакте с соседями («Россыпь», с. 31); 2) селиться в доме, появившемся в контексте исторической застройки и предполагающем подчеркнуто «клубное» поведение («Куча», с. 51); или, наконец, 3) вести независимое существование в собственном автономном жилом модуле, который может быть «посажен» как в мегаполис, так и в сельскую местность или курорт («Зерно», с. 67). Последний способ пока встречается не часто и вряд ли может стать панацеей, но в перспективе в нем отчасти снимается сама проблема выбора (по крайней мере, он теряет свою окончательность). Более полновесным решением способно стать качественное проектирование массового жилья, предпосылки к которому сегодня сложились в России. Здесь можно было бы воспользоваться как современным (см. проект Tila на с. 53), так и советским опытом (о нем повествует Владимир Попов на с. 23). При этом необходимо избежать повторения старых ошибок (с. 22) и в целом недальновидной градостроительной политики (о выборе стратегии городского развития см. на с. 32). Разные двери на лестничных площадках достались нам в наследство от СССР: тогда они компенсировали идентичность внешнего вида советских типовых домов, напоминавших казармы и лагерные бараки одновременно. Жилая архитектура Прибалтики и России все еще находится под гнетом воспоминаний о некомфортном и деиндивидуализированном прошлом. В пьесе Шварца после гибели Дракона сменивший его спрашивает у старейшин: «Ну что, как дальше жить будем?» А потом идет навестить тюремщика в его обширные владения, где сосредоточилась уже большая часть населения. Не хотелось бы опять столкнуться с тотальным единообразием. Важно сохранять возможность выбора.

Recently, I was talking to an Italian, who had moved to St. Petersburg; “It’s remarkable”, he told me “here, the apartment doors on a landing are all absolutely different. You’d never find that in Europe, everything has to be identical there.” This issue we’ve dedicated to housing, or rather the choice of where to live, which in many ways determines the lifestyle and the image of the inhabitant (for self-identification through acquiring property see p. 18). The theme is indebted to the recently conducted 1st Moscow Architectural Biennale, the curator of which was our editorial director Bart Goldhoorn (read his manifesto ‘Ways of living’ on p. 8). The problematisation of choice presupposes a question about its very existence (choice is already a luxury). But once the choice is there – one must decide which of these doors to enter, labelled either ‘scattering’, ‘pile’ or ‘grain’. These are the figurative subdivisions of our issue, signifying not so much the population density, but firstly the mode of social existence. If we put aside lodgings in old houses, and rented appartments, then in choosing one’s place for life a person decides whether to: a) spend their days in a new suburban or city neighbourhood, within relatively close reach of their neighbours (Scattering, p. 31), b) settle in a new house within the context of a historic quarter, which predetermines a kind of ‘club’ mentality (Pile, p. 51), or c) live independently in their own, autonomous residential module, which can be ‘implanted’ with equal ease into a metropolis, a village, or a resort (Grain, p. 67). The latter is not yet a very common approach, and is hardly likely to become a panacea, but could potentially be a solution to the choice problem (at least the finality of it is alleviated). Another solution could be the quality design of mass housing, the prerequisites of which have today formed in Russia, in which one can refer to modern (see the Tila project on p. 53), as well as soviet experience (which Vladimir Popov recounts on p. 23). Here it is important to avoid repeating old mistakes (p. 22) and short-sighted town-planning policies (city development strategy choices are discussed on p. 32). Different doors on one landing are a legacy of the USSR; then they compensated for the uniformity of typical soviet house exteriors, reminiscent of both labour camp barracks and military garrisons at once. Residential architecture in the Baltic states and Russia is still under the yoke of memories of an uncomfortable communised past. In Yevgeny Schwartz’s play ‘The Dragon’, after the dragon’s death, his deputy, who replaces the ruling creature, asks the elders “Well, how are we going to live now?” and then goes to visit the jailer in his vast domain where the majority of the population has already gathered. A re-encounter with total uniformity would be quite undesirable. It is critical that the possibility of choice is preserved.

http://www.projectbaltia.com/