Проект International №20

По своему характеру этот номер несколько отличается от обычного Пi. В порядке исключения мы отказываемся от стратегии мониторингового освещения происходящего в мировой архитектуре ради фиксации и обстоятельного показа кураторской экспозиции 1-й Московской архитектурной биеннале, развернутой в здании ЦДХ в конце мая – начале июня этого года (см. «Проект Россия», № 48).
Напомним, что темой биеннале стало аффирмативное утверждение «Как жить». По мысли куратора – Барта Голдхоорна, издателя и шеф-редактора Пi, биеннале была призвана показать и доказать, что вопрос строительства массового (доступного) жилья может решаться на таком качественном уровне, который радикально отличается от плодов отечественного домостроения – плодов, слегка подгнивших как типологически, так и эстетически и технологически.
О путях исправления ситуации говорилось в манифесте Б.Голдхоорна, озаглавленном «Как строить»; он опубликован в журналах «Проект Россия» и «Проект Балтия», к тому же в виде брошюры манифест распространялся на биеннале. В рамках нашего краткого редакционного вступления подробно останавливаться на нем, наверное, нет нужды. Скажем только, что манифест акцентировал четыре существующих в России проблемы: а) устаревшие строительные нормы и правила; б) технологическую и организационную отсталость стройиндустрии; в) отсутствие пилотных инновационных проектов; г) несоответствие уровня профессионального образования требованиям сегодняшнего дня. Решение этих проблем, по мысли Голдхоорна, способно привести к радикальному улучшению творимой «здесь» и «сейчас» жилой среды. Такое радикальное улучшение невозможно без повышения роли архитекторов в реализации жилищных проектов. Но чтобы участие в них архитекторов стало по-настоящему эффективным, архитекторам нужно обладать, с одной стороны, широкой эрудицией (профессиональным знанием), а с другой – административными и техническими возможностями, которые этой эрудиции были бы адекватны. Соблюдение этих условий позволит ожидать появления гармоничных с точки зрения комфорта, экономики и эстетики жилых новообразований.
Сообщить вышеизложенному наглядность, нарисовать картину будущего (или ее набросок) и была призвана кураторская экспозиция биеннале. Под колоннадой ЦДХ, обращенной в сторону набережной Москвы-реки, разместились шеренги столов с архитектурными проектами из разных стран и частей света. К сожалению, пронизывающий сквозняк, гулявший под задрапированной брезентовым банером с логотипом биеннале колоннадой, а также не слишком внятное указание на кураторскую выставку, находящуюся в стороне от главного входа в ЦДХ, а следовательно, и от магистрального потока посетителей, привели к тому, что многие либо ознакомились с экспозицией мельком, либо попросту ее манкировали. Этот дефицит внимания и призвана восполнить наша публикация. Тем более, как показывает опыт множества выставок, для презентации архитекторских решений подчас все-таки более уместна именно журнальная форма. Во-первых, эти решения становятся легко сопоставимыми. Для того чтобы их сравнить, не нужно носиться «электрическим веником» по выставочному залу – достаточно лишь пролистать несколько страниц. Во-вторых, проекты легче удерживать в поле зрения, и следовательно – запоминать. А ведь память, как говаривал Альдо Росси, это наша культура…
Биеннальский материал разделен на страницах Пi на две отдельные, но взаимосвязанные темы. Сначала публикуются проекты недорогого арендного жилья в Мадриде, реализованные с привлечением таких архитектурных звезд, как MVRDV, Morphosis, FOA и др. Затем показываются работы мастерских, с особым интересом относящихся к жилой тематике. Таковых выбрано одинадцать, и это число позволяет показать современную практику проектирования жилья, как в широком географическом охвате – от Чили до Китая с закономерным европейским акцентом, так и в изрядном типологическом ассортименте от индивидуальных домов до небоскребов, от таунхаусов и городских вилл до разных гибридов и помесей.
Тематический блок подпирается еще двумя, которые хоть и не связаны с экспозицией биеннале напрямую, входят, тем не менее, с ее темой в непосредственный консонанс. Подборка фотографий Габриеле Базилико посвящена панорамам современных городов: Москвы, Сан-Франциско, Барселоны, Парижа, Буэнос-Айреса, Бейрута и проч. Эти снимки собранные вместе – своеобразный групповой портрет нашей планеты, переживающей ускоренную урбанизацию. Более половины землян уже проживает в городах. И именно жилье является их конститутивным элементом. Каким образом формируется городской ландшафт, а следовательно и лицо современного мира? Можно ли говорить о глобальной униформизации жилой среды, о ее превращении в «не-место», в лишенную индивидуальных внешних признаков однородность? И да и нет. Несмотря на то что Базилико, по словам французского антрополога Марка Оже, «запечатлевает самые “тяжелые”, лишенные живописности виды», даже в них он обнаруживает поэзию, надежду – «разнообразие там, где вроде бы царят схожесть и шаблон».
Но, возможно, ощущение М.Оже и мнимо. Раздел «Теория» этого номера вроде бы не оставляет права на надежду. В классическом тексте Мартина Хайдеггера «Строить обитать мыслить», впервые публикуемом на русском языке, утверждается, что люди утратили способность создавать Дома, ибо утратили способность обитать. Именно она является тектонической сущностью архитектуры, которую «невозможно в достаточной степени понять, исходя из архитектурного мастерства, инженерного искусства, или из сочетания того и другого». Когда же произошла утрата этой способности, когда архитектура (домостроение) потеряла свою тектоническую основу? Внимательно читая комментарий к тексту Хайдеггера, принадлежащий другому философу – нашему современнику Массимо Каччари, – можно предположить, что первые симптомы кризиса относятся к эпохе Ренессанса, когда постепенно начали разрушаться идеологические и организационные формы, связывающие людей с вечностью, с местом и между собой. (Если обратиться к Хайдеггеру и, в частности, к его «Введению в метафизику» (1935) предпосылки этого обнаруживаются гораздо раньше. С опорой на Софокла Хайдеггер характеризует человека как «неуютнейшее». «Неуютное, – пишет он, – мы понимаем как нечто, что рождается из “уютного”, т.е. домашнего, привычного, обжитого, повседневного, безопасного. Неуютное не позволяет нам быть у себя дома».) В итоге «дом приравнен к ничто или сохранен только в качестве руины, воспоминания, – с целью еще более отчетливо продемонстрировать свершившееся аннулирование» (Каччари).
Что же должен вынести из этого знания архитектор, если он, конечно, не бомбист? На первый взгляд, оно обезоруживает, приводит в замешательство. Вот еще одна цитата из Каччари: «То, что делает архитектуру поистине достойной презрения и жалости, – это попытка разукрасить нашу пустыню традиционными формами и архаическими руинами; попытки придать нашей искусственности видимость природы, а нашему Бытию [Каччари все-таки пишет это слово с прописной буквы – А.М.] – видимость вечности; это попытки представить технические функции в качестве “поэтических” средствами брендинга и “облагораживания” жестких конвенций политики разнообразия, которая порождает технику».
Сам же Хайдеггер признает смысловую конструкцию «Строить обитать мыслить» оправданной в том случае, если ему «удалось показать, что строительство и обитание таят в себе вопросы, и тем самым сохранить их как предметы, достойные размышлений». Заимствуя понятия из современной социологии, можно сказать, что обитание и (домо) строительство являются «эпистемическими объектами» или «объектами знания». Такие объекты характеризуются незавершенностью, непрерывной динамикой, а потому требуют постоянной переинтерпретации и «достройки». Понятая таким образом «объективность», указывает французский социолог Брюно Латур, «означает не особое качество сознания, не его внутреннюю правильность и чистоту, но присутствие объектов, которые “способны” возражать тому, что о них сказано». Восприимчивость к такой способности, как показывает история науки, может приводить к потрясающим открытиям и результатам, снимающим максимальное количество «возражений». То же справедливо и в отношении архитектуры, которая, как когда-то указывал Барт Голдхоорн, является не чем иным, как рефлексией-в-действии, и в этом сближается с наукой (см. ПР35).