У выставки, открытой в анфиладе Главного штаба, – три главные особенности. Во-первых, это масштабная юбилейная экспозиция одной из крупнейших и знаменитых архитектурных мастерских новейшего тридцатилетия. Во-вторых, она размещена в экспонате, так как анфилада – пространство, появившееся вследствие реконструкции, проведенной архитекторами «Студии 44» в 2002-2014 годах. Раньше его не было, а были полузастроенные технические дворы госучреждения. Поэтому выставка называется: «Студия 44. Анфилада».

В-третьих, выставка не просто использует пространство анфилады для презентации создавшего ее бюро, а делает попытку интенсификации ее музейного использования – в частности, показывает все функции, которые были заложены в проекте и либо недореализованы, либо не использовались в достаточной мере. Таких функций достаточно много и они достаточно зрелищны для того, чтобы сказать «ах». Впервые за несколько лет использования ежедневно открываются и закрываются циклопические двери между атриумами, – одна из главных «фишек» Анфилады. Трансформируется, меняя экспозицию раз в несколько часов, один из залов, а в одном из атриумов рядом с ним высажены деревья, – часть задуманного, реализованного технически, но пока не дождавшегося своих саженцев «зимнего сада», салютующего екатерининскому, эрмитажному саду в здании на другой стороне Дворцовой площади.

Сюда стоит прийти хотя бы для того, чтобы увидеть и почувствовать, как может действовать современный механизированный музей – его показывают так, как когда-то Гонзаго демонстрировал картины своего театра декораций, – и получается театр архитектурного механизма. Возможность убедиться, что такое есть в нашей стране, тоже многого стоит. Важно, что это не «просто аттракцион», а скорее работающая архитектура, хотя, конечно, для современной экспозиции элемент игры очень важен – и совершенно неясно, почему Эрмитаж до сих пор толком не использовал такие возможности.

Важно, что архитекторы использовали выставку как возможность заставить работать свое произведение, до-работать его по принципу «никогда не сдавайся». Вот это упорство, надо думать, и составляет высший пилотаж.

Никита Явейн, «Студия 44»:

«Замысел выставки возник если не 10, то уж точно 5 лет назад. Было желание показать архитектуру через нее саму, не прячась от профессии. У нас ведь как показывают архитектуру? Либо планшетами, которые всех раздражают, навязли в зубах и требуют особенного усилия, чтобы понять, о чем они. Либо инсталляциями, которые, напротив, зрелищны, но как правило уходят от собственно архитектуры и становятся своего рода средством профессионального эскапизма. Да и горы макетов, как на выставке Фостера, многие могут соорудить, и это не интересно. Или превратить все в поток видео, как на выставке Ренцо Пьяно, которая, кстати, мне очень понравилась. Но все это только часть мифа, а мне хотелось показать миф целиком. Показать архитектуру из нее самой, показать, что архитектура это красиво. Почему мы жутко стесняемся показывать архитектуру? Думаем, что это ужасно скучно. А это не скучно, это интересно! Мы решили сделать показ послойным, постепенно погружать зрителя, объяснять и рассказывать, идти, с одной стороны, от инсталляций, но не пренебрегать показом собственно архитектуры».

Сергей Падалко, АМ «Витрувий и сыновья»

«Я считал своей основной задачей работу с пространством и, думаю, это удалось. Мне понравилось работать с Главным штабом, возможно потому, что я сразу был убежден, что с ним не нужно бороться. Ему нужно подыгрывать. Там всё и так уже есть.

Думаю, что анфилада – хороший выставочный фон для показа творчества «Студии 44», поскольку оно очень многообразно, а чередование залов позволяет последовательно разворачивать разные сюжеты.

А идея с сетками пришла молниеносно. Как только вошел в этот двор, стало понятно, что просто так оставлять его ни в коем случае нельзя, потому что он очень сильный. С другой стороны и «побеждать», преодолевать его тоже нельзя. Поэтому должно быть что-то большое и прозрачное. Некоторое время думали, взять сетку 5 мм или 6 мм, нарисовали компьютерную модель, и сетка 6 мм показалось нам грубоватой, да и дороговатой, откровенно говоря. То, что сейчас, на мой взгляд, в самый раз. Сетка подвешена и пригружена бетонными блоками, так что визуально решетки вырастают их них как из оснований. Конструкция продолжает тему строительных материалов, честных, открытых, таких, как мы любим, – эта тема составляет один из лейтмотивов выставки».

Антон Яр-Скрябин, «Студия 44»

«Тут получилась идеальная камерность, в хорошем смысле. Удивительно, но хотя я участвовал в монтаже, в процессе и, видимо, в суете это не чувствовалось – а когда вошел сюда, когда всё готово, смотрю – какая домашняя получилась выставка, как всё по-человечески. Я ждал чего-то подавляющего, крупного, помпезности, а вижу идеальный масштаб, как будто дворы Эрмитажа стали комнатами «Студии-44».

Должен сказать, здесь выставлено далеко не все, что делала «Студия-44» на протяжении 25 лет, и даже в течение 10 лет, пока я здесь работаю. Удивительно, насколько много сделано за это время. В рабочей обстановке это не очень чувствуется, мы все время погружены в процесс, а выставка создает отстраненность и можно оценить, как много человеческого труда вложено в эту работу».

Иван Кожин, Студия 44

«Наконец-то Анфилада используется так, как это было задумано. Собственно, главная идея выставки – показать, как может функционировать ее пространство. Возможно, информации можно было дать больше, или больше рассказать о собственно процессе работы, но экспозиция получилась цельной, у нее есть свой сценарий и выглядит она эффектно.

Зал Происхождение формы посвящен ответу на вопрос, а может быть даже упрек: многие коллеги говорят, что у «Студии 44» нет стиля. Действительно, работы очень разные. Но в них всегда заложена некая концептуальная основа, которая в той или иной степени оказывается важнее внешнего впечатления. Мы показываем, из каких вещей рождается форма: в случае с вокзалом в Сочи это, c одной стороны, потоки людей, а с другой некие природные ассоциации с раскинувшей крылья птицей, в проекте Музея Блокады – коллективная память, более эмоциональные вещи, которые мы показываем в виде картин, больших лайт-боксов. Для каждого из показанных образовательных проектов мы тоже демонстрируем источники размышлений.

Должен сказать, что это стремление объяснить, рассказать почему – одна из особенностей работы с Никитой Игоревичем [Явейном]: ему не достаточно показать нечто красивое, важно объяснить, почему это необходимо. Чисто визуальная вещь без мотивации не будет воспринята. Много разных объектов, совсем разных, но все их удерживает некая идеологическая структура. Это помогает. Кроме того, в бюро трудится много людей, такой подход помогает им не терять себя, проявлять себя активнее, чем если бы приходилось действовать в заданной манере мэтра. Возникает больше оснований для партнерства и самостоятельности участников процесса».

***