Летучий голландец. Рэм Коолхаас - 23-й обладатель премии Притцкера

Единственное сомнение вызывает фамилия. Точнее - ее транскрипция. У нас его пишут то "Колхас", то "Кулхаз", то "Коольхас", то "Куульхаас". Однако от перемены гласных сумма не меняется: в первой части его фамилии отчетливо звучит некая свежесть, граничащая с холодом, которой овеяна вторая часть - где явственно слышен "дом".

Попадание стопроцентное - все равно что фехтовальщик Кровопусков. Все его здания - чистый, свежий, леденящий восторгом неомодернизм. При том это не упражнения, и уж тем более не испражнения высокомерного гения на головы несчастных жителей. Центр искусств в Роттердаме, комплекс "Евролилль", Эдукаториум в Утрехте - три его главных сооружения - абсолютно функциональны, и для того, чтобы в этом убедиться, не нужно заходить внутрь. Стеклянные стены Эдукаториума выдают его с головой, конструкция здания обнажена с редкостным изяществом - и этой прозрачностью Коолхаас очевидно наследует Мису ван дер Роэ, классику модернизма, с которым голландца сравнивают чаще всего.

Интересно, что Коолхаас начинал как журналист и самая его знаменитая книга - "Сумасшедший Нью-Йорк" - посвящена городу, в котором модернизм пережил свой взлет и свой крах. То была эра студенческих бунтов и Коолхаас стал одним из ее героев (эссе о нем написал Дуглас Коупленд - певец поколения "Х"). Но Коолхаас понимал свободу не как абстрактную задачу, а как данность. И исходя из этого, трактовал задачу архитектора так: предоставить человеку бесконечное множество вариантов для осуществления этой самой свободы (недаром он был еще и сценаристом).

Он закончил лондонскую архитектурную школу "АА", в 1975 году основал собственное бюро ОМА (Office for Metropolitan Architecture), написал еще несколько книг, и строит сегодня по всему миру, являясь самым знаменитым голландским зодчим. В этом смысле присуждение ему "Притцкера" знаменует признание роли Нидерландов как одной из самых мощных архитектурных школ последнего десятилетия - которая в профессиональных кругах таковой считается, но в массовом сознании не очень котируется рядом с американской, японской или английской.

Правда, Притцкеровский комитет последнее время упрекают в излишней политкорректности: каждый год премия уходит в разные страны, а последнего американца наградили аж десять лет назад. Но это, пожалуй, единственный и не самый умный упрек, поскольку в отличие от Нобелевской премии, Притцкеровку дают не классикам пенсионного возраста, а самому актуальному и даже радикальному. В 80-е это были постмодернисты (Росси, Вентури, Стирлинг, Холляйн), в 90-е - неомодернисты (Андо, Монео, Герри, Сиза), а в прошлому году ее получил главный мастер хай-тека - сэр Норман Фостер. (Правда, его триумф за год как-то померк под бременем недовольств немецких парламентариев на которых каплет - с роскошного фостеровского купола над Рейхстагом).

Для нас же победа Коолхааса - отдельная радость, поскольку он постоянно демонстрирует свое преклонение перед русскими конструктивистами. Вместе с Захой Хадид (ведущим сегодня мастером деконструктивизма) он приезжал в Москву еще в 1970-е годы, а в своей дипломной работе Exodus приземлял "полосу Леонидова" в центре Лондона. Это влияние ощутимо и в реализованных проектах ОМА - таком, например, как Византийский дом в Амстердаме. Русские архитекторы отвечают взаимностью: Коолхаас один из главных кумиров молодого поколения, а выбирая лучшие здания ХХ века, московские архитекторы отдали Роттердамскому центру искусств почетное 27 место. Оно, конечно, может и 27-ое, но рядом-то были Корбюзье, Райт и Мис.