Среди авторов, мастеров, создавших основу национальной графики эпохи Нового времени известно лишь несколько имен: Афанасий Трухменский, Василий Андреев, Леонтий Бунин, Симон Ушаков и анонимные мастера, чьи работы не имеют подписей. По своему характеру, стилистике, манере гравировки они существенно отличаются от работ известных мастеров. Нередко их по особенностям орнаментики, сюжетам относят к числу гравюр Леонтия Бунина, или «кругу Леонтия Бунина», «мастеров Оружейной палаты» и пр. Однако, среди этих работ, даже точно повторяющих гравюры, например, Леонтия Бунина в рамках-заставках, манера гравировки, система штриховки, формообразования показывает руку совсем иного мастера. Все это говорит о том, что в истории русской гравюры на меди XVII века остались мастера, чьи имена нам еще предстоит узнать.
Таким новым именем в истории русской гравюры XVII века можно назвать мастера Феофана. Его имя в форме тайнописи было известно со времени издания «Русских народных картинок» Д.А. Ровинского (1881, где под № 1210 описан лист «Вознесение Богоматери на небо. Плохая крепкая водка (офорт) 4° (с оригинала Рубенса ?) <…> внизу: <…> «и:» «19189 (?)» <…> Картинка сделана для вклейки в книгу».
Лист, описанный Д.А.Ровинским, сохранился в составе Олсуфьевского собрания в Российской национальной библиотеке (Олс. I. 48). Оттиск был сделан в 1760-е годы с сильно спечатанной доски, что не позволяет точно определить манеру гравера. Однако оформление картинки, орнаментальная рамка, шрифт, иконография позволяют отнести лист к XVII веку. Можно указать гравюры, близкие по оформлению и формату этому листу, атрибутируемые Леонтию Бунину. Это листы с изображением «Богоматери всех скорбящих Радости», датируемые 1690-ми годами.
Цифровая подпись расположена на гравюре в центре между двумя линейными рамками: средника, собственно образа, и орнаментальной рамки. Слева в поле изображения видна литера «и» с двоеточием. Она может обозначать колонцифру, инициал, или слово «изобразил» - точно определить пока не удается.
Цифровая подпись легко расшифровывается. Это типичная тайнопись, характерная для книжников XVII века. Арабские цифры заменяются соответствующими им кириллическими буквами и прочитываются в зеркальном отображении. В итоге получилось «fiafa», то есть «Фиафа[н]», последнюю букву в традиции XVII века скорее всего заменял надстрочный знак, который в процессе поновления доски не сохранился в позднем отпечатке.
Кто был мастер Феофан в настоящее время определить затруднительно. Можно утверждать, что он был близок к граверу Леонтию Бунину, возможно, работал с ним, судя по сюжету и стилистике гравюры. Можно так же утверждать, что Феофан относился к числу книжников-интеллектуалов XVII века, на что указывает характер подписи.
Среди известных книжников известен Феофан (ум. 1698), иродиакон Чудовского монастыря, справщик и книгохранитель Московского печатного двора, переводчик. Возможно, это одно лицо с нашим гравером. Косвенно это может подтверждать то, что Феофан не был, судя по гравировке, профессиональным гравером, а также близость гравюры к работам Леонтия Бунина, связанного в своей деятельности с Чудовским монастырем и патриаршим окружением. Но, это только гипотеза, требующая серьезных разысканий и подтверждений. В настоящее время можно лишь утверждать, что к именам немногочисленных московских граверов XVII века присоединилось еще одно имя гравера – Феофан.
Похожие статьи
Технологии и материалы
Сейчас на главной
Замена жилого фонда — это один из самых больших вызовов для всех городов нашего времени, считает главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. В интервью Forbes Talk он рассказал, зачем вообще обновлять облик города, какие здания, по его мнению, станут объектами наследия, будут ли сохранять «Лужковский стиль» и пойдут ли дома серии II-18/12 вслед за «хрущевками» в программу реновации.
