Во второй половине 1940-х – начале 1950-х годов в рамках работ Академии архитектуры были доведены до состояния текстов первые большие проекты по истории русского и советского зодчества. Работы эти имели характер крупного историографического и отчасти политического предприятия, они тянулись годами и включали собственно редакционные занятия, подготовку текстов, рецензирование, неоднократные обсуждения в профессиональных кругах. Подготовка фундаментальных трудов занимала столько времени, что расстановка акцентов, подбор сюжетов, персоналий и объектов, даже периодизация архитектурной истории корректировались от версии к версии в соответствии с изменениями в художественной политике, с идеологическими кампаниями и проч.
В докладе речь идет про один из таких проектов – «Краткий курс истории советской архитектуры». На рубеже десятилетий этот курс активно обсуждается в Ленинградском филиале Академии архитектуры наряду с другими коллективными трудами (напр., «Кратким курсом истории русской архитектуры»). Ленинградских авторов также привлекали к написанию соответствующих разделов больших исторических курсов. В основу доклада легли материалы этих обсуждений из собрания ЦГАЛИ СПб, а также экземпляр «Краткого курса истории советской архитектуры» с рецензией Н.Ф. Хомутецкого и другие архивные источники. В них нашла отражение и специфика ленинградской и московской архитектурно-исторических школ, и конкуренция исследователей, и особые представления о месте ленинградских сооружений и мастеров в истории советской архитектуры. Кроме того, среди исследовательских тем, над которыми работали сотрудники ленинградского филиала академии, была, например, «Критика проявлений формализма в теории и практике советской архитектуры (на примерах творческой практики ленинградских архитекторов)». Эти и другие материалы позволяют реконструировать особенности «ленинградского взгляда» на историю межвоенной и ранней послевоенной архитектуры, взгляда, отчасти отличного от «москвоцентричной» перспективы, характерной для столичных исследователей. В текстах, докладах, обсуждениях 1940-х – начала 1950-х налицо сложная сумма меняющихся оценок архитектуры предыдущих десятилетий, от осторожных попыток «профессиональной реабилитации» конструктивизма на волне военного и раннего послевоенного смягчения контроля и до окончательного закрепления «исторического канона» советской архитектуры в ходе кампании по борьбе с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом.
Thirty Years of the History of Soviet Architecture: Leningrad Version
In the second half of the 1940s – early 1950s, within the framework of the activity of the Academy of Architecture, the first large projects on the history of Russian and Soviet architecture were completed to the level of texts. Those works were of the type of a major historiographic and partly political enterprise; they had been developing for years and included editorial work, composing texts, reviewing, and repeated discussions among specialists. The preparation of fundamental works took so much time that setting accents, selection of subjects, personalities, and objects, even the periodization of architectural history were adjusted from version to version in accordance with changes in the artistic policy, with ideological campaigns, etc.
The report deals with one of those projects – ‘A Short Course in the History of Soviet Architecture’. At the turn of the decades, that course was actively discussed at the Leningrad Branch of the Academy of Architecture, along with other collective works (for example, ‘A Short Course in the History of Russian Architecture’). Leningrad authors were also involved in writing the corresponding sections of large history courses. The report is based on the materials of those discussions from the collection of the Central Archive for Literature and Art, St. Petersburg, a copy of ‘A Short Course in the History of Soviet Architecture’ with a review by N.F. Khomutetsky, and other archival sources. They reflect the specifics of the Leningrad and Moscow architectural and historical schools, the competition of researchers, and certain ideas about the place of Leningrad buildings and masters in the history of Soviet architecture. In addition, among the research topics that the employees of the Leningrad Branch of the Academy worked on, there was, for example, ‘Criticism of the Manifestations of Formalism in the Theory and Practice of Soviet Architecture (on the Examples of the Creative Practice of Leningrad Architects)’. These and other materials make it possible to reconstruct the peculiarities of the ‘Leningrad view’ on the history of the interwar and early post-war architecture, a view that partly differs from the ‘Moscow-centric’ perspective typical for the ‘metropolitan’ researchers. In the texts, reports, discussions of the 1940s and early 1950s, there was a complex sum of changing assessments of the architecture of previous decades, from cautious attempts to ‘professional rehabilitation’ of Constructivism in the wake of the military and early post-war softening of control, to the final consolidation of the ‘historical canon’ of Soviet architecture in the course of the “campaign against cosmopolitanism and groveling before the West’.
Похожие статьи
Технологии и материалы
Сейчас на главной
Иркутск: место победы почвеннической литературы над современной архитектурой. Иркутск — «великий город с областной судьбой», как сказал когда-то поэт Лев Озеров про Питер. И это высказывание, конечно, про трагедию, но еще и про обиду на судьбу. В ряду сибирских городов Иркутск впечатлил меня не тем, что он на порядок умней, сложней, глубже остальных — хотя это так,— а ощущением устойчивой вялотекущей неврастении.
