«Перед нами была поставлена задача «перезагрузить» городскую среду в данном месте, дать ей возможность дальнейшего развития. Причем заказчик сам выступил с инициативой реставрации ТЭЦ-1 и ее превращения в культурно-общественное пространство. Замечу, что далеко не всегда при реновации промзоны встречаются такие общественные инициативы – нередко в сохраняемых промышленных корпусах делают, к примеру, жилые или офисные лофты, пусть и с ресторанами в первых этажах.
 
В данном случае требовалось соотношение открытых для всех общественных пространств к закрытым жилым как 35 к 65. Что мы и сделали. Мы изучили несколько проектов, предложенных для этого места за последние 30 лет, и постарались развить все фигурировавшие там полезные идеи: продолжение лучей соседних городских улиц внутри застройки, углубленную площадь перед зданием ТЭЦ с откопанным первым этажом, разделение застройки на три квартала, пешеходный мост через Омь, восстановление утраченной в советское время трубы... Территорию настолько долго и настолько пристально рассматривали наши коллеги, что самые яркие сюжеты уже, так или иначе, где-то фигурировали.

Кое-что мы трактовали, конечно, по-своему. Мы тщательно исследовали и зарубежный, и российский опыт современного строительства в историческом центре: Гамбург, Копенгаген, Калининград, Петербург, Архангельск, Пермь, проект Сергея Скуратова в Минске. Отталкивались и от примеров создания культурных центров в историческом проме – Tate modern, MAAT в Лиссабоне, целый ряд других. И конечно же, ГЭС-2 в Москве. На старых фотографиях наша ТЭЦ-1 узнаваемо похожа на ГЭС-2, мне кажется, это один из очень хороших прообразов.
 
Заказчик, с моей точки зрения, – во многом подвижник. Во-первых, он стремится вернуть эту часть территории городу и хочет восстановить и оживить памятник. Во-вторых – он сам инициировал общественное обсуждение, которое отзывается на проекте и на нем самом достаточно болезненно. Пример соседнего участка совершенно иной: там владельцы попросту кулуарно договорились с кем-то на большую высоту».