Россия,Санкт-Петербург.г. Петергоф, Огородная улица, дом 7
Мастерская:
Архитектурная мастерская Головин & Шретер
Авторский коллектив:
ГАП: Антон Головин
Архитектор: Юлия Суворова, Ирина Головина
Загородный дом, спроктированный мастерской «Головин&Шретер» для коттеджного поселка в Петергофе, соединяет две студенческие мечты автора: виллу «Ротонда» Андреа Палладио и виллу «Карма» Адольфа Лооса. Результат – премия главного петербургского профессионального фестиваля «Архитектон 2023».
Вилла «Петергоф» появилась в квартале с частной застройкой разных лет, уютно расположившейся между дворцово-парковым ансамблем «Собственная дача», над которым работал Андрей Штакеншнейдер, и Английским парком, спроектированным Джакомо Кваренги. Здесь, среди новых коттеджей и старых дач, теплиц, заборов и садов теперь стоит «белый дом» – элегантный «интурист», приземлившийся в Петродворце.
Где, как не в Петергофе, построенном по образу виллы д’Эсте, оглядываться на зарубежных коллег. Тем более, как говорит сам автор проекта, он со студенчества мечтал о том, чтобы создать свой вариант Ротонды.
Антон Головин, Архитектурная мастерская Головин & Шретер
Каждый архитектор рано или поздно обращается к Палладио и его вилле Капра, как к камертону или эталону. Нам удалось создать центричную монументальную композицию, основаную на идеях целостности мировосприятия и антропоцентризма. Источником вдохновения являются произведения Андреа Палладио и Адольфа Лооса. В частности: Villa La Rotonda, Villa Karma, Scheu House, Muller Houze.
От Ротонды архитекторы взяли симметрию, крестообразный план, скульптурность и пропорции, приближенные к золотому сечению. Почти кубическая форма здания, обращенные на четыре стороны ризалиты, главный фасад, превращенный в укрупненную версию серлианы, выходящей на зеленую лужайку – все эти элементы помножены на гладкую белизну стен без намека на орнамент, как завещал Адольф Лоос. На этой белизне, как на нетронутом снегу, отчетливо проступают графичные линии «контуров»: карнизов, водосточных труб, консолей козырьков, рам и импостов. Строгость вертикального ритма смягчает циркульная линия окон первого этажа и термальных окон третьего.
При симметричности объемно-планировочного решения фасады, однако, разнятся, откликаясь уже на второй источник вдохновения – виллы Лооса и постройки финского архитектора Уно Ульберга: они оба группировали проемы окон таким образом, чтобы акцентировать и «одушевить» поверхность стены.
Обращенный на запад «садовый» фасад, за которым прячутся кабинет, двусветная гостиная и столовая – самый открытый и классический. Большие окна почти стирают границу между помещениями и улицей, в белые ночи здесь должно быть светло почти круглые сутки. Перголы отсылают к вилле «Карма», но Антон Головин опускает их на уровень первого этажа, чтобы хозяева могли проводить больше времени на улице, невзирая на дождь или яркое солнце.
Остальные три фасада, напротив, более закрытые. Здесь окна группируются либо вокруг ризалита, либо отодвигаются к периферии стены, проявляя ее белоснежную массу – этот прием также вдохновлен постройками и Палладио, и Лооса, и Ульберга.
Отсутствие декора компенсируют оконные отливы, водосточные трубы и даже решетки вытяжных систем дома. Дом, по сути, строил сам заказчик со своей бригадой, и качество исполнения оставило авторов в большом удовлетворении. По профессии заказчик – врач, для него архитекторы строили стоматологическую клинику в Стрельне, которая также не осталась незаметной в профессиональной среде.
Антон Головин видит в крестообразном плане много потенциала для жилой архитектуры: он компактен, дает выразительный объем, при кажущейся замкнутости оказывается проницаемым для воздуха и природы. Если встать в центре дома на пересечении двух осей, можно увидеть все четыре стороны света, границы с садом стираются. Сторона дома – 11 метров, площадь – примерно 300 м2. План третьего этажа – квадратный.
Соединение Палладио и модернистских вилл уместно как с точки зрения преемственности – по словам Глеба Смирнова, Палладио «мыслил не колоннами, а кубом и стеной» – но и с точки зрения контекста. Все-таки участок в тесно застроенном коттеджами поселке – это не усадьба, волюты и сандрики смотрелись бы здесь претенциозно. Не сказать, что и в таком виде вилла становится «своей» в окружении, но определено задает тон и вкус.