В сети обсуждают новую ленд-арт-инсталляцию Григория Орехова Crossroads, «пешеходную зебру» проложенную художником по воде Москвы-реки 7 июля недалеко от Николиной горы. Рассматриваем несколько недавних работ Орехова – от «перекрестка» 2021 года на реке до «перекрестка» 2020 года в зеркалах «Черного куба», созданного в честь Казимира Малевича в Немчиновке.
И я был, как все // Пил да пахал // Прочёл Дао Дэ Цзин // И понял: «Попал!» // Сжёг свой пентхаус // Снял пробу с лозы // И вышел плясать // В туман над Янцзы. Борис Гребенщиков
Григория Орехова называют то скульптором, то художником, вероятно потому, что его работы очень современны. Михаил Сидлин определяет его как «единственного русского скульптора, работающего в духе постминимализма». Сам автор «в двух словах» их так: «чистая форма + метафорический образ». Неудивительно, что часть работ Орехова выходит за рамки традиционных представлений о скульптуре достаточно далеко и кажется скорее современным искусством (хотя что не современное искусство из созданного сейчас?), – инсталляциями и ленд-артом.
После того, как несколько дней назад культурная общественность обсудила Crossroads – художественное высказывание Григория на тему очередных опасений по поводу вероятной застройки полей рублевского направления, – мы попросили автора дать нам для публикации несколько свежих проектов. И так получилось, что все они не совсем скульптура. Вероятно, лучше всего подойдет определение объект. Кроме того, все они так или иначе подходят под определение метафизического «перекрестка»: между сбывшимся и несбывшимся, между «небесными» культурными ценностями и материальными ценностями общества потребления, и, наконец, между сном и явью, детством и взрослой реальностью.
Рассматриваем четыре объекта Григория Орехова, один из которых простоял всего ночь, другой работает пропилеями в парке, третий попал в музей, а четвертый еще ждет реализации.
Символическая «зебра» пешеходного перехода, проложенная по воде Москвы-реки между Николиной горой и селом Иславским, была выполнена из поликарбоната, окрашенного белой краской, которая обычно используется для дорожной разметки. Пластины поликарбоната положили на тросы, натянутые между двумя берегами реки. На фотографиях видно, что река в этом месте мелкая, что, вероятно, облегчило установку. Впрочем, по словам автора, «зебру» готовили месяц и построить ее удалось не сразу из-за сильного течения. Простоял объект всего лишь одну ночь 7 июля, поскольку был разобран, в части, ради байдарочной навигации по реке. Зато вечерний туман позволил сделать очень красивые фотографии, на которых поля по обеим сторонам реки выглядят едва обитаемыми, как будто рядом не Рублевка и территория не вошла в Новую Москву. Размер объекта – 6 х 62 м.
Из-за столь краткого периода существования Crossroads – в переводе Перекресток – представляется даже не инсталляцией и не объектом, а хеппенингом. Впрочем, автор обещает повторить его в каком-то другом месте, где объект получит шанс просуществовать подольше.
Смысл объекта, если мы попробуем резюмировать авторское описание, состоит к призыве сохранить природу этого места относительно нетронутой, – во всяком случае, сохранить поле между Иславским и рекой от (низкоэтажной) застройки, проект которой был озвучен в 2019 году и сразу же вызвал немало споров. Сохранить как памятник природы и истории, хотя бы потому, что в этом месте проходила линия фронта Второй мировой войны. По словам Григория Орехова, «Это о бесконтрольной трансформации пространства вокруг, из-за которой завтра мы можем лишиться памятных мест, любимых фасадов, березовых рощ и бескрайних полей, в угоду насыщения капиталистической машины».
Между тем учитывая тот факт, что инсталляция была собрана 7 июля, то есть в ночь на Ивана Купалу, можно предположить даже попытку немного поколдовать, обратившись за поддержкой к местным речным и полевым духам.
Другой объект Орехова – «Скульптура Изобилие» – так же как и Crossroads, посвящен культуре общества потребления, которую автор характеризует двояко.
С одной стороны, она – добро как «неотъемлемая часть процесса индустриализации и капитализации», – с другой стороны, она способна «расформировывать культурный код человека ради насаждения материальных ценностей».
Объект существует в проекте, его планируется установить на Новом Арбате перед магазином Max Mara. Он представляет собой большой – сорокафутовый – морской контейнер, поставленный вертикально «на попа». Верхний торец раскрыт к небу, а внутри планируются зеркала, которые будут создавать «небесный калейдоскоп изобилия». Таким образом контейнер – символ эффективной логистики и торговли общества потребления – вместо изобилия товаров предлагает нам изобилие меняющихся небесных картин. Как тут не вспомнить заключительные слова из «Белой гвардии», про звезды: «Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?».
Значительная часть скульптур-объектов Григория Орехова использует полированный до зеркальности металл, – автор любит этот материал, кажется, даже больше, чем белый цвет. Или, вероятно, можно сказать, что матовый белый и металлический зеркальный составляют с его работах некую смысловую пару: некоторые вещи, как например неваляшка, исполнены в той и в другой фактуре. Но зеркальная раскладушка пока одна. Созданная в 2020 году и впервые представленная в полях, где опять же отражала небо, впоследствии она поселилась в Мультимедиа Арт Музее МАММ на правах элемента постоянной коллекции.
Орехов называет свою зеркальную раскладушку magic bed, или «волшебная кровать», вслед за американским названием предмета, но, конечно же, во втором случае речь о прагматическом, а может быть даже маркетинговом, волшебстве складывания, а в первом – о волшебстве отражения перемен, постоянно происходящих в природе, а может быть даже и о магии детских снов. Так что и magic bed тоже, получается, говорит с нами о диалектике ценностей: рыночных общества потребления и культурных, имеющих отношение к незаинтересованному эстетическому созерцанию.
Объект «Малевич», установленный в декабре 2020 года в парке имени Казимира Малевича в Немчиновке (благоустройство парка спроектировано АБ Basis), оперирует металлическим зеркалом в сочетании не с белым, а с черным цветом – потому что куда деваться, все-таки Малевич. Немчиновка известна как место, где Казимир Северинович перешел от абстракций к фигуративной живописи, так что памятник «Черному квадрату» здесь представляется особенно уместным, поскольку в своем роде зацикливает абстракцию, так сказать, на саму себя. Здесь отказались от идеологии «Черного квадрата», и вот он опять.
Объект, больше всего похожий на пропилеи – в этом смысле его, наверное, можно отнести к архитектуре малых форм – состоит из двух параллелепипедов, каждый из которых по параметрам представляет собой половину куба – и прохода между ними, шириной в одну такую половину. Куб, таким образом, разложен на части, он расступается, давая проход. Торцы «пропилей» черные, собственно они это части черного квадрата, а боковые стены зеркальные внутри и снаружи. Внутри образуется бесконечная зеркальная перспектива, а снаружи кажется, что черные плоскости парят в пространстве. Можно представить себе, что «Черный квадрат» расступается, освобождая место для фигуративности «Крестьян» позднего периода.
Этот объект, мемориальный и ретроспективный в смысле ретроспекции авангарда, не кажется наделенным дополнительным смысловым напряжением, связанным с противопоставлением меркантильной культуры культуре какой-то другой. Разве что можно было бы считать, что общественный парк – предмет потребления, поскольку он – рекреация, а «Черный квадрат» на его входе напоминает о суровых ценностях абстракционизма, которые рано или поздно будут разомкнуты, чтобы дать путь чему-то более живому. Впрочем, никаких оснований для того, чтобы предполагать, что автор мыслил именно так, не имеется.
Между тем «Малевич» 2020 года, географически расположенный не так далеко от новейшего Crossroads-а, перекликается с ним как перекресток с перекрестком, поскольку: «По замыслу художника, оказавшись «в квадрате», мы попадаем на перекресток – входа в парк и входа в бесконечность. Это перекресток реальной жизни и сотен несбывшихся ее вариаций». Как тут не вспомнить еще одно литературное произведение, а именно «Энциклопедию мифов» Макса Фрая.
