RSS
06.02.2011

Игра орнаментов. Интервью с Юргеном Мауэром

  • Архитектура
  • Объект
Юрген Мауэр/Jurgen Mayer H.
Photo © Jens Passoth Юрген Мауэр/Jurgen Mayer H. Photo © Jens Passoth

информация:

Архитектура бывает разная. Создавая что-то новое можно следовать неким сложившимся традициям и пользоваться известными методами проектирования и строительства. Но мне представляется, что гораздо интереснее пытаться сформировать свое собственное видение, стремиться найти оригинальный, индивидуальный почерк. Мой рассказ об уникальной архитектуре германского архитектора Юргена Мауэра, который буквально изобрел собственные приемы создания архитектурных композиций на основе орнаментов. Все мы сталкиваемся с ними в повседневной жизни. Речь о защитных узорах, которые встречаются внутри конвертов, предназначенных для конфидециальной почты, или на чеках и квитанциях, в местах, скрывающих секретную информацию

45-летний Юрген Мауэр основал свою компанию J. Mayer H. в 1996 году в Берлине. Реализованные объекты по проектам, разработанным в бюро Мауэра, где занято 15 архитекторов, разбросаны по миру. Это офисные, университетские и жилые комплексы в Бельгии, Германии, Грузии, Дании, Испании и Польше.

Сейчас ведется строительство уникального проекта “Зонтик метрополии”. Это рекреационный комплекс поднимающийся над площадью в самом центре Севильи как гигантский грибной “куст”. В тени этих “грибов” будет разбит парк и сценическая площадка, а в ножках и шляпках расположатся бары и рестораны. Их свяжут между собой панорамные террасы, откуда открываются красивые виды на исторический город. Проекты и инсталляции архитектора были представлены во многих известных музеях и на фестивалях, включая Музеи современного искусства в Нью-Йорке и Сан-Франциско, Архитектурный институт Нидерландов, Архитектурный музей во Франкфурте и Венецианскую биеннале.

Юрген Мауэр преподает в ведущих американских и европейских университетах, среди которых Колумбийский, Гарвардский и Архитектурная ассоциация в Лондоне, а также много разъезжает по миру с лекциями. Его проекты удостоены престижных наград, включая Приз Chicago Athenaeum (2009 г.) и Приз Миса Ван дер Роэ (2003 г.). В 2008 году архитектор был номинирован на Приз Якова Чернихова.  

В проектах Юргена Мауэра, особенно в его интерьерах, нетрудно распознать влияние австрийского архитектора Фредерика Кислера (1896-1965 гг.), стремившегося создать такую единую пространственную систему, в которой стены, пол, потолок, мебель, а также предметы искусства и декора образовывали бы некое непрерывное и даже бесконечное пространство всеобщего гармоничного сочетания и взаимодействия.

 Мы встретились с Юргеном за завтраком в стильном кафе бруклинского района Park Slope. А вечером того же дня архитектор прочел лекцию в Йельском университете в Нью-Хейвене, Коннектикут. Конечно же, я не смог отказать себе в удовольствии продемонстрировать Юргену квитанцию, подтверждающую сделанную накануне покупку в мебельном салоне, на что мой собеседник поинтересовался, не мог ли бы я подарить ему эту квитанцию с необычным узором, напоминающим китайские иероглифы. Однако, спрятав “редкую” квитанцию, я предложил архитектору перейти к интервью. 


Владимир Белоголовский: Ваша архитектура основана на увлечении защитными узорами и орнаментами, которые можно обнаружить внутри почтовых конвертов банков или правительственных ведомств. С чего началось это увлечение, и каковы его особенности?

Юрген Мауэр: Все началось в 1995 году, когда я готовил выставку Housewarming в Чикаго. В той инсталляции были задействованы термочувствительные материалы. Там были поверхности, покрытые специальной краской с термохромированным пигментом, который блекнет с повышением температуры и становится ярче при ее понижении. Идея была в том, чтобы сделать видимыми прикосновения посетителей к поверхностям и придать частной информации некую публичность. Работая над выставкой, я натолкнулся на необычный защищающий орнамент и решил использовать его в качестве метафоры в архитектуре в таких пограничных ситуациях, когда частное и публичное противопоставляются. Так появилась выставочная гостевая книга. Когда гости оставляли в ней записи, специальная бумага скрывала их, но стоило прикоснуться к странице рукой, как реагирующий на повышение температуры орнамент исчезал и позволял прочесть текст посетителей. Эта специальная бумага была разработана учеными НАСА.

ВБ: Защитные узоры, используются для маскировки информации. Означает ли это, что орнаменты в ваших проектах также предназначены для того, чтобы что-то скрывать?

Юрген Мауэр: Мы используем орнаменты в разных масштабах и проектах – от художественных инсталляций до урбанистических комплексов. Эти узоры обволакивают и содержат пространства. Они подчеркивают противоречивые пограничные ситуации – наполовину наружные и наполовину внутренние.

ВБ: Расскажите, пожалуйста, о процессе трансформации этих орнаментов в архитектуру.

ЮМ: Каждый раз это происходит по-разному. Иногда нас вдохновляет конкретный фрагмент орнамента, и мы можем буквально воспользоваться им в качестве какого-то элемента в проекте. Мы часто экспериментируем с орнаментами и исследуем различные варианты их развития. Орнаменты – это метафоры, вдохновляющие нас на эксперименты, направления которых определяются в процессе проектирования.

ВБ: А бывает, что вы обращаетесь к одному и тому же орнаменту дважды?

ЮМ: У нас есть излюбленные орнаменты. Поэтому бывает и так. Орнаменты состоят из самых разных вариаций: цифр, букв, графики, штрихов, логотипов компаний, камуфляжных узоров… Защитные орнаменты стали основным ресурсом вдохновения бюро. Нам интересны поверхности и их материальный и скульптурный потенциал. Чем больше мы экспериментируем с орнаментами, тем более изобретательной и плодовитой становится наша архитектура.

ВБ: Вы настоящий эксперт в области защитных орнаментов, не так ли?

ЮМ: Я исследовал этот предмет, и иногда создается впечатление, будто эти орнаменты прячут собственную историю. Самый ранний подобный орнамент, который мне известен, был создан в 1913 году в берлинской типографии. Он состоял из букв ивритского алфавита. Необходимость в защитных орнаментах возникла с изобретением копировальной бумаги, когда, заполняя оригинал квитанции, появилась возможность одновременно выписывать и копию. Наличие некой частной конфиденциальной информации на квитанции должно быть скрыто. Для этого стали использовать стратегические орнаменты.

ВБ: Учитываете ли вы в своих проектах особенности конкретного участка или контекста?

ЮМ: Главный контекст – это наши проекты и собственный репертуар, над развитием которого мы работаем 14 лет. Другой контекст – это участок. Мы внимательно смотрим вокруг, чтобы найти что-то интересное и конкретное, что может быть абстрагировано и исследовано. Для меня важной концепцией является масштаб. Я часто манипулирую масштабами элементов, найденных на участке. При этом возникают неожиданные качества, заставляющие людей внимательнее всматриваться и замечать что-то новое в странных неузнаваемых формах. Поэтому я рассматриваю свои проекты как некие линзы, сквозь которые можно увидеть что-то новое. Процесс проектирования – беспорядочен и интуитивен. Не существует единой стратегии. Иногда контекст подбрасывает идеи, а в других случаях – идеи приходят извне, как в случае с орнаментами.

ВБ: В ваших интерьерах вы стремитесь стереть грани и различия между полом, стенами и потолком, как и между архитектурой, искусством и посетителем, создавая цельные и бесконечные пространства. Расскажите, чего вы хотите добиться созданием таких пространств?

ЮМ: Мы не противопоставляем разные дисциплины. Нам интересны природа, технологии, проблемы коммуникации и взаимодействие человеческого тела с пространством. Сотрудничество с разными заказчиками ведет к различным дискуссиям и реакциям, что также создает некий контекст, а это меняет нашу архитектуру от проекта к проекту. Что же касается единых поверхностей, нам интересно создание всеобъемлющей среды, и мы пытаемся понять, чем пространство могло бы стать, а не определить, чем оно является. Поэтому архитектура Фредерика Кислера служит большим стимулом. Чего я пытаюсь добиться в архитектуре – это сделать ее инструментом для создания пространств, роль которых была бы гораздо больше, чем соответствие определенным запланированным функциям. Идея в том, чтобы изобрести и создать потенциал возникновения того, чего мы не можем предсказать и знать заранее. Я хочу, чтобы архитектура сама вела нас к неожиданным открытиям. И уже после того, как пространства созданы, люди открывали бы некие возможности, о которых не подозревал и сам архитектор.

ВБ: Вы также увлеченно экспериментируете с термочувствительными материалами, которые часто используются в ваших галерейных инсталляциях. К примеру, коснувшись стен вашей экспозиции In Heat в галерее Генри Урбаха в Нью-Йорке, посетитель на некоторое время оставлял свои отпечатки на общее обозрение. Почему для вас важен такой необычный акт документирования человеческих следов?

ЮМ: Это связано с взаимоотношениями частного и общественного в каждодневной жизни. В наше время это понятие шагнуло за пределы галерейного пространства. К примеру, наши частные переговоры по мобильным телефонам, всегда могут оказаться достоянием общественности. Взаимоотношения частного или общественного, открытого или закрытого, изменяются с развитием новых технологий и новых социальных форм. В моих выставках я обращаю внимание людей именно на это.

ВБ: Поговорим о вашем образовании. Вы учились в Штутгартском университете, затем – в Купер Юнион здесь, в Нью-Йорке, вернулись в Штутгарт, чтобы закончить университет, и, наконец, получили степень магистра в Принстоне. Какова роль каждого из этих университетов в ваших архитектурных открытиях?

ЮМ: Я получил очень серьезное инженерно-строительное образование в Германии, где главной задачей высшей школы было создание профессиональных кадров. Но мне чего-то не хватало. Я не понимал, как формируются идеи и возникает архитектурный язык. В самом начале в Купер Юнион все было очень странно и непонятно, потому что вместо того, чтобы иметь дело с реальным участком или функцией, мне предлагали придумать проект на основе текста Ноева Ковчега из Библии. Но потом я понял, что ничего не может быть буквальным. Вам все приходится аргументировать, доказывать и соотносить с вашими собственными идеями. Главное в том, чтобы заставить вас задуматься – а почему вы вообще хотите заниматься архитектурой? Таким образом, в Германии я научился как делать архитектуру, а здесь – понял зачем. В Принстоне также все было очень концептуально. Архитектура использовалась в качестве некоего объяснения и диспута для генерирования комментариев по поводу современной жизни и культуры.

ВБ: Вам важно иметь собственный стиль в архитектуре?

ЮМ: Мне важно сформировать определенную позицию и определенное мышление. И если ваше осмысление необычно, то и визуальный язык вашей архитектуры должен отличаться от всего вокруг.

ВБ: Одно из определений, описывающих вашу архитектуру, – эластичное пространство. Как еще вы могли бы охарактеризовать ее?

ЮМ: Архитектура – это катализатор, а не фон для повседневной жизни. Это то, что провоцирует вас пересмотреть пространственные условия и особенности. Я всегда спрашиваю себя – как мы живем? Как мы относимся к окружающему пространству? Я пытаюсь найти такую архитектуру, которая обладала бы потенциалом для самых непредсказуемых изменений.

Можно по-разному относиться к абстрактной архитектуре Юргена Мауэра. Ему еще многое предстоит придумать и построить, но самое главное он уже сделал. Он сумел изобрести собственную персонифицированную архитектуру, что удавалось немногим. Он привносит в свои проекты абстрактные, вырванные из реального контекста узоры. Но именно благодаря его узорам окружающий нас контекст становится богаче и выразительнее.
Уже после интервью я отправил Юргену цветную копию квитанции с узором, который так его заинтересовал. Я нисколько не сомневаюсь, что совсем скоро в Шанхае или в Тбилиси появится здание, формы которого будут чем-то напоминать узор на моей квитанции. И я с нетерпением жду этого момента.


Гостевая книга, экспозиция Housewarming, Чикаго, США, 1995 г.
Guest book, Housewarming exhibition, Chicago, USA, 1995
Photo © J. Mayer H.
Гостевая книга, экспозиция Housewarming, Чикаго, США, 1995 г. Guest book, Housewarming exhibition, Chicago, USA, 1995 Photo © J. Mayer H.
Экспозиция In Heat, Галерея HUA Gallery, Нью-Йорк, США, 2005 г.
In Heat, HUA Gallery, New York, USA, 2005
Photo © J. Mayer H.
Экспозиция In Heat, Галерея HUA Gallery, Нью-Йорк, США, 2005 г. In Heat, HUA Gallery, New York, USA, 2005 Photo © J. Mayer H.
Термочувствительный объект, лаборатория Archilab, Орлеан, Франция, 2001 г. 
Temperature Sensitive Object, Archilab, Orléans, France, 2001
Photo © J. Mayer H.
Courtesy Galerie Magnus Müller, Berlin
Термочувствительный объект, лаборатория Archilab, Орлеан, Франция, 2001 г. Temperature Sensitive Object, Archilab, Orléans, France, 2001 Photo © J. Mayer H. Courtesy Galerie Magnus Müller, Berlin
Danfoss Universe, генплан – Познавательный центр и ресторан “Фабрика еды” 
Нордборг, Дания, 2007 г.
Danfoss Universe, Masterplan – Curiosity Center/Food Factory
Nordborg, Denmark, 2007
Photo © J. Mayer H.
Danfoss Universe, генплан – Познавательный центр и ресторан “Фабрика еды” Нордборг, Дания, 2007 г. Danfoss Universe, Masterplan – Curiosity Center/Food Factory Nordborg, Denmark, 2007 Photo © J. Mayer H.
“Зонтик метрополии”, Площадь Plaza de la Encarnacion, Севилья, Испания, 2005-2011 гг. 
Metropol Parasol, Plaza de la Encarnacion, Seville, Spain, 2005-2011
Photo © Uwe Walter
“Зонтик метрополии”, Площадь Plaza de la Encarnacion, Севилья, Испания, 2005-2011 гг. Metropol Parasol, Plaza de la Encarnacion, Seville, Spain, 2005-2011 Photo © Uwe Walter
Информационный зал Stylepark Lounge
XXI Всемирный конгресс архитекторов, Берлин, 2002 г.
Stylepark Lounge, XXI UIA Congress Berlin, 2002
Photo © Uwe Walter
Информационный зал Stylepark Lounge XXI Всемирный конгресс архитекторов, Берлин, 2002 г. Stylepark Lounge, XXI UIA Congress Berlin, 2002 Photo © Uwe Walter
Комментарии
comments powered by HyperComments
 

другие тексты: