Британцы изобрели вегетарианскую архитектуру

Британия является признанным лидером мировой архитектуры, но это в большей степени профессиональная, чем массовая оценка. Теперь британские архитекторы решили убедить в своем значении и сограждан. Правда, события недели сильно различаются по жанру. Выставки делятся на персональные (здесь главное - выставка сэра Норманна Фостера (Norman Foster) в Британском музее), иностранные (здесь наибольшее внимание привлекает выставка Чешского культурного центра, который презентует новое здание французской звезды Жана Нувеля (Jean Nouvel) в Праге), кинофестиваль архитектурных фильмов в Британском музее и, собственно, выставка достижений Британской архитектуры.

Из нее все и родилось. Ежегодно в октябре в Лондоне вручается премия имени Джеймса Стирлинга (Stirling Prize, 20 тыс. фунтов стерлингов) за лучшее здание. Это аналог нашего фестиваля "Зодчество", и так же, как и у нас, событие носит профессиональный характер. Неделя архитектуры - своеобразное превью октябрьского фестиваля, но в отличие от самого фестиваля-событие общественное. Благодаря ему разогревается интерес к стирлинговской премии - сегодня вопрос о том, кто получит ее в октябре, стал едва ли не предметом игры на тотализаторе.

Хотя особых неожиданностей не предвидится. Норман Фостер выведен из борьбы своей персональной выставкой, на конкурсе его зданий нет. Другая звезда британской архитектуры, Вильям Олсоп (William Alsop) получил премию Стирлинга в прошлом'году за здание библиотеки Пекхам (Peckham Library) в Лондоне. Среди архитекторов, приближающихся к ним по известности, можно назвать только Михаэля Хопкинса (Michael Hopkins), представившего на конкурс целых три постройки - центр изучения Земли в Эдинбурге, кампус университета в Ноттингеме и офисное здание (Portcullis House) в Лондоне, и Николаев Гримшоу (Nicholas Grimshaw) с садами Иден.

Статус общественного события имеет свои особенности. Архитектура здесь обязательно должна превратиться в шоу, в яркую демонстрацию фантастических горизонтов и неизведанных миров. Посему Хопкинс с его спокойными профессиональными работами серьезных шансов на успех не имеет. Кого может поразить его офисный центр, в котором архитектор старается с помощью каменных контрфорсов придать облик исторической респектабельности девятиэтажному объему со сплошным остеклением? Другое дело Гримшоу. Его сады Иден фантастичны, непонятны и политкорректны, то есть полностью соответствуют и канонам шоу, и канонам современного искусства. Так что, по-видимому, премия Стирлинга им обеспечена.

Сады Иден расположены в Корнуолле, недалеко от местечка Сент-Остел. Там долго добывали глину, в результате чего возник неприятный пейзаж заброшенных глиняных карьеров, который, разумеется, с позиций современного понимания красоты является "восхитительным". В рамках программы встречи нового тысячелетия здесь решили создать ботанический сад. Конкурс на его проектирование выиграл в 1997 году Гримшоу.

Его проект - это восемь геодезических куполов. Такой купол, состоящий из шестигранных ячеек, придумал в свое время Бакминистер Фуллер (Buckminster Fuller), основатель синэргетики, фигура для современной архитектуры стопроцентно культовая (Норман Фостер постоянно подчеркивает, что он фуллеровский ученик). Фуллер выстроил один такой купол на ЭКСПО-67 в Монреале (павильон США), Гримшоу скомпоновал восемь таких куполов разной величины в две группы по четыре, они перетекают друг в друга, и в целом все это выглядит как сильно разросшиеся личинки каких-то насекомых.

И внутри куполов, и снаружи рассажены разные растения, а также поставлена скульптура. Она своеобразна - это человеческие конечности, которые уходят в глубину земли. Внутри куполов расположены оранжереи, поэтому там довольно сыро и туманно, и вид торчащей из-под камня туманной ноги производит большое и неожиданное впечатление. Внутренности куполов вообще исполнены таинственностью. Туман там движется, что-то чавкает, экзотические растения шевелят листьями.

Все это рождает ощущение какой-то эпической перистальтики, да и сами купола выглядят материализацией мистических "пузырей земли". Это не случайное, но глубоко продуманное впечатление. Сады Иден - это не обычный ботанический сад, но, как записано в их программе, демонстрация "всей глубины отношений человека и растительного мира". А лейтмотивом этих отношений является то, что человек растительный мир кушает. Так что задача прочитывается как зрелищный показ этого исполненного глубокого значения факта. И это блестяще удалось.
Это касается и композиции садов с их сходством с камерами желудка, и формы пузырей, и скульптуры, которая трактует человека как червя, уже глубоко внедрившегося в поедаемое. И здесь стоит сказать о политкорректности замысла. Ясно чувствуешь, что поедание, если речь идет о растениях,- это процесс не кровожадный. Вся эта перистальтика исполнена задумчивой тишины - она и таинственна, и затягивает, но при этом над всем царит тихое философское спокойствие, созерцательная гармония, свойственная, скажем, жующим свежую траву коровам. Даже вот человеческая конечность, уходящая в землю,- она не напряжена в конвульсии тела, вгрызающегося зубами в кусок сочащегося кровью бифштекса, нет, она спокойна, расслаблена, она умиротворена и счастлива.

Все это действительно рождает ощущение каких-то эпических перспектив, мы ощущаем ритм пространства того будущего, когда человечество, наконец, откажется от пожирания животных и полностью перейдет к благостному вегетарианству.