"Чудеса в Главном штабе". Проект реконструкции Эрмитажа

Олег Явейн начал с утверждения, что Главный штаб "не просто памятник" и "сложнее, чем кажется", а авангардизм должен произрастать из национальной традиции. После такого вступления логично было ожидать реставрационно-имитационного проекта. Но не тут-то было.

Речь Олега Явейна зазвучала, как символистская поэма, вдохновенно и темно, то взволнованно-сбивчиво, то ритмизованно: "Здесь главный спектакль совершается... Мы создадим анфилады, сады и гротески, которые сами себя раскручивают... встроим в комнаты железные ящики с потайными створками... пространства будут выворачиваться наизнанку простым поворотом руки". На первом этаже - "сад статуй", "сад фигур". На втором - все "сужается, все уменьшается", параллельных линий нет вообще, а люди живут "в обратной перспективе". На третьем этаже можно будет "прогуливаться с тросточками" по стеклянным крышам внутренних дворов и любоваться "ландшафтом руин... вроде византийской цистерны или новоафонских пещер".

Звездный час архитектора наступил, когда кто-то робко поинтересовался, где же парадный вход. Воздев руки к небу, он торжествующе закричал: "В том-то и дело, что он будет внутри". "Из подворотни",- уточнил Михаил Пиотровский. Как честный человек, Никита Явейн не мог безоговорочно одобрить проект Олега Явейна и "Студии-44", которую сам же и создал в 1989 году. Зашушукались бы о семейственности, а то и, боже упаси, коррупции. Нет, расшалившегося младшего брата поправили. Не разрешили копать глубокие рвы по периметру здания, чтобы открыть на всеобщее обозрение старинные фундаменты. Попросили "сохранить побольше кирпичей Росси".

Директора Эрмитажа Михаила Пиотровского спросили, "на сколько процентов" ему ясен проект. Господин Пиотровский, слушавший Олега Явейна не впервые, но с мучительно-неослабным вниманием, что-то посчитал в голове и ответил неожиданно точно: на 76%. Неясно, в частности, где найти уголок для экспозиции искусства XX века, ради которой, собственно говоря, все и затевалось. Еще директору Эрмитажа неясно, "будет ли в садах зелень". Это прозвучало не как технический вопрос, а элегично, как-то по-восточному, типа "сколько звезд на небе?". Да, и самый блестящий организатор превратится в философа, наслушавшись на заседаниях о людях с тросточками, гуляющих в обратной перспективе по парку руин.

Но дело не только в поэтическом даре господина Явейна. На глазах у потрясенных зрителей разворачивалась подлинная революция. Я бы сказал, буря в умах. Времена изменились в одночасье: в аккурат после 300-летия КГИОП выкинул на свалку старую риторику, порой справедливую, порой демагогическую, о кощунственности экспериментов с историческим центром. По словам главного архитектора города Олега Харченко, "экстремисты", знаменитый француз Жан Нувель и не менее знаменитый американец Франк Герри, которых попросили о консультации, слезно молили "ничего не трогать". Так что мнения обозревателей разделились.

Одни говорят, что зеленый свет дан в виде исключения, чисто по-братски. Другие - потому, что позиции охранительства вообще оказались невыигрышными и немодными. А третьи просто никак не берутся объяснить тот факт, что одни и те же люди сначала затоптали "мешки с мусором".американского архитектора Эрика Мосса, вызывающий проект реконструкции Мариинки, а теперь хотят перекроить Главный штаб почище любого Коолхаса.