Бордель в Москомархитектуре. Открылся фестиваль современного русского интерьера

Фестиваль разрушил все мифы относительно интерьерного искусства. Начнем с того, что в "интерьерной" прессе усиленно разрабатывался миф о некой оппозиционной природе интерьерного бизнеса. Частные люди покупают частный диван высокого дизайнерского уровня и частно сидят на нем воплощенной укоризной против официозного строительства. Следуя этой логике, в Москомархитектуру, место сугубо официальное, где чиновники раздают землеотводы под большое московское строительство, никто из интерьерщиков вообще не должен был приходить. Как бы не так. Сама мысль, что сам Юрий Лужков, возможно, заметит оппозиционный партикулярный унитаз, наполнила сердца мастеров интерьера немыслимым восторгом. За место дрались, на открытии было не протолкнуться.

Вторым мифом было то, что настоящие мастера сегодня вынуждены работать в интерьере, потому что в большую архитектуру их не пускает лужковский вкус. Москомархитектура поставила себе целью разоблачить этот предрассудок и блестяще с этим справилась. Она собрала всех, которые хотели выставиться, и показала, чего они стоят.

Правда, пришлось пойти на жесты радикальные, даже неожиданные в столь официальном учреждении. В этом плане наиболее характерное произведение фестиваля - интерьеры воронежского дизайнера Ирины Мысковой. Комната с красными стенами, в ней гигантская кровать. Рядом две тонкие отдельно стоящие вешалки для одежды в виде двух, извините, сердец. На стене две картины с эротическими сценами, на потолке - зеркало. И картины, и зеркало - тоже, естественно, в форме сердца. На прикроватной тумбочке - ваза с сухой веточкой - в порядке демонстрации родства Эроса и Танатоса. Коридор - дальше то же самое, но в зелено-болотных тонах. Называется "Гостиничный комплекс „Яр", частные квартиры". При всей радикальности московских художественных галерей еще никто из них не решался так откровенно и парадно показать публике, пришедшей оценить будущие затраты по витью гнезда, бордель как реализацию потаенной мечты. Ни одному радикальному куратору не удавалось пока так масштабно нагадить в душу буржуазии.

Третьим мифом интерьера было усиленно поддерживаемая иллюзия, что все здесь определяет заказчик. Потому у нас много интерьеров в исторических стилях, а авангардный вкус еще прививать и прививать. Многие радикалы тревожились, звали
к очищению от исторической скверны и царству форм холодного сдержанного модернизма, в котором, по их сведениям, проживают достойные люди в Европе. Москомархитектура смело опровергла миф историзма. Собрав всех йнтерьерщиков вместе, она продемонстрировала, что стиль есть, да еще какой радикальный.

Правда, он не холодный и не сдержанный и вообще довольно далек от породившей его протестантской этики. i Десятки квартир сделаны так, будто * башню Татлина пышно и красочно расцветили стеклярусом. Любая прямая линия обязательно переходит в кривую вызывающей плавности. Сантехника, осветительные приборы и мебель расставлены среди этого как ценные произведения современного искусства в присалоненной модной галерее. Легкий привкус сюрреализма проявляется в том, что в эти предметы неясно зачем вставляются время от времени таза - торшер с глазом, обруб, ленная рука с глазами в каждом пальце, унитаз с глазом.

Спрашивается: при чем тут заказчик? Заказчику никогда не выдумать столь изощренной пошлости. На пометном месте, отдав под это дело полстены, организаторы наконец показали публике интерьеры дизайнера Фуражкина. Это - фигура мифологическая, на него всегда указывают как на образец безвкусицы, но никогда ни на одну выставку не пускают, потому что стесняются. Москомархитектура не постеснялась, представив Фуражкина большими рекламными щитами. Фотографирует он свои композиции, рассаживая там трех девушек в офисной одежде"губы бантиком", а сам ходит среди
них в халате. До сих пор Фуражкина говорили, что он певец сантехники - выставка показала, что он не только "умывальников начальник", но и "мочалок командир". Павлин-хозяин, гуляющий в халате среди трех цыпок-секретарш, сидящих на офисных столах, поставленных в домашнем интерьере. Рядом скульптура, изображающая скелет динозавра, с московским размахом заменяет сухую веточку из воронежского "Яра".

Чтобы продемонстрировать всю нищету духа: мастеров новой русской квартиры, Москомархитектура рядом с ними выставила моспроектовских архитекторов, делающих интерьеры общественных зданий. Нет, не в том смысле, что эти интерьеры лучше - это было бы слишком просто. Тонкость замысла в том, чтобы показать, что они такие же отвратительные. Та же башня Татлина в стеклярусе -• только стеклярус не итальянский, а от отечественного производителя. При этом самый заметный общественный интерьер на выставке - школа для детей, страдающих ранним аутизмом, Андрея Чернихова. Так ненавязчиво намекнуть, что новорусская квартира то же самое, что интерьер для умственно отсталых,-это мастерство.

Тем самым Москомархитектура полностью разоблачила миф о самой себе. Некоторые считали, что это консервативное, даже застойное место, гонящее от себя дух радикального эксперимента и художественного скандала. Зря. Собрать огромную толпу людей интерьерного бизнеса и предельно ясно им показать, кто они такие,- на это надо решиться.