Красота - это страшная государственная сила

Что такое выставка к визиту президента, всем прекрасно известно. Это такой случай, когда приличествующее случаю воспоминание власти о культуре ясно показывает, что все остальное время об этом не вспоминали, и отчасти забыли, как это бывает. Скажем, неделю назад в Малом Манеже открылась выставка, посвященная немецкому предпринимательству в России, ее спонсировали Газпром и Рургаз, а патронировали ей президенты Путин и Шредер. Там был выставлен дореволюционный немецкий патефон, ГДР-овская машинка "Эрика", а в конце висели графики, показывающие, что основываясь на традициях патефона Рургаз и Газпром должны выйти на заданные цифры сотрудничества к 2010 году.
Казалось, что к приезду президента Чампи все будет примерно также. Неожиданно нам подарили исключительно тонкую выставку. В зале Аптекарского приказа выставлены подлинные рисунки самых прославленных имен русской архитектуры - Варфоломея Варфломеевича Растрелли, Якова Ивановича Кваренги, Карла Ивановича Росси. Выставка призвана напомнить, что на самом деле они - Bartolomeo Rastrelli, Giacomo Quarenghi и Carlo Rossi, а Ивановичами их называли просто потому, что не пристало заслуженного человека величать без отчества.

Листы их и сами по себе восхищают, а экспозиция в музее еще и подчеркнула драгоценность материала, превратив сугубо академическую материю в фокус. Все листы были завешаны полупрозрачной мягкой бумагой, на которой писалось имя автора, посетители должны были приподнимать их, чтобы рассмотреть архитектурный шедевр. Так - проложенными бумагой - хранят эти листы в запасниках, но никому не приходило в голову так их и выставлять. Рассматривание архитектуры на официальной выставке вдруг превратилось в какой-то таинственный акт подсматривания за чем-то закрытым и запрещенным. Пожалуй, это был первый в истории вернисаж, когда собравшихся было невозможно оторвать от стен с произведениями даже с помощью фуршета.

До определенной степени качественность выставки объясняется тем, что она была неким экзаменом для ее устроителей - нового директора музея архитектуры Давида Саркисяна и нового директора итальянского института культуры в Москве Марии Джулиани (Maria Giuliani). Каждый из них стремился доказать, что способен сдлеать нечто нетривиальное - и доказал. Но, как представляется, не в меньшей степени дело в несколько неожиданной специфике материала.
Особенно притягательным процесс подсматривания за произведениями делало то, что подсматривали, вообщем-то, за действиями властей. Итальянцы не только построили в России исключительно много - построили они все здания, символизирующие российскую власть. Успенский собор (Fiorovanti) и Архангельский соборы (Aloisio il Nuovo) в Кремле - главные соборы страны. Сам Кремль. Церковь Вознесения в Коломенском (Petrok Malyj) Зимний Дворец в Петербурге (Rastrelli). Дворцовую площадь (Rossi) - главную площадь империи. Даже большевики при известной туповатости к художественным вопросам все равно начали с квартировки в итальянском здании - Смольном дворце (Quarenghi).
Эти итальянские здания властей вызвали бесчисленные подражания. Сначала бояре, потом петровские сановники, потом екатериненские, павловские и александровские вельможи строили себе здания как у государя. Но своих итальянцев государи им в основном не давали, строили русские мастера, и получалось хоть и похоже, но хуже. Из почти тридцати соборов, вдохновленных Архангельским и Успенским, ни один не может встать с ними в ряд по качеству. Русский зодчий Федор Конь строил замечательные кремли по всей России, но до московского они не дотягивают. Барочные творения князя Ухтомского, равно как и архитектора Чевакинского напоминают Растрелли, но очень ему проигрывают.

Это прискорбно для национального самосознания, но исключительно удачно для власти. Потому что в результате возникала ситуация, при которой власть делает примерно то же самое, что и все остальные, только делает это на порядок качественнее и изысканнее. Красота архитектуры оказывалась синонимом государственного значения здания. Власть становится непререкаемым художественным авторитетом - ей можно только подражать, но невозможно превзойти. Вступительная статья к каталогу выставки, написанная доктором искусствоведения Владимиром Седовым, называется "Италия - экспортер красоты". Что вне всякого сомнения правильно, но может быть уточнено. Красота здесь - страшная государственная сила. Италия - это экспортер красоты как имиджа власти.

Эта историческая традиция безнадежно прервана. Уже николаевское царствование решило искать свой имидж не в италийских красотах, а в Храме Христа, и нынешняя власть пока пошла по тому же пути. Не стоит надеяться, что Владимир Путин и Карло Чампи, основываясь на исторических прецендентах, смогут договорится выйти на некие показатели красоты российской государственной власти к 2010 году. Вряд ли мы пригласим в Москву, скажем, Ренцо Пьяно (Renzo Piano) для строительства государственного здания, с тем, чтобы потом наградить архитектора почетным отчеством "Иванович". Но сделать эстетскую архитектурную выставку по случаю государственного события, оказывается, еще возможно.