Зачем архитекторам «Дедал». Открылся фестиваль «Зодчество»

Эту выставку очень легко разнести в пух и прах. Она состоит из нескольких разделов, и количество ошибок, нелепостей и несуразностей в каждом из них зашкаливает.

Ну, скажем, открывается выставка разделом «Звезды мировой архитектуры». Первой звездой мировой архитектуры оказался Юрий Платонов, автор здания Академии наук на Ленинском проспекте, уважительно прозванного в народе «Золотые мозги». Это, конечно, приятно, что русский архитектор, несколько уже подзабытый и на родине, оказался звездой мировой архитектуры, но невольно возникает ощущение, что карту звездного неба контрабандно подправили. Впрочем, следующей звездой является Курокава, японский архитектор, который действительно был звездой, но лет 20 назад. Постепенно, приглядываясь к подрамникам, обнаруживаешь следы траченности временем и вдруг понимаешь, что это просто выставка 20-летней давности, когда Платонов был председателем Союза архитекторов и сам себя вызвездил. Лежала где-то в союзе и пылилась, ее помыли и повесили. Вообще-то, когда на фестивале национального значения выставляют зарубежных звезд, то, во-первых, просят их согласия, во-вторых, зовут свеженьких. Иначе получается, как если бы организаторы «Ники-2000» объявили участниками церемонии Софи Лорен и Грегори Пека на том основании, что их выцветшие портреты висят в фойе кинотеатра.

Или идет раздел «новые лидеры». Название предполагает, что, несмотря на возможную новизну звучания имен, тут выставляются люди все же известные. Частично это оправдывается. Там мы находим прекрасную экспозицию Владимира Плоткина, экстравагантную — Михаила Филиппова, лихую— Сергея Ткаченко. Но рядом с ними, скажем, стенд «ПТМ № 4 СА РФ г. Воронежа». Хороший стенд, но честно говоря не лидерский. Не совсем понятно, как он туда попал. Оказывается, все просто — в этом разделе могли выставиться все желающие, просто заплатив за выставочную площадь. Известно, что во многих рейтингах в разных областях люди проплачивают за нужное место, но нигде еще этот коммерческий принцип не был явлен с такой обезоруживающей простотой. Платишь бабки — лидер, нет — извини.

Или идет раздел «Социальная миссия архитектора». Этот раздел заранее рекламировался как спецпрограмма фестиваля, председатель Союза архитекторов Юрий Гнедовский говорил, что в нем — главная изюминка и, вообще, тема фестиваля — архитектор и общество. Что было странно по двум причинам. Во-первых, главная премия фестиваля названа в честь древнегреческого архитектора Дедала, лица социально безответственного — он построил легендарный лабиринт, в котором Минотавр делал невинных девушек жертвами своей чудовищный натуры. Во-вторых, многие недоумевали, что же там покажут? Ведь социальных объектов — школ, больниц, детских садов — у нас немного строят. Оказалось, все просто — это большие лужковские проектные институты выставились. Тут тебе и храм Христа, и Гостиный двор, и так далее. О социальном значении этих объектов можно сказать только то, что они много добавили в смысле интереса общества к архитектуре, неважно, что не всегда позитивного. Видимо, организаторы считают работников этих институтов людьми социально обделенными, веря, что их официальные зарплаты и есть сумма их доходов. И, соответственно, предполагают, что работать за такие деньги можно только из соображений долга перед обществом. Ну Боже мой, ну нельзя же быть такими наивными!

И так во всем. Открытие выставки ознаменовалось таким количеством ошибок, что казалось — в качестве ведущего специально позвали отменного прикольщика. Он обладал большим темпераментом, но плохо владел навыками чтения по бумаге, и в результате более или менее существенно перепутал имена председателей союзов архитекторов Казахстана и Латвии, президента Международной академии архитектуры болгарина Георгия Стоилова мрачно отрекомендовал Стойловым, а министра Госстроя РФ Анвара Шамухамедовича Шамузафарова назвал уж вовсе Антуаном Шаму. Потом помолчал и все-таки дочитал «Хамедович Шамузафаров», но это не спасло ситуацию, потому что прозвучало двойной фамилией. Очень удачно, что организаторы фестиваля умудрились назначить открытие именно на тот момент, когда московское правительство заседало по вопросам архитектуры, так что ни Юрия Лужкова, ни Владимира Ресина, ни даже главного архитектора Москвы Александра Кузьмина на открытии не было. Страшно подумать, что могло получиться с их именами при таких талантах чтеца.

Но организаторы так откровенно подставляются под критику, что критиковать их не хочется. Это тот случай, когда позитив рождается из чувства протеста. Дело в том, что все это безобразие случается каждый год и на каждом «Зодчестве». Единственное отличие этого года заключается в том, что выставка проходит не в Союзе архитекторов, а в Большом Манеже и она в пять раз больше.

Можно сказать, что организаторы фестиваля поставили планку, которую сами взять пока не в состоянии. В море проектов и построек, которыми зодчие за свои деньги завалили Манеж, тонет все сколько-нибудь заметное. И у "Ники" и у "Букера" есть отборочные комитеты, там не валят всех скопом в одну кучу, и роман Анатолия Наймана не номинируется рядом с серией статей в газете «Утро Воронежа». Но в архитектуре не так. Наша архитектурная жизнь сегодня представляет собой хаос, в котором нет центральных построек, непонятно, что блокбастер, а что фильм категории С, неизвестно, кто общепризнанный мастер, а кто чиновник мэрской канцелярии. Ну что можно ждать от области, в которой «новых лидеров» 52 человека?

Можно ждать, что они между собой как-то разберутся. Так или иначе, фестиваль становится событием национального значения. Тут вся архитектура России, и она предъявляется не коллегам-профессионалам, а всему обществу. И тот, кто получит здесь «Хрустального Дедала» в следующий понедельник, так или иначе превратится на год в лучшего архитектора России, и это обязывает и его самого, и, главное, тех, кто будет выбирать следующего.

Смысл поставленной планки не в том, что ее взяли, а в том, что это вызов, на который придется отвечать. Архитектура пока откровенно не дорастает даже до «Ники», но ей придется дорасти. И в том, что организаторы фестиваля поставили такую задачу, есть очевидный позитивный смысл.