Авангардист от глобализма. В Россию приехал Рем Колхас

Рема Колхаса (Rem Koolhaas) привез в Россию главный редактор архитектурного журнала "Проект Россия" Барт Голдхорн (Bart Goldhoorn). Привез как голландец голландца. "Я просил Рема приехать еще пять лет назад, когда я начинал журнал,- начал пресс-конференцию господин Голдхорн. - Но тогда он был занят". - "Пять лет назад мы были заняты завоеванием Америки, - ответил Колхас. - Теперь мы решили завоевать Европу, то есть и Россию. Поэтому я приехал сейчас".

Приезд Колхаса вписывается в ряд инициатив по реформированию русской архитектуры западными звездами - Госстрой РФ ведет позиционные бои за проект Мариинского театра Эрика Мосса (Eric Moss), а московская мэрия раздумывает о приглашении Ренцо Пьяно (Renzo Piano) и фон Геркарна (von Gehrkarn) в качестве приманки для развития Сити, в ближайшее время в Москве появится Карим Рашид (Karim Rashid). Колхас в Петербурге должен перестраивать Генеральный штаб для экспозиции Гуггенхайма (сегодня он отправился в Петербург), в Москве встречался и с частными инвесторами, и с председателем Госстроя Анваром Шамузафаровым, и в обоих случаях речь дошла до конкретных заказов. Но каких - не разглашается, и следует заметить, что, скорее всего, и из этой истории выйдет та же чушь, что из двух других - поматросят и бросят. Но на всякий случай нам было продемонстрировано, как мыслит и ведет себя первостатейная западная архитектурная звезда.

Колхас известен левыми политическими взглядами. Свою лекцию начал с того, что архитектором он стал под влиянием Ивана Леонидова (выставку которого открыл 9 февраля) и русского авангарда вообще, наиболее ценным у них он считает то, что архитектура "создает сценарий жизни". "Мою архитектуру, я думаю, вы и так хорошо знаете, и я не буду о ней рассказывать. Я расскажу о том, как мы о ней думаем",- сказал он дальше. Казалось, дальше должен последовать политический доклад в духе 1968 года, когда Колхас начал обучаться архитектуре. Но последовало нечто совсем другое.

Колхас показал карту мира, на которой неагрессивной штриховкой были показаны районы, которые он уже завоевал. Потом та же карта была показана с нанесением зон легального движения свободно конвертируемых валют, а также зон, в которых доллар является основным средством черного рынка. Первые уже были покрыты его штриховкой, а на вторые штриховка наползала довольно редко, иногда начисто теряясь в Центральной Африке и Центральной Азии, но все ж таки наползала. Карты сменились диаграммами, показывающими количество архитекторов на душу населения, количеством квадратных метров нового строительства на единицу архитектора, гонорарами единицы архитектора за единицу площади и т. д. Все это, чувствовалось, живо его интересовало, а аудитория, настроившаяся на художественные откровения гениального мастера авангарда, с некоторой тревогой делала вид, что это они и есть.

"Весь мир - шопинг,- буднично и без пафоса объявил Колхас.- Шопинг создает пространство мусора. Здесь мешаются торговые, рекламные образы, их продают и покупают, архитектура - часть этого процесса, он ее порождает, она его моделирует. В Китае, Москве, Соединенных Штатах, Европе, Африке это одно и то же пространство, которое развивается с огромной быстротой". К этому моменту разные части лекции пришли между собой в состояние совершенного противоречия. Русский авангард монтируется с разными идеями, от завоевания космоса до лагерных бараков, но как его смонтировать со всемирным шопингом, уж никак не ясно.

Колхас, все больше увлекаясь, продолжал описывать, как движутся по миру капиталы, товары, конструкции, информация, говорил о всемирной сети, технике, и тут-то ее и вырубило. Сломались и микрофоны, и синхронный перевод. Лектора это не смутило, он продолжал показывать графики и что-то говорить себе самому. Без содержания лекции все вдруг стало ясно.

Представим себе, что в 1933 году тот же Леонидов читает лекцию в Голландии. И доказывает, что его архитектура вскоре завоюет весь мир. Повисев некоторое время в темноте как чистая форма, графики и диаграммы стали напоминать русских "председателей земного шара", с их графиками развития рабочего движения, темпами относительного и абсолютного обнищания трудящихся, диаграммами загнивания капитализма и империализма как высшей стадии этого загнивания и так далее.

Все, о чем рассказывал Колхас, было его картиной глобальной экономики, и хотя эта картина была нарисована по-архитекторски (то есть дилетантски, но с апломбом), самого факта глобальной экономики дилетантизм этой картины не отменяет. Не берусь судить, является ли глобализм такой же бессмысленной верой в тотальное преобразование реальности, как коммунизм, но архитектурная логика оказывается одинаковой. Точно так же, как русские авангардисты меняли мир, оседлав пожар мировой революции, Колхас пишет сценарии мира, считая, что оседлал пожар глобализации. Главное - преобразование, неважно, что является его движущей силой.

Совпадает все до мелочей. Русские авангардисты считали, что строят на десять лет, до наступления мировой революции (посему их дома выстроены из чудовищной трухи). Колхас на вопрос о том, как долго простоят его дома, ответил: "Хотелось бы думать, что лет тридцать, но я понимаю, что в сегодняшней ситуации - это мегаломания. Лет восемь-десять". Русские авангардисты считали, что искусству и индивидуальности приходит каюк и в будущем здания будут создаваться как безымянные инженерные изделия,- что не мешало им ощущать себя гениями. Колхас заявил: "Наше поколение запомниться тем, что создает шедевры без гениев, как часть общего процесса". И так далее.

До сих пор казалось удивительным парадоксом - как может быть, что все западные архитектурные звезды, действующие в сегодняшнем мире, ухитряются быть "детьми 68-го года", сохраняющими ценности, глубоко этому миру противоречащие. Нам наконец показали, как это происходит. Нужно просто поменять одну глобальную философию на другую. Вместо авангардистов коммунизма появились авангардисты глобализма, и теперь они являются мировыми звездами до той поры, пока не провалится глобализм.