Нашествие мутантов. В Москву приехал Филипп Старк

Зал пресс-конференций Центрального дома художников вмещает в себя человек двести, на Старка пришло раза в три больше, при этом первые ряды кресел были заняты надписями "резерв". В результате удалось достичь атмосферы настоящего скандала - молодые дизайнеры брали помещение с боем, расталкивая зрелых клиентов Старка, желавших, наконец, пообщаться с человеком, вещи которого они купили за дикие деньги. Помимо того, что Старк - дизайнер и архитектор, он еще и поп-звезда, так что атмосфера концерта, когда молодежь штурмом берет двери, была как нельзя кстати.

Старк, надо отдать ему должное, отработал по полной. Он прыгал зайчиком, он крутил микрофон за шнур, смешно гримасничал, паясничал, ругался матом (на этот случай был отдельный переводчик) и говорил о Боге. Переводчицу - абсолютно безукоризенную, ухитрявшуюся в фантастическом темпе выдавать шутки, афоризмы и глубокие философские сентенции, и вообще выглядевшую как Джинджер при Старке-Фреде - он обнимал, щупал, обмахивал ладонями как веером, все время рассказывая, как это глупо - изменять жене. Он разве что не пел, и то потому, что никто не просил. Он демонстрировал такой заряд оптимизма, витальности и любви к аудитории, к жизни, к России (русские корни!), к женщинам, ко всему предметному ряду, что вполне бы мог со всем этим арсеналом выступать в телешоу типа "магазин на диване" и вывел бы эту захудалую программу с кабельного телевидения на первую кнопку в прайм-тайм.

Некоторым диссонансом к этому было содержание его речи. Старк сначала рассказал о том, что свет Солнца доходит до нас за три минуты, и стало быть мы видим то, чего нет на самом деле. Потом он сказал, что сначала мы были бактериями, потом лягушками, потом рыбами, потом мышами, потом обезьянами, а теперь сверхобезьянами. Процесс этот называется мутацией, но кто сказал, что мутация остановилась? Наш долг, сказал он, призывно охорашиваясь, - мутировать дальше. При этом мы дролжны ответственно мутировать, думать, куда мутируем, иначе вместо медленной мутации будет революционная мутация, складывающаяся тогда, когда верхи не могут, а низы не хотят мутировать в такт.

Помимо этого он требовал прекратить убивать животных, носить только синтетическую одежду, никогда не кушать мяса, рыбы, птицы, лягушек и устриц, и вообще всячески себя сдерживать. По поводу советского опыта он горячо нас поздравил с тем, что мы избежали западных ошибок, и в частности общества сверхпотребления. Он горячо осудил сегодняшюю Москву за черные "Мерседесы" и утверждал, что в будущем всего будет меньше. "Надо меньше потреблять, граждане!" - строго сказал он, и тут же заявил, что ненавидит американскую культуру, а в России в этом смысле огромный потенциал в силу нашей неиспорченности.

Сам он, по его словам, прожил жизнь трудную. В детстве его преследовала полиция за прогул уроков, он пил, курил и нюхал наркотики, и вообще прошел через все. Теперь живет в лесу, на острове, без телефона и телевизора, в условиях совершенной аскезы, и с утра, садясь в одиночестве у океана, думает о том, что бы он сейчас мог сделать для своих друзей. Так рождается его дизайн. Как только родится, он тут же вскакивает в самолет, и летит его внедрять. Кроме того, он выращивает там у себя экологически чистый рис и его ест, чего и другим желает. Потому что от этого наступает очищение организма, в результате мозги лучше думают, в результате правильнее идет процесс мутации.

В какой-то момент возникло стойкое ощущение, что ты присутствуешь на мастерклассе по прививанию ценностей советской интеллегенции эпохи вторжения в Чехословакию. Живет он там - прямо Визбор какой-то. Знаете, остров, океан, ограниченное потребление, гнилые кеды, на изготовление которых не пошло ни одной свиной кожи, и любовь, любовь, любовь. Ни телефона, ни телевизора. То взлет, то посадка, то снег, то дожди, сырая палатка, и писем не жди. То, что и остров, и самолет - твоя частная собственность, не делает существенной разницы - главное тип жизни. Какая разница, чем ты владеешь, если все равно ешь один экологически чистый рис?

Известная двойственность положения заключалась в том, что потребителями продукции Старка в России являются в основном люди, которые уже пользуются черными "Мерседесами", но еще не дошли до питания только экологически чистым рисом, а позволяют себе и мутонов, и лягушек, и устриц, окропленных цитрусовым соком из старковской соковыжималки за триста у.е. У нас было множество дизайнеров, основным лозунгом которых был как можно более аскетичный быт - тут тебе и конструктивисты, и шестидесятники с алюминиевыми вилками, но проповедь аскезы со стороны человека, стулья которого продаются в московских мебельных бутиках высшего уровня от тысячи долларов за штуку (они, кстати, лучше смотрятся комплектами), выглядит в России во многом внове. Видимо, мы еще недостаточно мутировали.

Но эти мелкие несостыковки Старк до такой степени мастерски топил в своем витальном кривлянии, что аудитория слепо шла за ним. Ему прощали все. Старк, скажем, объяснял, что Бога нет, это медицинский факт, и это очень вредная идея, мешающая развитию человечества - взгляды, среди потребителей его продукции сегодня не вполне модные. Но и тут молодые дизайнеры, эффектные дамы с изящными крестами белого золота в бриллиантах, сидящие в креслах с надписью "резерв", радостно ему кивали и хлопали. А когда он сообщил, что сам однажды соврал на эту тему - маленькой дочери, когда ее мама, его первая жена, умерла, сказал, что мама на небе - понимающе прослезились. Чувствовалось, что прямо после его мастер-класса они пойдут поедят рису.

В общем, Старк довел аудиторию до нужной кондиции и пригласил собравшихся на отрытие своей выставки. После чего спешно сел в прекрасный серебряный "Мерседес" и уехал обедать. О выставке читайте завтра.