Доминик Перро: мои здания будут стоять вечно

- Самое известное из ваших зданий - Национальная библиотека в Париже. Четыре одинаковые башни углом и между ними гигантское пустое пространство. Вы спроектировали его в 1989 году, когда еще был жив постмодерн, и проект вызвал шквал критики. В России постмодернизм жив до сих пор Как вы относитесь к постмодернистской критике таких модернистских структур, как ваша библиотека?

- Франсуа Миттеран принял решение строить новую Национальную библиотеку. Мы выиграли международный конкурс Тут-то и началась полемика. Что касается полемики, то это менее всего была поле: мика с архитектурой. Старая Национальнал библиотека была очень маленькая, около 400 мест. Люди, которые туда ходили годами, - это влиятельные интеллекту алы, и они привыкли считать, что национальное достояние- 10миллионов книг - является их частной собственностью. У каждого были свои места, свои библиотекари, свои связи в этих библиотеках. Но интеллектуалы не могли озвучить свою позицию собственников. Вместо программы строительства новой библиотеки они критиковали архитектуру, потому что это единственное, что они могли критиковать открыто.
- Но если возвращаться к архитектуре, на мой взгляд" вы один из самых жестких модернистов, прямой продолжательлинииМисван дер Роэ или Ле Корбюзье. Именно эта линия вызывала самую острую критику.

- На мой взгляд, действительно невозможно сделать ничего лучше Миса. Это абсолют, совершенство. Но между нами разрыв. Для Миса главное - устремление, главный собеседник - история. Он историчен, он мыслит свои композиции как универсальные формулы, формы, пропорции, выведенные исторической эволюцией архитектуры. Я думаю, что главное отличие классического модернизма от нынешнего в том, что постмодернизм уничтожил историю. И теперь для нас контекст: здания-это не история, а география. География в широком смысле, Место, фактура ландшафта, пейзаж, небо - вот те структуры, от которых мы отталкиваемся. Это не абсолют, как у Миса, это отношение между формулой и реальностью места, где она появляется.

-Но кроме постмодернистской критики классического модернизма возникла еще авангардная именно критика глобальных формул. Критика простых геометрических фигур, жестких схем, зданий-коробок. Целые направления, например деконсгрукгадизм, построили свою программу на отрицании архитектуры, которую вы проповедуете. Как вы относитесь к такой критике?

- Если говорить о деконструкции, то, на мой взгляд, это скорее концептуальная архитектура. Это работа над абстракцией, попытка лепить пространство как скульптуру. Это более художественно-теоретическая заявка, чем реальная архитектура. На мой взгляд, скажем, библиотека - это не модернистская, а классическая архитектура. Огромное здание, но в нем нет границ, нет стен, нет охраны. Это общественный центр, форум. Концепция такова: между четырьмя углами-башнями есть объем, но он пустой. Сама библиотека встроена в землю. То есть этого огромного здания нет, остались только углы. Здание одновременно и существует, и исчезает. Деконструктивизм - это скорее стилистическое движение. Есть очень интересные решения, но это именно стиль. Меня стиль не интересует, меня интересует физическое переживание пространства. В Париже издалека вы видите огромное здание, но когда вы подходите к нему, оно исчезает. Вы видите парк, листья деревьев, а города нет.

-Я согласен с тем, что пространство библиотеки скорее классическое. Но классические здания - это то, что стоит 300-500 лет. А у вас очень индустриальные здания, будто фабрики. В России считается, что такая архитектурная фактура (стеклог алюминиевый профиль) это технологическая оболочка, срок ее существования максимум 30 лет. Как вы думаете, сколько простоят ваши дома?

- По меньшей мере еще столько же. Соборы же стоят вечно. С технической точки зрения тут нет проблем. Со стеклом не происходит ничего. Алюминий, нержавеющая сталь - то же самое. Это здание может существовать веками. Оно даже не пачкается, в отличие от камня соборов, Технологической проблемы тут нет. Архитектурная точка зрения - это другое дело. Вопрос того, насколько здание открыто к трансформациям. Это меня очень интересует. Я думаю, что архитектура, которая выстроена достаточно ясно, позволяет такие трансформаций, потому что основная идея остается.
    Мы можем, скажем, в той же библиотеке выгородить массу отдельных комнаток, и от этого здание не поменяется. На мой взгляд, современный подход к архитектуре - это именно открытость к трансформациям. И в этом тоже отличие от классического модернизма, который искренне пытался предопределить функцию. Это никогда не получается, но здание от этого не должно исчезать...

- Вас, Как вы сказали, не волнует вопрос стиля. Насколько я знаю, вы участвуете в конкурсе на Мариинский театр. Я представляю себе ваши фасады из алюминиевого профиля и стекла на фоне Петербурга и представляю себе реакцию петербуржцев, которые вопросом стиля вполне озабочены. Вы не собираетесь менять манеру применительно к этому городу?

- Вы уведите наш проект. На мой взгляд, он приспособлен к Петербургу. В том числе и мои зашитые стеклом сетки. Мне, кстати, они не кажутся такими уж модернистскими: такие сетчатые структуры можно найти и в готике, и в Ренессансе. Что касается Петербурга, там можно использовать эту сетку как занавес, это достаточно театрально. Кроме того, очень важен цвет, мы очень тщательно продумывали цветовое решение для города. Мне кажется, что учет контекста очень важен, но тут важно соблюдать правила. Если выступить только с предложениями, продиктованными правилами вежливости, то тогда это не творческий подход. Мы должны предложить здания, которые не только адаптируются к контексту, но и изменяют его. Что то должно исчезнуть, и тогда появится новое.