Москву испугали Россией. Нельзя же сказать про всю российскую архитектуру: "Долой!" - что же делать, раз есть заказ, есть деньги, а других архитекторов нет.

Пока известен лишь лауреат премии прессы "Икар" - им стал архитектор Сергей Скуратов, награжденный за дом в Бутиковском переулке в Москве.

"Зодчество" всегда претендовало на статус главного архитектурного фестиваля, и в плане открытия в этот раз все удалось. Открывал выставку новоявленный вице-премьер РФ по ЖКХ Владимир Яковлев, по выставке его водил вице-мэр Москвы Валерий Шанцев, вслед за ними двигались главные архитекторы городов и разнообразные функционеры Союза архитекторов России и Международного союза архитекторов. В центре Манежа стоял большой голубой помост, на нем сидел струнный оркестр, и, когда господин Яковлев подошел к помосту, оркестр урезал такую залихватскую цыганочку, что казалось, вице-премьер сейчас поведет плечами и пройдется в танце. Он не прошелся, но сама картинка служила своеобразным ключом для понимания всего выставленного материала.

"Зодчество" - фестиваль, в котором участвует вся Россия, и это тот случай, когда на Россию смотреть неловко. Мы привыкли в Москве, что архитектура у нас европеизированная, цивилизованная, буржуазная и рафинированная, как в Швейцарии. Все, что недотягивает до Швейцарии, мы ругаем за провинциальность; все, что может стоять на швейцарском полустанке километрах в пяти от Цюриха, мы хвалим и смакуем. Это чудесная и психологически приятная позиция - чувствуешь себя в постоянной зарубежной командировке. А вокруг, оказывается, совсем другая страна. С позиций европейской рафинированности архитектура России делится на два больших типа. Одна аляповатая, вторая придурковатая.

Придурковатая - это те, кто в Уфе и Вологде, Сургуте и Нижневартовске идут путем поиска и эксперимента. Они создают жилище будущего в виде стеклянных куполов над верблюдниками в пустынях, кривовогнутые павильоны частных санаториев в Сочах, церкви, вдохновленные формами кашпо, увитого макраме, в Нальчике и светящегося стеклянного мертвяка в качестве центрального элемента благоустройства площади маленького города в Республике Коми. Это, так сказать, те, кто наяривает цыганочку.

Аляповатые - те, кто строит бесконечные вариации храма Христа Спасителя по всем городам и весям, мощные административные здания банков и нефтегазодобывающих компаний с элементами обкомовской симметрии, "элитное жилье" в далекой глубинке с арками, башнями, эркерами и т. д. Это те, кто, так сказать, цыганочку слушает, то есть накопили достаточно и могут себе позволить настоящую красоту.

Если, повторю, глядеть на это с позиций московской европейскости, то это такой безнадежный кошмар, что лучше и не смотреть. В процессе изучения выставки у обозревателя "Ъ" родилось следующее резюме выставки: все проекты надо запретить к реализации, а все построенное - снести. Но понятно, что это взгляд неконструктивный, и надо смотреть как-то иначе.

Ну, скажем, как на процесс строительства. Можно порадоваться, что страна богатеет. Богатеют Вологда, Уфа, Свердловск, Сургут, Ханты-Мансийск, Сочи, Ростов-на-Дону - везде строительство, десятки новых зданий. Кроме того, очень много церквей в самых разных городах и весях. В правление президента Путина, портрет которого торжественно висел в самом центре Манежа, вся Россия украсилась белыми храмами, как Европа в 1000 году в ожидании конца света. Храмов у нас построено больше сотни, наш народ активно отстаивает переходящее звание богоносца и не забывает о духовности. Отрадно.

Все это напоминает Москву образца десятилетней давности. Но есть одно существенное отличие. В Москве можно было осуждать подобную архитектуру, твердо зная, что есть и другая - есть прекрасные архитекторы, которым строить не дают. Была ясная позиция: долой одних - давай других. Но нельзя же сказать про всю Россию: "Долой!" Есть заказ, есть деньги, а других архитекторов нет. Они относятся к своим первым заказам, как гости первых постперестроечных фуршетов, судорожно рассовывая суси по карманам пиджаков, чтобы принести гостинец домой детям. Они тащат в свои проекты все красоты, которые увидели во всех журналах, плюс валят туда же все красоты, которые нравятся заказчику. Беда, к которой приходится относиться с уважением.

Тут даже возникает какой-то дополнительный эффект. Когда смотришь на фоне всей этой российской архитектуры московских начальников, то по-другому начинаешь к ним относиться. На фестивале множество работ Михаила Посохина: тут тебе и новый театр Табакова, и новый дом на Новом Арбате, и новое здание департамента имущества Москвы. Есть и много всего другого других архитекторов в том же роде. Так вот, насколько здесь, в московском контексте, это смотрится безвкусным, настолько в российском - выверенным и правильным. Как бы это тот же самый провинциальный вкус, но с большим размахом, деньгами, торжественностью. Понимаешь, что за этой архитектурой вся Россия, и именно в этих зданиях она проявляет себя как столица России. А рафинированный модернизм - это какой-то глубоко чужеродный России продукт.

На этом фоне придумать отдельное жюри прессы, чтобы оно, как на кинофестивалях, оценивало работы до жюри и первым сообщало свое решение, было крайне легкомысленным решением. Тут нужна другая пресса - не из европеизированных газет, а из каких-нибудь "Светлых новостей нашего губернатора". Московские критики у нас замкнуты на европейский стандарт, и на лицах членов жюри было написано форменное мучение, когда они пытались найти что-либо в бесконечных рядах произведений в жанре "Начальство под цыганочку".

Собственно, выбор свелся к спору между Двумя очень дорогими, в высшей степени спокойными и буржуазными проектами. Один - дом, который Сергей Скуратов построил на Остоженке, в Бутиковском переулке, название которого теперь производят не от мануфактурщика Бутикова, а от слова "бутик". Цена квадратного метра здесь давно перевалила за $5 тыс. Второе - частное стрельбище, которое Светлана Головина построила под Москвой для людей, увлекающихся стрельбой из оружия, стоящего, как квадратный метр на Остоженке. В итоге с перевесом в один голос победил Сергей Скуратов. Все члены жюри сошлись во мнении, что этот выбор незаметного дома, цивилизованно вставленного в рядовой московский переулок, будет больше понятен простым людям, чем какое-то Стрельбище.

Ему вручили приз под названием "Икарушка" - сборную мобильную скульптуру, изготовленную Василием Щетининым. Идея в том, что главный приз фестиваля - "Дедал", а это его героический сыночек "Икарушка", чей дерзновенный полет волнует человечество уже два тысячелетия. И, согласитесь, полет Сергея Скуратова к новым высотам уютной буржуазности заслуживает такого приза. Тем более если вспомнить, над какой бездной остальной России он летает.