Застывший гимн. «Архипы» нашли своих архитекторов

Журнал «Салон» отличается исключительной крепостью нервов и уверенностью в правильности избранного пути. В прошлом году, когда премия была учреждена в первый раз, ему вроде бы все сказали. Что это неприлично — называть премию журнала в области дизайна дорогих квартир и частных особняков «первой национальной премией в области архитектуры». Что церемония вручения премии (с балетом театра «Новая опера», появляющимся после объявления победителя в каждой номинации) выглядит глупо, потому что пусть даже архитектура — застывшая музыка, но уж никак не замерзший балет. Что название премии «Архип» звучит диковато, что лауреат выглядит каким-то угрюмым кучером. И так далее.

Журнал покивал, собрал несколько «круглых столов», общественных обсуждений и сделал все то же самое. С удивительным эффектом. Странности всего этого действия за год перестали удивлять, потому что стали традиционными. Конечно, если разбираться, то это странные традиции, но мало ли у нас идиотских традиций? Достаточно сказать, что другая высшая архитектурная премия России, которую дает Союз архитекторов, называется «Дедал», и тут даже не знаешь, кто хуже.

Конечно, курьез, что «Архипом» стала Амалия Тальфельд, дама эффектная и до такой степени состоятельная, что во время вручения она забыла захватить приз от компании «Рош Бо-буа» ценой в $5 тыс. Она выстроила дом в ближнем Подмосковье площадью 500 кв. м самой себе, не прибегая к помощи архитектора, и за это признана лучшим архитектором России по версии «Архипа». Но если сравнить это с лучшим архитектором России по версии «Дедала» — председателем Союза архитекторов Юрием Гнедовским, давшим это звание самому себе, то это, наверное, и подостойнее будет. Одно дело самой себе дом строить, а другое — самому себе премии давать.

Что касается балета, то к нему ни у кого уже не было никаких вопросов. Известно, что на «Дедале» выпускают говорить чиновников, а на «Архипе» — балет, ну и пусть его. Традиция. Что касается победителей, то к ним тоже не было никаких вопросов. Какие могут быть вопросы, если в итоговом голосовании участвуют 120 человек? Это уже не решение жюри, а опрос общественного мнения — с таким результатом не поспоришь. И вообще, ни у кого не было никаких вопросов и претензий, так что нервы журнала «Салон» победили всех критиков. Единственная проблема в том, что это состояние без вопросов и претензий до известной степени лишило премию какого-либо содержания. Объявят — станцуют. Объявят — споют. Потом опять станцуют, опять объявят. Все.

Положение немного спасла президент фонда «Русский силуэт» Татьяна Михалкова, вручавшая премию в номинации «Квартира — новаторство». Она вручала первой и начала свою краткую речь словами о том, что Россия — очень богатая страна, у нас множество талантов и полезных ископаемых. Все отчего-то очень развеселились и потом многократно пользовались этой цитатой. Так, телеведущий господин Леонтьев, вручая премию, назвал себя «бесполезным ископаемым», и его экзистенциальная драма была встречена громким хохотом и аплодисментами —действительно, удачно пошутил. А телеведущий господин Познер, опять же вручая премию, сказал, что Россия, конечно, богатая страна, особенно полезными ископаемыми, но вот в архитектуре у нас не все хорошо, и этим высказыванием подтвердил свою заслуженную репутацию тонкого и острого мыслителя. В общем, над женщиной издевались как могли, хотя в принципе это странное соединение талантов с полезными ископаемыми было не чем иным, как кратким дайджестом речей Никиты Михалкова, которые принято прослушивать в состоянии торжественности. Как сказал Юрий Тынянов про поэта Хвостова, «граф любил сопрягать далековатые предметы». В чем виновата графиня, если она все время его слушает?

Собственно этой нехитрой репризой всякое содержание церемонии и исчерпывалось. Что касается победителей, то поскольку ни их самих, ни их построек никто не знал, то сказать о них что-нибудь путное было невозможно. Когда есть жюри, то оно как-то ориентируется на известные имена, на прозвучавшие постройки, вообще заботится о том, чтобы премию получили заметные явления, которые позволили бы заметить и премию. А тут безымянное голосование, арифметическое большинство, ну оно и вынесло в победителей среднестатистические произведения среднезаметных дизайнеров. Но эта усредненность по-своему показательна. Интересно, как по опросам выглядит образцовый русский интерьер 2004 года. Обнаруживается удивительное единство вкуса. Из десяти победителей семь представляют работы, выполненные в стилистике ар-деко. Тенденция в высшей степени показательна. Особенно если сравнить это с интерьером, скажем, пятилетней давности: там уж если была классика — так квартира в форме римского форума, а если авангард — так в форме башни Татлина.

Я попробую вновь использовать идею архитектуры как застывшей музыки. Пять лет назад нашим гимном была «Патриотическая песнь» Глинки и аналогом этого был храм Христа Спасителя. А теперь у нас что-то вроде «Союз нерушимый», но с моментом двуглавого орла. Архитектурно это уж никак не храм Христа Спасителя, а скорее храм Христа с элементами башни Татлина. И вот если вдуматься, как это соединить, чтобы была классика и авангард, антиквариат и современность, европеизм и сталинизм, сдержанность и роскошь, получится как раз ар-деко. Так что «Архип» вывез к вполне репрезентативному результату. Он показал нам, в чем суть сегодняшней российской мечты.