Сечение в узком кругу. Союз московских архитекторов провел «Золотое сечение»

«Золотое сечение» дается раз в два года. Жюри двухуровневое, каждый год жюри первого уровня отбирает номинантов на премию, а по итогам двух лет жюри второго уровня определяет победителей. В таких условиях никаких новых работ на конкурсе не может оказаться в принципе. Единственная новость нынешнего «Сечения» — присуждение премии критику Николаю Малинину. Я полностью согласен с жюри, я считаю Николая Малинина лучшим архитектурным Критиком в России'. У меня всегда вызывает зависть его умение любить ту архитектуру, о которой он пишет, и находить в ней такие глубокие культурные смыслы, которых там никак не ожидаешь найти, равно как его привычка не сдерживать себя в положительной и сдерживать в негативной критике. Но дело даже не в этом. Раньше эту премию присуждали статьям, посвященным каким-то канализационным и теплоизоляционным проблемам. Наградив Николая Малинина, жюри впервые заметило, что у нас появилась новая газетная архитектурная критика, и это отрадно.

В остальном было видно, что если архитектурные премии в России соревнуются между собой, то «Сечение», безусловно, лучшее. У нас есть «Дедал», «Архип» и «Золотое сечение». «Дедал», надо сказать, сдался практически без боя, поскольку его присудили председателю Союза архитекторов России (см. „Ъ" от 23 октября), который и проводит конкурс под звуки живого оркестра и аплодисменты толпы из полусотни чиновников. «Архип» (см. „Ъ" от 21 ноября), напротив, вел себя до абсурда корректно, и для соблюдения объективности было создано жюри аж из 120 человек. В результате победили малоизвестные архитекторы с незаметными постройками, что и понятно: среднеарифметическое редко бывает выдающимся. Чтобы исправить некоторую серость, его очень пышно вручали — с балетными номерами и моделями, выносившими приз. Это мало помогло. «Золотое сечение» получили действительно самые известные на сегодняшний день в России архитекторы за действительно самые лучшие здания, так что приоритет данной премии над остальными оспаривать затруднительно.

В кулуарах некоторые сомнения вызывали лишь решения в каждой конкретной номинации. Но они отпадали при чтении списка целиком. Ну, например, самая престижная номинация «Золотого сечения» — «Лучшее здание». Победил Борис Шабунин с офисным зданием на Рочдельской улице. Мне кажется, что «небоскреб» Михаила Хазанова на Тишинке, фигурировавший в той же номинации, все-таки более заметная вещь. Но почему ему не дали, понятно: господин Хазанов победил в номинации «Лучший проект реконструкции» с выставочным залом Москомархитектуры на Брестской, и что же, ему два «Сечения» давать? Или, скажем, странно, что в номинации «Малый архитектурный объект» Светлана Писарская победила Андрея Бокова, при том, что у нее пусть и очень хороший, но в общем-то обычный частный жилой дом, а у него санпропускник для бомжей, то есть социальное здание с минимальным бюджетом, которое он тем не менее ухитрился сделать весьма качественно. Но с другой стороны, господин Боков победил в номинации «Градостроительный комплекс» с проектом застройки Ходынского поля, и опять же его просто пододвинули, чтобы не давать два «Сечения» одному человеку.

И вот слушал я эти кулуарные разговоры и думал вот о чем. Скажите, вам что-нибудь говорят эти названия: «Офисное здание Шабунина на Рочдельской улице», «Небоскреб Хазанова на Тишинке», «Боковский проект застройки Ходынки»? Боюсь, что ничего. При этом для всех архитекторов, присутствовавших на вручении (было человек пятьсот) это не просто не новости, а совсем уж азбучные вещи. Это означает, что архитекторы внутри себя уже полностью договорились о критериях качества, о том, какие постройки у них лучшие, кто у них самый главный, но при этом донести эту информацию до общества не могут. Неодетые девушки и балетные номера на вручении «Архипа», оркестры и толпы чиновников на вручении «Дедала» — это как раз попытки превратить узкопрофессиональную премию в общественную. И как только архитекторы начинают этим заниматься, становится неловко. Первоначально «Золотое сечение» планировалось тоже как премия широкого общественного звучания, там вспоминали «Оскара», «Нику», «Триумф» и хотели создать что-то такое же для архитектуры. Сегодня можно сказать, что это, безусловно, самая достойная архитектурная премия, но достойная в силу своей «клубности» и полного отсутствия общественных амбиций.

В советское время в Союзе архитекторов проходил ежегодный конкурс-смотр, и это было очень специальное зрелище. Внутри себя там проходили какие-то серьезные баталии, была табель о рангах, было известно, кто является гением, а кто так себе, и все очень переживали за свое место в иерархии. При этом снаружи казалось, что советскую архитектуру строят райкомы, обкомы и домостроительные комбинаты, и к помощи архитекторов они не прибегают. В период перестройки и гласности архитекторы все это взрывали, потому что им была нужна помощь общественности в борьбе за перераспределение постов и сфер влияния. Атеперь все возвращается на круги своя.