Муки зодчества. Названы лауреаты главной архитектурной премии России

После того как лауреатом "Зодчества" в прошлом году стал главный организатор этого конкурса и председатель Союза архитекторов Юрий Гнедовский, казалось, что репутация конкурса безнадежно испорчена. До определенной степени этот прогноз оправдался: в этом году конкурс был на редкость слабым. Однако по списку победителей этой слабости не ощущается.

Что касается Никиты Явейна, то награжден самый заметный из сегодняшних петербургских архитекторов. Его архитектура четко следует канонам того сдержанного варианта постмодерна, который сложился в итальянской архитектуре 70-80-х, в творчестве Марио Ботты и Альдо Росси, что в Петербурге выглядит как компромисс между классическим характером города и современностью. Его самая крупная вещь – Ладожский вокзал, просто древнеримское по масштабу пространство, радующее глаз отсутствием пассажиров. Ему же принадлежит и проект реконструкции Генерального штаба в Петербурге под музей Эрмитаж-Гуггенхайм. Проект выиграл конкурс, но не устраивает ни Гуггенхайм, ни Эрмитаж (оба предпочитают видеть автором реконструкции Рема Колхаса), что обидно. На стороне господина Колхаса пока всемирная слава и малопонятные графики посещаемости Эрмитажа, которые он готовит с оксфордскими студентами, на стороне господина Явейна – понятное градостроительное решение.

Конькобежный комплекс в Крылатском – новое спортивное сооружение Андрея Бокова, прославившегося на спортивном поприще стадионом "Локомотив" 2001 года. Такого соединения функциональности, элегантности и крупного городского масштаба, пожалуй, не найдешь ни в одной из неомодернистских постсоветских построек. Отсвет этой славы упал и на Крылатское – сооружение, меньшее по масштабу и менее эффектное по образу. Тем не менее Андрей Боков явно утвердил себя как главный мастер по спорту, а спорт всегда хорошо премировать, потому что в нем есть социальный оттенок. У господина Бокова есть более яркие проекты, но нет более несомненных с точки зрения возможности их премирования.

Сомнения могут возникнуть, когда рассматриваешь тех, кто награжден золотыми дипломами "Зодчества", то есть проигравших "Дедал" господам Бокову и Явейну. Здесь обиднее всего за Сергея Скуратова. Ему как-то не везет. У него репутация тончайшего мастера, он ухитряется вносить в свои минималистические композиции ощутимую поэтическую ноту, а что касается его Коппер-хауза в Бутиковском переулке, то это самый на сегодняшний день безукоризненный европейский дом в Москве. При этом господин Скуратов выставляется на всех конкурсах, оставаясь в стороне от борьбы разных группировок, и все время получает вторые, третьи, четвертые премии, но почти никогда первые.

Существуют открытые общественные конкурсы – когда известны правила, известно жюри и все могут проследить динамику решений. Существуют, однако же, и награды другого сорта – когда ответственные товарищи собрались вместе и решили, кто, по мнению партии и правительства, лучший в этом году. В свое время Андрей Боков, выступая на съезде московских архитекторов, разделил их на три группы. Есть архитектурные чиновники, заявил он, есть частники, а есть такие, как мы, "архитектурные бисексуалы". Это чиновники, которые, занимая места не первые, однако же и не без значения, вместе с тем работают как частнопрактикующие мастера.

Это определение как нельзя лучше подходит к нынешним Дедалам. И Никита Явейн, и Андрей Боков в одном мире принадлежат к числу лучших российских архитекторов. Когда господин Боков выступает на международных конкурсах, то работает он на уровне современных европейских звезд, что очевидно не только для русских критиков, но и для самих звезд (о качестве боковского проекта Мариинского театра мне говорили и Массимилиано Фуксас, и Доминик Перро). Вместе с тем в другом мире он – заместитель председателя Союза архитекторов России и директор "Моспроекта-4", то есть видный архитектурный чиновник из команды господина Ресина. Что касается Никиты Явейна, то до недавнего времени он был не только верным последователем Марио Ботты и Альдо Росси, но и начальником Санкт-Петербургского управления охраны памятников, то есть видным архитектурным чиновником бывшего губернатора Яковлева. Возможно, освобождение от этой должности, последовавшее через год после победы госпожи Матвиенко, и привело к некоторому раскрепощению его творческой позиции, выразившемуся в представленном на этом фестивале игровом использовании образа крейсера "Аврора" для банковской структуры, но так или иначе в мире архитектурной номенклатуры он свой и первый кандидат на любой освободившийся чиновничий пост. Этим они отличаются от Сергея Скуратова, который, конечно, архитектор прекрасный, но как чиновник не задался.

Как показала история "Зодчества", фестиваль в принципе является инструментом награждения чиновников высшими профессиональными наградами под видом свободного соревнования между всеми архитекторами. У нас в полку, знаете, так принято, что, хотя конкурс свободный, высшую награду получает полковник, вторую – подполковник, ну и далее по старшинству званий. Это как со свободными выборами, в которых определен победитель. Но дело в том, что всех "природных" чиновников уже наградили, и с "Дедалом-2004" мы вступили в новый этап. На место однозначно ориентированных архитектурных деятелей приходят новые Дедалы – по их собственному определению, бисексуальные.