Союз лысых. Вручены премии "Архип"

Ничего не мог с собой поделать: все вручение премии я неприлично, со слезами и всхлипываниями, проржал. Я очень люблю цирк, в особенности, знаете, клоунов. Ой, они такие дураки! Так здорово! Вот, а вести церемонию вручения премии позвали Николая Фоменко. Ну вы понимаете. Его, кстати, еще на прошлогодней премии тоже звали в общественное жюри, и он вручал один приз, но вручение – это что же, вышел, вручил и все. А в этот раз было что-то неописуемое. К сожалению, в Доме музыки очень плохая акустика: на галерке, где я сидел, слышно было половину, но и этого хватило. Там рядом со мной одна дама из Самары сидела, симпатичный региональный дилер лакокрасочных изделий, так она посредине вручения вдруг сама себе громко прошептала: "Ой, ну я сейчас уписиюсь!" И сразу ушла, и я ее больше не видел. Вот как было смешно!

Нет, а действительно, вручают первую национальную премию по архитектуре – это ведь обхохочешься, разве нет? У нас так вышло, что их несколько: есть "Дедал", тоже первая национальная премия – Союз архитекторов России вручает, есть "Золотое сечение" – Московский союз архитекторов вручает. Это как с Домом музыки, который в прошлом году "Дедала" получил: специальный зал, в котором ничего не слышно, поэтому называется Дом музыки. Я в том смысле, что архитектура у нас очень хорошая, поэтому ей надо давать сразу несколько национальных премий. Но когда их много, то надо между собой конкурировать, а как? Так вот если "Дедала" дают или "Сечение", то там чиновники от архитектуры выступают. И тоже бывает такое ляпнут, что любо-дорого, но это у них ненарочно получается, а тут Николай Фоменко. Сразу ясно, какая национальная – первая.

Вот, например, получает премию за лучший зарубежный проект Гунна Эглите за дом в Юрмале. Ты, читатель, знаешь госпожу Эглите? Вот, и никто ее не знает, то есть, может быть, в Латвии ее знают, но слава ее в Москве началась только с этого "Архипа". И ее объявляют, а тут Николай Фоменко как взвизгнет: "Нет, ну я так и знал! Я знал!" Ну откуда он это знал? Умора прямо.

Или вот вручают приз Андрею Кабанову за лучший интерьер в Санкт-Петербурге. Тут все серьезно, у него творческое кредо звучит так: "Отрицание надуманности и сенсационности как проявлений безответственности". Ведь что есть надуманность как не безответственность, в особенности при наличии затратности на сенсационность в частной интерьерности? Так вот, а вручают приз Павел Романов, известный архитектор интерьера, и Андрей Линер, директор компании "Паркет-холл", генеральный спонсор "Архипа". И они выходят на сцену, и оказывается, что оба они в серых итальянских костюмах и совершенно лысые. Господин Фоменко уже весь подобрался. И тут выходит победитель, господин Кабанов, и он тоже в таком же костюме и тоже лысый! И еще затылок потирает. И тут Николай Фоменко как закричит: "Нет, ну вы поняли? Поняли?" Как же забавно! Вручают национальную премию – и все лысые!

В общем, читатель, ты уже понял, какая атмосфера царила на вручении первой национальной премии в области частной архитектуры. Уместно ли в этой ситуации анализировать основные тенденции этой архитектуры в России? Как сказал Николай Фоменко Андрею Линеру, попытавшемуся это сделать хотя бы с позиций паркета: "Нет, что вы говорите, просто нет сил слушать!" И так зажигательно зааплодировал, что весь зал зааплодировал, и тот уж больше ничего не мог сказать.

А ведь было бы что сказать! В интерьер в начале 1990-х ушли наши лучшие архитекторы, которых не пускали в большую архитектуру, и там работали Александр Бродский и Михаил Филиппов, Дмитрий Величкин и Николай Голованов, Левон Айрапетов и тот же Павел Романов, Антон Надточий и Вера Бутко, и, честно говоря, это были наши главные архитектурные надежды. Но теперь все изменилось.

В сущности вся интерьерная архитектура теперь у нас делится на две группы. Одна – основанная на эстетике минимализма, по образу – голая. Голые стены, лучше ободранные до кирпича или бетона, мебель, зашлифованная до состояния идеальных геометрических фигур, стальной свет, напоминающий операционные. Другая группа – шерстистая. Это когда все то же самое, только голые стены в некоторых местах расшиты узорами декора. Узор может быть разным, иногда встречается классика, и это выглядит так, будто в бетонные сараи занесли колонны и канапе, чаще – этнический интерьер с элементами эстетики ар-деко: это когда в те же сараи "привезли узорчатые ткани, привезли мечту об океане".

Главное ощущение от всей шерстистой линии в том, что все привезенное сейчас увезут обратно, как, впрочем, и от голой тоже. Изменился сам тип дома. В середине 1990-х интерьеры заказывали исходя из того, что это последняя квартира твоей жизни – ее строили, что называется, на века. И в ней создавали какие-то грандиозные образы Рима, Версаля, утопий русского конструктивизма – все это поражало воображение. Теперь граждане по-другому воспринимают свой интерьер, в основном рассматривая его с позиций ликвидности. Туда завозят прекрасную мебель, которую легко и вывезти, а что касается собственно архитектуры, то образов, поражающих воображение, больше не требуется. Я бы сказал, что в интерьере у нас теперь два образа: оплаты через банковскую операцию, когда все чисто и стерильно, и оплаты через кэш, которая создает элемент шерстистости.

Жалко, что появление архитектурной премии в области интерьера пришлось у нас на тот период, когда собственно архитектурной работы в интерьере больше не требуется. Тем не менее, надо признать, архитекторы и в этой ситуации проявляют жесткую принципиальность, которая сводится к тому, чтобы поддерживать голую линию и отнюдь не поощрять шерстистую. Видимо, это ассоциируется у них с хорошим вкусом. В области общественного интерьера победил шоу-рум кухонь "Минотти" – единственный минималистский из всех представленных. В "зарубежных проектах" жюри не прельстили ни всплески украинской витальности в интерьерах Киева, ни роскошь Баку – победила холодная Прибалтика, которая, видимо, все еще продолжает олицетворять для нас настоящий Запад. В квартирах – самый минимальный из всех минималистских интерьеров. Так что если кому-то нужен рецепт получения "Архипа", то он прост – минимализм с дорогой итальянской мебелью.

Нужно отдать должное устроителям. Может показаться, что выстраивать вокруг этих несложных декораторских рецептов такой шум и называть это главной национальной премией в области архитектуры как-то комично, но когда сама процедура вручения этой премии превращается в цирк, то этот вопрос снимается. И вот, кстати, относительно Николая Фоменко. Он ведь на самом деле совсем не так прост. Вот эти две линии – голая и шерстистая. А там, помните, вышли вручать и получать премию три совершенно одинаковых человека. И... Ну вы поняли? Поняли? Он нащупал главную идею современного интерьера. Интерьер хорошего вкуса должен быть лысым, но в итальянском шерстистом костюме.