О пережитках неолита

У сюжета две разные возможности прочтения.

Первый вариант: а что такого? Поклонная гора придумана как алтарь победы, место священное, но способ оформления этого алтаря напоминает способ создания сериала. В этой серии у нас подвиг регулярной армии, в этой – особое значение танковых войск, тут у нас партизанское движение, тут вклад Русской православной церкви, а тут еврейская трагедия. Такой способ хотя и несколько проигрывает в выразительности, но постоянно обеспечивает всех заинтересованных лиц заказами, и очевидно, что для нашей экономики это самое естественное дело. Понятно, что к 60-летию Победы нужна какая-то ударная серия. Понятно, что появится и генералиссимус, ведь, кажется, уже нет ни одного сериала, где бы он не появился. В соответствии с сегодняшними принципами показа он появляется, так сказать, бытовым образом, не один, а с коллегами по антигитлеровской коалиции, возможно, что за столом, с чаем или там еще с чем. Сталин с трубкой, Черчилль с сигарой, Рузвельт с инвалидным креслом, отдых трех кинто на Поклонной горе.

Второй вариант: они наконец проговорились. К 125-летию со дня рождения выродка они таки поставят ему памятник. Сначала господин Грызлов проговорился, потом вот господин Толкачев. Не мытьем, так катаньем, не одного, так с Рузвельтом, но все равно они его увековечат. Потому что, зная про запредельную мерзость этого упыря, они все равно считают его великим государственным деятелем, потому что сами хотят быть такими же, потому что сами такие же и есть, только пороху им не хватает упыриного.

Я вот пытаюсь понять: какая же точка зрения правильная? И не могу.

В 1982 году я оказался в Грузии в монастыре XIV века, и там, в запертом храме, в алтаре, увидел диораму. Товарищ Сталин был изображен на алюминиевых пластинах, которые поворачивались вокруг своей оси, и если их повернуть в одну сторону, то был Сталин, а в другую – Ленин. Она была метра два, в тяжелой металлической раме, в которой был смонтирован поворотный механизм, килограмм 80 весила. Прекрасное произведение – его бы в перестройку можно было толкнуть на Запад тысяч за семь. Я влез в храм через развал в стене, вытащил эту штуку из алтаря, из церкви, подтянул к стене монастыря, перетащил через нее и столкнул в пропасть. Это заняло у меня полтора часа. Я с удовольствием смотрел, как она летит и разлетается на части.

С тех пор я никогда не уничтожал произведений, а относительно этого своего поступка раскаиваюсь, потому что это был крайне архаичный способ восприятия искусства. Я действовал так, будто в этой диораме жила какая-то частичка духа товарища Сталина. Уровень сознания, который руководствуется такими мотивами, в принципе относится к эпохе позднего неолита. Единственное, что меня извиняет с цивилизованной точки зрения,– это то, что такое восприятие скульптуры свойственно не только мне, а как-то общераспространено в России. Вот, скажем, великий актер Юрский каждый вечер к 125-летию Сталина преображается в него в спектакле "Вечерний звон", и это перевоплощение никого не травмирует. Два сериала подряд – "Московская сага" и "Дети Арбата" – всю зиму вводили Сталина в каждый дом, и тоже ничего. Но статуя – нет. В присутствии бронзового генералиссимуса каждый, в ком не течет кровь упыря, боится оказаться Евгением из "Медного всадника". Ведь, как правильно пел Галич, "уверена даже пуговица, что сгодится еще при случае".

И вот думаешь: ну нужно же как-то избавляться от таких пережитков неолита в сознании, ну хотят они поставить памятник антигитлеровской коалиции, так это ж не значит, что возвращается сталинизм. И в то же время давно замечено, что когда интеллигенция думает, что она недостаточно просвещенна и современна и поэтому неверно воспринимает действия властей, то она ошибается. И напротив, приписывая власти самые архаические комплексы и пережитки сознания, она если и ошибается, то только в том, что делает это недостаточно активно.

Потому что ведь что происходит? Зураб Церетели в Ливадии, на Украине, предложил поставить памятник руководителям антигитлеровской коалиции, и там сидят как раз три кинто на фоне гор. А в Москве к 60-летию Победы скульптор Михаил Переяславец делает совсем другой памятник антигитлеровской коалиции, где должны быть просто русский, английский, американский и французский солдаты. Он и должен быть там установлен – и вдруг выступает господин Толкачев. Это выступление в жанре "есть мнение": пробивка ситуации – скушают или нет. Но вот вопрос: а зачем пробивать ситуацию, если ты не видишь в постановке памятника Сталину сакрального действия? Если это просто иллюстрация к истории войны в бронзе, так чего нервничать? Другое дело, если ты решил возвести идолище, страшное и сильное. Тут полезны обходные маневры, напускание дыму и защитные бормотания. Так что памятник они ставят с самой что ни на есть неолитической целью. Оживить не оживим, но все же дух его окрепнет.

Вопрос в том, как на это реагировать – просвещенно, смеясь над тем, что у власти такие архаические комплексы, или непросвещенно, борясь против возведения идолища поганого? Мне все-таки кажется, что лучше непросвещенно. Волшебную силу искусства, конечно, преувеличивать не стоит, но замечено, что если упырям удается установить символический идол своего прародителя, то их упыриный дух заметно усиливается.