Еврорублевка на Брестской. Парад чуждой мосархитектуры

Москомархитектура не занимается ни интерьерами, ни частными домами. Но ей принадлежит Дом на Брестской – здание, которое функционирует как строительная выставка. То есть наполнено кондиционерами, сантехникой, отопительными системами и всем таким, что купить может только частный заказчик. Москомархитектура регулярно предпринимает усилия, чтобы этого заказчика в этот дом заманить, главным мероприятием этого заманивания и служит фестиваль "Под крышей дома". В целом архитекторам, работающим с частным заказом, в Москомархитектуре делать нечего – они там ничего не согласовывают, ни от кого не зависят и никого не ублажают. Есть, однако же, класс московских архитекторов, занимающих промежуточную позицию: они непосредственно не входят в лужковскую архитектурную машину, но вместе с тем все же пытаются строить в Москве дома, одновременно зарабатывая деньги в интерьерах. Этого можно добиться довольно сложным путем, а именно завоевать такую архитектурную репутацию, чтобы в Москомархитектуре тебя уважали, хотя ты к ней и не принадлежишь. Так что формат выставки получается очень русским – это экспозиция тех частнопрактикующих архитекторов, которые лично уважают главного архитектора Москвы Александра Кузьмина и которых он тоже уважает, несмотря на их негосударственный статус.  

Столь замысловатый сценарий, как ни странно, не вредит фестивалю, а скорее наоборот, делает его интересным. Во-первых, главный архитектор Москвы Александр Кузьмин обладает каким-то неуместным для чиновника такого ранга чутьем на действительно талантливых архитекторов, что, надо полагать, доставляет ему немало страданий, поскольку для того, чтобы их продвигать, административного ресурса ему не хватает. Во-вторых, административный ресурс фестиваля позволяет приглашать в его жюри западных звезд, потому что, когда они получают приглашения от главного архитектора Москвы, они не совсем понимают, что именно им предстоит судить, и соглашаются приехать. Тут уже побывали Карим Рашид и Ханс Холляйн, а в этом году должен был приехать Массимилиано Фуксас. Тут, правда, случилась накладка – в день открытия он прислал письмо с извинениями, что не может приехать по семейным обстоятельствам. Надо сказать, что через три дня в Милане открывается новая территория миланской ярмарки по его проекту, крупнейшее сооружение Италии за последние 25 лет, открывать его будет лично Сильвио Берлускони, так что легко предположить, что и семья Фуксаса, и он сам немного заняты.

Впрочем, отсутствие иностранной звезды позволяет внимательнее сконцентрироваться на наших. Событием фестиваля, несомненно, является интерьер торгового центра у станции метро "Варшавская" Андрея Чернихова. Этот архитектор обладает каким-то удивительным талантом реализовывать в Москве самые отвязанные деконструктивистские проекты. До этого он возвел школу для детей-аутистов среди пятиэтажек Останкина, а теперь вот построил на Варшавке такую штуку, которая живо напоминает поразившее несколько лет назад здание медиатеки в Сендаи обладателя "Золотого льва" Венецианской биеннале Тойо Ито,– колонны на четырех этажах комплекса наклоняются под немыслимыми углами, будто они поломаны, а все окна превратились в произвольной формы пробоины, будто здание взорвалось. Варшавка, конечно, промзона Москвы, но это здание сделало бы честь и промзоне Вены, да и в центре Вены смотрелось бы уместно. В общем, стопроцентный хит, который, несомненно, покажут еще сто раз и сто раз наградят,– опять же только уважением к Александру Кузьмину можно объяснить тот факт, что Андрей Чернихов избрал первой площадкой для показа такой лихой штуки фестиваль "Под крышей дома".

Остальные же участники на редкость спокойны. Победитель всех возможных российских фестивалей Алексей Козырь показывает интерьер дома на Рублевке с истинной находкой – огромный бассейн дома выдвинут непосредственно в гостиную. Типологически это находка и открытие, до сих пор наши архитекторы прятали бассейны по подвалам, трактуя их как отчасти интимный помывочный инструмент, а теперь это главное общественное пространство дома. Но при всей авангардности решения оно выглядит предельно нешумным и несуетным, вы сидите над водой как бы на антресолях, журчит вода, и настроение какое-то прямо дзен-буддистское. Да и в целом можно сказать, что среди обладателей роскошных интерьеров в Москве вдруг произошел рецидив гармоничного, спокойного минимализма, что несколько расходится с принятой сегодня в европейских интерьерах модой на необарокко 70-х годов. Исключение составляет интерьер квартиры, созданной Кареном Бальяном, она включает в себя три огромных купольных зала, выполненных в разнообразных стилистиках от мусульманской до ар-нуво, и вполне сопоставима с небольшим дворцом, которые султаны любили строить на берегу Босфора в конце XIX века.

В общем, довольно странное впечатление. Говорят, что среди представителей бизнеса сегодня в Москве такие настроения, что им скорее подойдут нервные небольшие интерьеры, да и вроде бы они вообще не очень строятся, а больше куда-то собираются. А тут такое спокойствие, такая гармония, что видно – люди ничего не опасаются и устраиваются надолго с элементом просветленной гармонии. Правда, можно предположить, что это заказчики не из отъезжающих. Потому что контрастом выглядит выставленный Михаилом Филипповым "Дом бизнесмена в Баден-Бадене".

Это частный интерьер, но он занимает трехэтажный дворец конца XIX века. Сделан он совершенно виртуозно, внутрь этого интерьера вписан гигантский купол, данный как бы в разрезе, так что, путешествуя по интерьеру, вы как будто бы двигаетесь внутри гигантской архитектурной модели вроде модели кремлевского дворца Баженова или, скорее Исаакиевского собора Монферана. Это одновременно и фантастический аттракцион и фантастические руины – и очень величественно, и очень трагично, нервно, жестко. Кажется, что это какой-то сон-кошмар, что ты оторвался от земли и теперь вечно летаешь в разорванном пополам куполе. Гармонии тут нет, тут есть память об утраченной гармонии, и это, очевидно, уже такой заказчик, который, что называется, выбрал свободу.  

Это крайне интересное сопоставление двух типов интерьеров, и если так будет продолжаться, вскорости мы получим принципиально новое явление под названием "интерьер новорусского зарубежья". Он будет отличаться принципиально иной поэтикой. Если собственно в русском интерьере будет преобладать гармоническое просветление, то в зарубежном, напротив, эстетическая взвинченность, своего рода возгонка духа. Появятся и архитекторы, специализирующееся либо в одном, либо в другом направлении. Но главное слово, конечно, будет принадлежать заказчику. Русский интерьер разделится на два типа: апартаменты тех, которые сажают, и тех, которые опасаются, как бы не пришлось посидеть на дорожку.