Выставка храмов Алексея Щусева в музее ДПИ на Делегатской, курированная и оформленная Юрием Аввакумовым – самое художественное высказывание на тему юбилея архитектора. И материал, и зрителя погружают в это высказывание, а потом Щусева аккуратно хоронят. Звучит сильно.
Юбилей Алексея Щусева прошел бурно, как и полагается 150-летию академика. В двух корпусах Музея архитектуры еще работает большая выставка; другие выставки уже успели закрыться, а некоторые открылись позже: к примеру, в конце ноября – про конструктивизм в центре Гиляровского. У каждого свой взгляд на знаменитого архитектора, в чем кураторам помогает многогранность, чтобы не сказать всеядность, его личности, и сложность исторических обстоятельств, через которые архитектору пришлось пройти.
Выставка в музее ДПИ на Делегатской, которую еще не поздно посмотреть до 14 января – в какой-то мере кажется альтернативной самой большой экспозиции в Музее Щусева. Там – исследовательская; она оформлена умело и тонко, но монографичность замысла четырех (!) кураторов сама по себе отодвигает искусство экспонирования на второй план, и авторы дизайна стоически это приемлют, впрочем, их работа остается качественной, уверенной и какой-то во многих отношениях «прочной». От нее даже останутся некоторые вещи для дальнейшей работы музея (обо всем этом можно почитать здесь).
Как будто в противовес неизбежной фундаментальности большой выставки архитектурного музея – выставка куратора Юрия Аввакумова на Делегатской погружена в художественное высказывание.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
На ней показывают храмы Щусева: проектную графику, эскизы и фотографии, преимущественно из архива наследников архитектора, несколько вещей, дополняющих историю поиска нового русского стиля начала XX века.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
А также целый ворох шаблонов резьбы для собора Марфо-Мариинской обители, сделанных, в основном, Никифором Тамонькиным для Щусева и хранящихся, почему-то, в Музее декоративного искусства. И объект – макет Мавзолея из костяшек домино, один из трех, сделанных Аввакумовым: один хранится в коллекции Stella Art, другой в центре Помпиду, а третий, вот, здесь.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Он сделан из черных доминошек со стразами Сваровски, которых на объект пошло порядка 3500 штук, в 2008 году, а на выставке сопровожден цитатой из постановления тройки с участием маршала Ворошилова: «Мавзолей должен быть импозантным зрелищем, центром притяжения для всех глаз». Кураторский текст, сопровождающий цитату и объект, говорит нам, что «Мавзолей стал местом коммунистического паломничества», что в 1991 году «великая империя Советский союз» рассыпалась «как домино – в один момент», что «модель мавзолея <...> должна символизировать <...> вечную память о покойном, <...> и напоминание о преходящей славе любой империи <...> и «импозантное зрелище», завещанное нам ее советскими основателями».
Конец этого объяснения показался мне немного путаным, а начало интересное: Мавзолей – тоже храм, а следовательно, его место среди храмов Щусева вполне законно. Он даже в каком-то роде последний храм из спроектированных архитектором. Просто в другое время.
Даже пространство для размещения выставки выбрано храмового свойства, в правом крыле – базиликальное, трехнефное. Причем помимо базиликальности оно обладает еще и свойством катакомбности, поскольку средний неф самый узкий, затесненный, а боковые залы побольше.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Гибрид базилики с катакомбой – и если начать фантазировать, то можно подумать, что катакомбность напоминает нам про полуподпольное существование христиан в советское время, а базиликальность – широту взглядов на храмовое строительство перед революцией.
Так или иначе, а в конце центрального нефа портрет Щусева размещен почти как на алтаре.
По сторонам – истории его храмов, написанные Сергеем Колузаковым.
Но все же главное эмоциональное связующее этой выставки – не кураторские тексты, а дизайнерский замысел Юрия Аввакумова, который, безусловно, в дизайне выставок мастер. Мало что другое могло бы вытянуть такой парадоксальный, чтобы не сказать, урезанный набор экспонатов: храмы плюс мавзолей, и все, закончился Щусев. А тут получается так, что он правильно закончился – выставка показывает нам, когда Щусев был живым, а потом аккуратно так хоронит его. Все остальное, получается, не должно интересовать ни посетителей, ни кураторов, никого. Умер и умер. И мы бродим внутри, в каком-то роде, мавзолея воспоминаний о его творчестве, пока оно еще было творчеством.
Помимо катакомбно-базиликального пространства, которое тут не выдумано, а, скорее, дано, в мизансцене участвуют: приглушенный свет, бело-желтый, цвета старой кисеи из прабабушкиного сундука; фотографии, распечатанные на стекле и тоже похожие на рисунки кисеи – часть стекол посередине зала, как этакие тени придорожных крестов, часть по стенам, с отступом от них, отчего эффект становится особенно кисейным, потому что полупрозрачный рисунок еще и двоится. Фотографии теряют в информативности, но сложно показать их интереснее.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
В ту же игру включается зал шаблонов Тамонькина – на выставке в ГНИМА шаблон один, а тут много, они зажаты между стекол, желты и орнаментальны, череда стекол с крупными листами рисунков напоминает уже не столько кисею, сколько театральные постановки 1970-х – 1980-х, где слои такой кисеи использовали для создания сложного пространства, что-то из Левенталя. Это, определенно, удача, бродить среди них – острое впечатление.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Но главной удачей стало, а ключевым решением было – сделать макеты не внешних объемов, а внутреннего пространства храмов Щусева и позвать для их росписи Екатерину Уткину. Оборотные макеты напечатаны на 3D-принтере, а расписаны акварелью. Получается, что мы видим овеществленное пространство храмов, на котором как будто «отпечаталась» живопись. Ну вот как если бы мы сделали форму для чего-нибудь, расписали ее, а потом отлили в ней фигуру, и краска перешла на ее поверхность.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Само по себе создание моделей пустоты – довольно популярный архитектурный аттракцион, как правило один-два можно встретить на венецианской биеннале, и даже на наших выставках они стали появляться. Но вот какое совпадение: в 1 номере альманаха «Слово и камень», который начала в 2023 году издавать архитектурная мастерская «ПроХрам», есть статья про итальянского архитектора Луиджи Моретти. Он начал свою карьеру с того, что проектировал клубы фашистской молодежи, стадион для Муссолини и даже EUR, потом посидел немного в тюрьме за сотрудничество с режимом, а позднее занимался теорией нового объективного архитектурного языка, основанного на анализе параметров и даже первым использовал понятие «параметризм», хотя не спроектировал ничего похожего на то, что мы сейчас понимаем под параметрикой. Еще он издавал журнал Spazio (Пространство), где иллюстрировал свои выкладки моделями пространств, в частности, собора Святого Петра и виллы Ротонды.
Альманах «Слово и камень», №1, иллюстрации из журнала Spazio, №7, 1952–1953, статься Луиджи Моретти «Структуры и последовательности пространств»
Переснято: Ю. Тарабариной
Альманах «Слово и камень», №1, иллюстрации из журнала Spazio, №7, 1952–1953, статься Луиджи Моретти «Структуры и последовательности пространств»
Переснято: Ю. Тарабариной
Из-за совпадения метода показа возникают аберрации – вероятнее всего, случайные – между моделями, храмами, поисками и судьбами Моретти и Щусева. Оба искали живой универсальный язык и Слово, хотя по-разному, один, хотя многие могут не согласиться, «закончил» Мавзолеем Ленина, другой «начал» с муссолиниевского EURа; оба стремились в абсолюту, каждый в своем понимании. И Щусев, в его ипостаси храмостроителя, намного живее Моретти, может быть, даже ближе к параметризму в его текучем современном представлении. Впрочем, все это может быть совершенно случайно.
Факт, что несмотря на, в общем-то, известность приема обратного макета, как и приема размещения бумажных экспонатов между стеклами, – в данном случае овеществление пространств вместо оболочек дает совершенно феерический эффект. Остраняет всем известные храмы Щусева по полной. Как не без гордости замечает Юрий Аввакумов в сопровождающем выставку ролике, они становятся похожи на какие-то ракеты, космические корабли. И это правда: первое впечатление – космические объекты.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Конечно, эффект происходит от оконных откосов и его причина довольно проста. Мы привыкли видеть главу храма с тянутым подвышением, яблоком, крестом – а тут лысый лоб. Мы не привыкли, чтобы из церковного объема что-то торчало по бокам – а тут торчит. В общем-то, случайный эффект, но как удивляет.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Роспись Екатерины Уткиной, очень живописная и симпатичная для глаза, – скорее примиряет нас с подчеркнутой несуразностью обращенной, вывернутой наизнанку, как шуба на святки, формы. Словом, впечатление цельное и яркое, этакий сполох. Он будит зрителя, бродящего среди кисейных ретро-декораций.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
Вообще говоря, первое, что приходит в голову: Юрий Аввакумов показывает свой объект, а вся остальная выставка это лишь умело срежиссированная преамбула к нему. Чего не сделает талантливый человек, чтобы еще раз показать себя. Но, с другой стороны, раз получилось красиво, то, надо думать, можно было? И позволю себе заметить, выставка намного сложнее, живее и интереснее, чем все три Мавзолея из доминошек, в которых единственное, что рифмуется – это гробница и кости (костяшки). Так что в любом случае стоило попробовать.
Выставка «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ», Музей ДПИ, 2023–14.01.2024
История мавзолеев и выстроенные вокруг объекта на стенах примеры склепов, спроектированных Щусевым, как и примеры мавзолеев Самарканда, которые он изучал, кажутся тут какой-то ненужной, или, наоборот, неизбежной шелухой. Если показывать Мавзолей как последний храм Щусева – а в эту версию вполне можно было бы поверить – то следовало показывать его внутреннее пространство, разве нет? Все было бы иначе, даже любопытно, как оно смотрелось бы рядом с храмами-ракетами. Но мы видим этот черный, блестящий гибрид зиккурата с гламуром. Объемную кляксу, которая симметрично расползается в стороны подчеркивая инфернальную природу исходного произведения.
Строго говоря, Мавзолей на выставке храмовой архитектуры выглядит как оскорбление темы. Но это зависит от того, чьими глазами смотреть.
Если художника Нестерова, который поссорился со Щусевым после Мавзолея – то одно дело, но можно ведь посмотреть и с другой стороны, советской. Тогда Мавзолей это высшее творение, а поиск образа храма в начале века – подготовительная работа. Почему архитектор на это кончается, вот что интересно. Выдохся? Бог наказал? Но что творческая карьера закончилась именно так, на выставке показано очень выпукло. Сам черный Мавзолей кажется не макетом Мавзолея авторства Щусева, а его собственной гробницей.