Прачечная – ближайший к Садовому кольцу объект в комплексе Наркомфина авторства Моисея Гинзбурга и Игнатия Милиниса. Он находится за домом Шаляпина, во фронте Новинского бульвара, и ранее имел перед собой открытую площадку. Сейчас здесь стоит памятник Федору Шаляпину. По корпусу прачечной в 1920-е проходила граница территории экспериментального ансамбля авангарда: за ней начиналось зеленое общественное пространство, подводящее к стоящему в глубине участка знаменитому дому-кораблю.

До войны в этом корпусе успешно функционировала первая в Москве механизированная прачечная – на первом этаже находился зал стиральных и сушильных машин, на втором – жилые комнаты персонала. В задуманном Гинзбургом-Милинисом комплексе служебного дворика с объектами социально-бытовой инфраструктуры, «вынесенной» за стены квартир, прачечная была единственным построенным сооружением. Должен был быть еще гараж для жильцов и котельная. Поле войны здание перешло в ведомственное подчинение и, приобретя чужеродные функции, обросло пристройками.

Символично, что именно коммунальный объект в ансамбле Наркомфина взял на себя такую «встречающую» роль. Она подчеркивалась композицией самого здания: прием с выносом части первого этажа на опоры заключал в себе и функцию своеобразной «проходной», и одновременно был парафразом главного здания, демонстрируя схожие приемы.
 

Воссоздавая объемно-пространственную структуру прачечной 1932 года, «Гинзбург Архитектс» вернули зданию опоры-«ноги», оказавшиеся застроенными ради дополнительного помещения. Свободно протекая под ними, пространство парка, организованное двумя диагональными аллеями, далее проникало под опорами жилого дома и завершалось смотровой площадкой. Зеленый островок – остаток Шаляпинской усадьбы, до сих пор отчетливо просматривается на карте города. В советское время при реконструкции Садового кольца сюда пересадили часть взрослых деревьев с уничтоженных бульваров. Моисей Гинзбург еще в 1920-е стремился максимально уберечь существующие насаждения, городская зелень была важной частью комплекса; в своей книге «Жилище» он пишет о доме Наркомфина: «расположен в парке».

Перед реставрацией прачечная находилась в состоянии руины. Помимо «расчистки» от позднейших наслоений, «Гинзбург Архитектс» пришлось многое воссоздавать с нуля. «Практически 20 лет здание гноили, через него текла вода, были отключены все коммуникации, там жили бомжи. Оно было брошенным, никому не интересным и переходило из рук в руки. Поэтому вопрос консервации оказался очень сложным – там осталось мало подлинной материальной фактуры, которая в принципе сохранилась и была пригодной для консервации. И нашей задачей в ходе этого проекта было сделать так, чтобы прачечная не оказалась полностью новоделом», – рассказывает Алексей Гинзбург.

Важнейшим шагом на пути возвращения памятнику его изначального вида стало «раскрытие» от позднейшего остекления наружной лестницы, где реставраторам удалось сохранить часть отделки ступеней. Лестница изначально вела на второй этаж в общий коридор с комнатами персонала. Был также бережно сохранен фрагмент исторической штукатурки западного фасада, давший представление о колористическом решении фасадов. Для всего ансамбля Наркомфина оно было единообразным: здания имели оштукатуренные фактурные поверхности стен белого цвета, сочетающиеся с черными круглыми колоннами и гладкими ленточными окнами серого цвета.

Фрагменты подлинной фактуры внутри были превращены в «вещдоки»: наиболее хорошо сохранившийся фрагмент утеплителя «соломита», например, был интегрирован в интерьер в виде оформленного под стекло зондажа. Часть исторической кладки была оставлена без оштукатуривания в виде экспозиционного материала. Также были сохранены найденные в ходе расчисток здания фрагменты конструктивных элементов световых приямков.

«К сожалению, оригинальная отделка интерьеров не сохранилась. Мы нашли только остатки разрушенного ксилолита в качестве напольного покрытия второго этажа и многослойные покраски стен. В настоящий момент воссоздана отделка стен с покраской по штукатурке. Западная стена имеет голубоватый оттенок, т.к. это единственный оригинальный цвет, который удалось найти в ходе технологических исследований», – комментирует главный архитектор проекта Мария Кузина.

В инженерно-конструктивном плане прачечная, также как и жилой дом, была экспериментальным сооружением. Характерными особенностями технологии строительства были стандартизация и предварительное изготовление отдельных элементов. В основе здание имеет железобетонный каркас с заполнением кладкой двух типов. Для наружных стен, представляющих из себя тепловую изоляцию, применялись пустотелые шлакобетонные камни типа «Крестьянин», с засыпкой в промежутках мелким шлаком. Для внутренних капитальных стен использовалась кладка из пустотелых камней с одним рядом пустот, так называемых жестких камней системы инженера Прохорова. Система инженерных коммуникаций была расположена вертикально и горизонтально в пустотах в кладке внутренних капитальных стен и перекрытий.
 

«Восстановительную часть работ по прачечной мы выполняли в соответствии с авторской технологией, – говорит Алексей Гинзбург. – Мы искали возможности существующих сегодня материалов, соответствующих по характеристикам первоначальным элементам. Например, нашли блоки по типу «Крестьянин» и при их укладке использовали способ крепления наподобие изначальной технологии. Также делали и воссоздание сборно-монолитных перекрытий, системы сдвижных окон по авторскому проекту. Все это было для нас важно, чтобы впоследствии говорить о том, что это здание в своих новых частях сделано точно по технологиям и замыслу его авторов…».

Так, при реставрации кладки заполнения наружных стен архитекторами были подобраны блоки с аналогичными размерами из керамзитобетона, для реставрации плиты покрытия применена технология аналогичных сборно-монолитных перекрытий, которая была разработана в ходе строительства Наркомфина.
 

Были воссозданы и утраченные заполнения дверных и оконных проемов с фурнитурой. Оригинальные ленточные окна были одним из изобретений Наркомфина – она состояли из железобетонных рам и подвижных частей из дуба, скользящих по ролику. «Мы восстановили оконные блоки в точном соответствии с историческими чертежами – их габариты, систему сдвижных рам и колористическое решение, с тем исключением, что бетонные рамы заменены на деревянные, а на внутреннюю нить установлены стеклопакеты», – говорит Мария Кузина.

Замене подвергся и «кровельный пирог», было восстановлено историческое фальцевое покрытие кровли с уклоном в семь градусов. С целью эксплуатации кровли в летнее время в проекте приспособления предусмотрели сборный дощатый настил на регулируемых опорах и наружную лестницу, которая выполняет также роль эвакуационной лестницы со второго этажа.

«Сама по себе прачечная является примером конструктивистской архитектуры, и ее можно и нужно было реставрировать хотя бы поэтому, – подчеркивает Алексей Гинзбург. – Но для нас в воссоздание объекта вкладывался и композиционный смысл, поскольку это важнейшая часть той среды, которую мы хотим зафиксировать и показать в консервационном режиме как идею наших авангардистов 1920-х гг. вкупе с общественным пространством».

На сегодняшний день прачечная и жилой дом имеют разных хозяев. По мнению Алексея Гинзбурга, идеальным решением было бы вернуть в отреставрированное здание прачечную как социальный объект для соседних жилых домов. Но у собственника это предложение не нашло отклика. Более вероятен сценарий перепрофилирования здания под функцию городского кафе.

Словом, здание «Прачечнной» или хозблока, на первый взгляд техническое и незаметное, оказывается важным элементом комплекса, в каком-то смысле даже ключевым. Основной идеей эксперимента, проводимого архитекторами секции Стройкома в доме Наркомфина, как и нескольких других домах, построенных в других городах, было изменение жизни – причем не столько в сторону обобществления, сколько «коммунальности», – это понятие отличается от «коммуны» тем, что прежде всего включает в себя комфорт и служит, в сущности, предтечей опытов XX века по созданию сервисов, упрощающих жизнь человека и способных перенаправить его энегрию с муторного ежедневного самообслуживания на творчество. В советской модели жизни эксперимент, не будучи обеспечен почти ничем, несмотря на серию попыток, скорее провалился – но в мире в конечном счете состоялся и не следует забывать, что архитекторы советского авангарда принимали в нем деятельное участие. Здание прачечной, помимо градостроительного значения своего рода «пропилей парка Наркомфина», корпуса-входа, важно еще и тем, что было частью проекта трансформации жизни, предпринятой архитекторами группы Моисея Гинзбурга, – причем, от отличие от столовой, о которой все знают, самой забытой его частью. Завершенная реставрация вернула фронту застройки Садового кольца выпавший из общественного внимания элемент, а экспериментальному ансамлю цельность и некоторую толику исторической справедливости. Даже удивительно, как этот, казалось бы, готовый уйти в землю и раствориться в ней комплекс, многократно оплаканный, бодро восстановился за какие-нибудь 4-5 лет. Хотя победному шествию, как мы помним, предшествовали почти 30 лет отчаянных усилий.

За проект реставрации Хозблока Наркомфина Гинзбург Архитектс получили премию "Московская реставрация" в 2019 году.