Жилой комплекс Headliner завершен не так давно, центральную часть даже еще не достроили, а начат 10 лет назад, в 2014 году. В данном случае это не какой-нибудь долгострой, просто он очень большой. Многие имели возможность наблюдать рост разновысотного и разномастного «городка», то черного, то белого, с цветными вкраплениями, полосатого и решетчатого. То выстреливающего тонкой в профиле башней – она появилась в северной части у Шмитовского проезда достаточно рано. То вдруг совершенно средневысотного, в средней части по Мукомольному проезду 8 и даже 5 этажей, с террасами и балконами. Он по-настоящему разноформатен. 
    

Для того, чтобы понять этот конгломерат, необходимо его ощутить, побывать внутри, лучше еще и подняться во дворы на кровлях стилобатов. Поэтому, предваряя интервью с руководителем авторского коллектива Валерием Каняшиным, скажу несколько слов. Авторам удалось почти невозможное: имитация разнообразия и «разных рук» в рамках одного крупного проекта во многих других проектах нередко считывается как искусственное действие – а здесь нет; здесь получилось убедительно.

Здесь настолько разные фасады, масштабы и подходы, что хочется верить в разновременность домов или хотя бы в наличие нескольких ведущих участников. Особенно переходя от пятиэтажного кирпичного дома со стеклянными балконами к гигантской пластине с фасадом из широких белых полос. Однако над проектом работала одна команда.

Конечно, приглядевшись и погрузившись, можно распознать общие черты и приоритеты, от модернистского предпочтения крупной формы до тяготения к ее развеществлению: на уровне пешехода – посредством уличных галерей, угловых впадин и углубленных лоджий входа; на уровне массы – прорезями вверху и внизу, иногда целыми ущельями, некоторые из которых служат неплохими рамками для видов башен Сити.

Мое любимое в этом проекте – очень высокие стилобаты и, как следствие, двухъярусные и двухсветные вестибюли, позволяющие спуститься из двора или подняться во двор как на лифте, так и по лестнице вдоль стеклянного витража. Поскольку, что ни говори, а лучшее украшение для лобби не золото и мрамор, а естественный свет. Тут его эффект можно в полной мере ощутить. Ну и дворы, а они уже озеленены, тоже хороши и тихи. Никакого ТТК там особенно не слышно.

Такой масштабный проект – кажется, что один из первых в своем роде, и в то же время близких аналогий не имеющий – заслуживает отдельного интервью с автором. 

Юлия Тарабарина, Архи.ру:
ЖК Headliner – очень большой и заметный проект, особенно из-за соседства с московским Сити. Мне кажется, это вообще один из первых крупных жилых комплексов в Москве, построенных на месте промзоны. Я не ошибаюсь?

Валерий Каняшин, АБ «Остоженка»:
Вы правы, это один из первых проектов такого масштаба, построенных на бывшей промзоне. И для нас, и для города это был совершенно новый опыт. Территория была полностью заброшена: там стоял старый элеватор, не работавший уже много лет, вокруг – бетонный забор с колючей проволокой, все было запущено, какие-то мелкие офисы там в аренду сдавали неофициально, серым способом. Настоящая «черная дыра» в структуре города.

Город к тому моменту уже принял стратегическое решение развивать эту территорию как транспортный узел: шло проектирование МЦК, метро, рядом проходило Третье транспортное кольцо. С точки зрения инфраструктуры это место было уже насыщено, и было абсолютно логично – да и необходимо – превратить его в полноценный жилой и общественный район.

Одновременно с этим шла история с реновацией: как раз в рамках проекта на южной части территории мы занимались переселением жителей из так называемых «Камушков» – квартала пятиэтажек к северо-востоку от Сити. Мы спроектировали несколько башен в южной части территории, куда и переселили жителей этих домов. Это был едва ли не один из первых реализованных кейсов реновации в Москве.

Уже тогда было ощущение, что если этот проект получится, то он задаст импульс к переосмыслению всей территории вдоль реки.
 
Как начался проект? Вы получили прямой заказ или это был конкурс?

Все началось в 2014 году. Capital Group приобрела участок и начала двигаться в русле актуальной моды – обратились к западным архитектурным бюро. В первом этапе мы не участвовали, хотя вообще-то много работали с Capital Group. Впрочем, когда мы взялись за участок вплотную, оказалось, что там все суперсложно.
 
Когда мы начали работать, то поняли, что в данном случае задачу можно решить только нестандартно. Требовалась очень плотная застройка: много жилья, много нежилых функций. Нужно было сохранить инсоляцию для уже существующих рядом домов к западу от нашей территории, кирпичных пятиэтажек за Мукомольным проездом – равно как и не нарушить нормативы внутри собственного проекта. На регулярную структуру застройки у нас не было шансов: она просто не помещалась.

В результате мы не просто соблюли инсоляцию, мы еще и не затенили соседние дома в квартале между Мукомольным и рекой. Он теперь «на вырост», и если там будет строится новое жилье, Headliner такому будущему проекту никак не будет мешать. Вот, видите, у самой высокой угол срезан? Это тоже для инсоляции.

Задача подтолкнула к спонтанной композиции: мы решили не «бороться» с контекстом Сити, а остаться в его тени, «мимикрировать». Но взять другой масштаб – более дробный, живой по ощущению. Спровоцировали этакую нестандартную историю: все как будто в разнобой, одно с другим как будто не связано… Как будто дома строились в разное время с разными фасадами и архитектурными темами, в разной стилистике, хотя и принадлежащей последним по времени двадцати годам.

Получился любопытный прецедент: мы все эти разные дома сделали сами. Существует практика приглашать в таком случае разные команды, но у нас просто не было времени, мы должны были очень быстро все сделать.

Были ли какие-то прообразы? Чем вы вдохновлялись?
 
Ничем не вдохновлялись. Я-то сам прожил все эти периоды, когда, например, цветные вставки на фасадах стали возможны; сам этим баловался. Ведь далеко не сразу это стало возможно! Когда советская власть закончилась, мы начали работать с застройщиками, в том числе с Capital Group, ведь ничего не было, ни витражей немецких, ничего. Только советский кирпич с двух заводов. Только через восемь лет рядом с кирпичным климашкинским домом мы смогли построить дом из цветных стекол с разрывом в корпусе. Затем была Мытная; потом эта тема пропала, начались другие… Все это есть в памяти, вот оттуда и бралось.
 
Тем не менее есть там «разные руки»? Или все фасады придумали только вы?
 
Нет, конечно, я работал с командой. У нас было несколько архитекторов, среди них Оксана Климачёва, она теперь уже ГАП. Мы старались выстроить систему «ключей», заглавных домов, и потом дополнения к ним. Я предлагал эти отличающиеся, заметные дома – как, например, в «Камушках» есть один такой темный, где сетка составлена как будто из кирпичей. Конечно я не брал карандаш и не рисовал все фасады подряд. Архитекторы рисовали, хотя, конечно, как это обычно делается, под моим присмотром, я что-то советовал, где-то критиковал. Это нормальный процесс. Если каждый член этого кружка достаточно квалифицирован, это очень хороший процесс и правильный.

Нельзя было, к примеру, делать длинный-длинный дом одной высоты, но с разными фасадами, как это случается. Надо было сделать так, чтобы дома были разные. Но – чтобы все не рассыпалось.
 
Как заказчик воспринял ваше решение по разнообразию?
 
Когда нас спрашивали: «А почему у вас фасады такие разные? Сделали бы один, нам проще строить», – мы объясняли: если сделать все одинаковым, получится огромная сплошная стенка. Как в советских микрорайонах. Это убило бы весь эффект соседства с Сити. Он перестал бы восприниматься как центр. И нам удалось настоять на своем решении.
 
Слава богу, Capital Group ничего не требовал от нас по мелочам. Дали нам свободу, не было этого вот: нарисуй тот фасад в клеточку, а этот в полосочку.
 
Иными словами, ничего не было из того, что теперь распространено у застройщиков.
 
Раньше, ну, лет 20 назад, была же ужасная вещь: рисуют одни фасады, а на стройке делают другие. Удешевляют, удешевляют… Вроде бы похоже, но с двух шагов совсем не то. Как только согласование получено, удешевляют, как могут.
 
Или вот у нас ЭКОС сидел – это я говорю про дом на Пречистенской набережной – историки сидели, важные вещи говорили: красная линия, голубая линия… Отодвиньтесь назад, еще назад, еще. А потом, как только согласование получено, блысь – и нет никого. Заказчик все удешевляет, точки и линии застраивает.
 
А сейчас нам надо сделать весь объект до конца, чтобы фасад не менялся даже в деталях. Это требует супер-работы, ну и высокого профессионализма, опыта.
 
Надеюсь, когда процесс устаканится, в том числе и цена проектирования, тогда все встанет на свои места. Не исключаю, что, может быть, в конце концов эта система отомрет, и останется какая-то более мягкая.
 
Конечно, когда дошло до фасадов, нам сказали – самые, самые дешевые. Еще и метро тогда рядом не было, было только в планах…

Но мы начали дальше работать, я придумал общественный центр «Мулен Руж» на центральной площади, небольшой: многоцелевой зал с развлечениями, гастрольный театр, ресторан, столики… Появились изображения, видео, отнесли показали. И потом надо было все сделать очень быстро. И «Камушки», и все остальное, вся проектная документация по ЖК должна была попасть в экспертизу одновременно. Сроки были очень сжатые. Семь героических наших архитекторов и я – вся наша команда работала на износ.

В итоге получилось то, что получилось: застройка в целом нестандартная, не регулярная, но работает и по функционалу, и по образу. И все нормативы – инсоляция, плотность, транспорт – соблюдены. Мы даже дорожную сеть «растворили»: необходимые проезды есть, но они не воспринимаются как магистраль. Внутри квартала нет ощущения, что нужно стоять у зебры или ждать зеленого. Это тоже было важно.

Там внутри действительно хорошо, и высотность как-то не давит, а наоборот, дает акценты. Что еще интересного удалось сделать в проекте?
 
Удачным решением я считаю то, что мы полностью исключили заезд машин во дворы. Вместе с нашими консультантами по пожарным нормативам получили СТУ, вывели одну из эвакуационных лестниц в каждой секции на внешний контур. Следовательно, пожарные машины могут работать по периметру, а дворы полностью освобождены, высоко подняты на стилобате. Поднимаешься во двор, идешь к своей секции… Там же детский сад, детские площадки. В их отношении тоже все было сделано грамотно, не жадно – детских садов целых три штуки. Потом, как водится, стали экономить на стройматериалах, на отделке фасадов и так далее. Но результат, несмотря на удешевление фасадов, мне нравится.

Смотрю на них, когда езжу из дома в офис по МЦК – не тоскливые, просто сложные, один повернут так, другой этак, разные фасадные маски… В общем не скучно получилось. Даже когда быстро проезжаешь мимо, напряжения, на мой взгляд, на вызывает.

Хорошо, а почему тогда объемы «Камушков» так слабо друг от друга отличаются? Потому что реновация?
 
В общем-то да, там были поставлены достаточно жесткие условия со стороны города по стоимости материалов, так как это городская программа. Там в облицовке плиты из какого-то прессованного раствора, он совершенно безопасен, но очень дешев. Сейчас участков стало меньше, поэтому есть надежда, что новые проекты будут реализовываться по хорошей планке, по верхней, а не средней и не ниже среднего.
 
С какими стадиями вы работали в проекте Headliner?
 
Стандартный набор, полный под ключ, как я говорил, очень быстро, «одной захваткой», весь квартал практически, все в экспертизу сдали.
 
По стройке были разные заказчики. В «Камушках» заказчиками были сами Capital Group. Другие части были проданы «Кортросу». Там рабочую документацию делала фирма, с которой и мы работали как с партнерами; мы вели надзор, а потом сопровождение стройки.

Напомните, какое у вас там высотное ограничение?
 
Сто восемьдесят метров, три пожарные секции. Три стандартных отсека по высоте. В то время многим выдавали такие ограничения, и теперь, когда я выхожу на балкон своего дома в районе поселка художников, вижу, что дома на горизонте – словно по линейке ножницами отрезали на этой высоте.
 
Вас, как автора, радует отмена высотных ограничений в Москве?
 
Не то что радует, просто я понимаю, что это неизбежно. Держаться какой-то одной высоты – ну, глупее же не придумаешь. Участков мало, они все заняты, потому что куда ни плюнь, везде лежат какие-то сети, секретная связь, обременения… Так что каждый пятачок будет расти вверх. Все это давно уже перешагнули в голове. Вот Сергей Чобан, например, еще несколько лет назад говорил, что надо проектировать весь город в умеренной высоте, почти что в одном карнизе, но где-то делать всплески, акценты. 
 
Впрочем, нас ограничивает экономика. Застройщики просят сделать 40% или 60% сделать до ста метров, потому что так дешевле строить, и экспертизу пройти проще. К тому же я думаю, что период тех москвичей и гостей столицы, которые хотели селиться повыше, прошел. Романтический был период, все это было в новинку. Теперь те энтузиасты купили все, что хотели. А новые – люди с ипотекой, их не волнуют вершины, их волнует цена.
 
С другой стороны, что значит нет ограничений? Они всегда есть. Всегда есть какая-то проблема, которую надо решать. На каждом участке получится отдельная, своя история.