Вот всех я по местам расставил
<…>
А снизу поле предоставил
Для битвы поле предоставил
Его деревьями уставил
Дубами-елями уставил
Кустами кое-где обставил
Травою мягкой застелил
Букашкой мелкой населил
Дмитрий Пригов, «Куликово поле»
 

В школу я пошел в год 600-летия Куликовской битвы, в 1980 году. Юбилей исторического сражения стал в тот год важной составляющей советской патриотической пропаганды, и отмечался он весьма широко и разнообразно. Я хорошо помню посещение нашим классом открытых к этому случаю выставок в Историческом музее и Третьяковке. Помимо специальных экспозиций в музеях, этой теме были посвящены диафильмы, учебные телепередачи, большие куски в каких-то учебниках (историю в младших классах отдельно не изучали). В памяти сохранилась масса исторических и легендарных подробностей: поединок Пересвета с Челубеем, засадный полк воеводы Боброка, сжигание мостов князем Дмитрием... 1380 год был одной из главных исторических дат, которые я вынес из начальной школы. Так что важность Мамаева побоища для российской истории никогда не вызывала у меня сомнений.

Поэтому я был немало удивлен, когда узнал, что первая полноценная музейная экспозиция на месте этого исторического события открылась только к юбилею, в том самом 1980 году, а отдельный музей был создан лишь еще 16 лет спустя, в 1996.

Впрочем, деятельность работников музея была столь разнообразной и активной, что сейчас уже трудно поверить, что ему всего 28 лет.

Задачу музеефикации событий, непосредственно связанных с Куликовской битвой, с 2016 года выполняет построенный по проекту бюро «Архитектура и культурная политика ПНКБ», Музей Куликовской битвы, о котором тогда подробно написала для ARCHI.RU Юлия Шишалова.

Помимо этого здания, расположенного в селе Моховое, в самом центре исторического поля, на территории Государственного музея-заповедника «Куликово поле» действуют и другие музейные учреждения, экспозиции которых далеко не всегда тесно связаны с, так сказать, титульным событием. Так, экспонаты комплекса в селе Монастырщино, находящегося севернее места сражения, рассказывают об истории окрестных земель от Великого переселения народов до сражения с Мамаем, а экспозиция в расположенном неподалеку поселке Епифань посвящена купеческому быту XIX–XX веков.

В окрестностях поля есть также несколько мемориальных сооружений, наиболее интересное из которых, на мой взгляд – храм-памятник Сергия Радонежского, построенный в 1917 году на Красном холме, южнее места битвы, по проекту А.В. Щусева. И этот храм, и расположенный в Монастырщино храм Рождества Пресвятой Богородицы (арх. А.Г. Бочарников, 1884), переданные в настоящее время в ведение РПЦ, в разные годы служили пристанищем для экспозиций музея или для временных выставок.

Но в составе музея-заповедника нет пока отдельного здания, посвященного одной из его главных ценностей – полю как таковому.

Его огромная территория, более 7,5 тысяч гектаров, составляет 65% от всех особо охраняемых природных степных территорий Тульской области. Треть встречающихся там животных и растений – краснокнижные. Неудивительно поэтому, что музей работает не только как исторический, но и как природный заповедник. Сотрудники активно занимаются поддержанием и изучением этого мощного природного ресурса: борются с браконьерством, расставляют фотоловушки для съемки редких животных, следят за состоянием памятников природы, собирают гербарии и энтомологические коллекции. Они также ведут, на основе исследования изменений природного и культурного ландшафта на протяжении веков, уникальные работы по «восстановлению в исторических границах XIV века лесных и степных участков поля битвы».

Выращивают дубравы и сажают ковыль!

О поле как о природном объекте повествует часть экспозиции на подземном ярусе Музея Куликовской битвы. Но с появлением нового музея «Русское поле», архитектурная концепция которого была представлена в ноябре 2024 года на выставке «Зодчество», рассказ об «изучении и восстановлении природно-исторического ландшафта» Куликова поля должен стать намного более подробным и наглядным. Задача нового проекта, как говорят в один голос и представители институции, и архитекторы – «высветить памятное место не только как поле битвы, но и как поле жизни».

Концепция здания, которое планируют построить в селе Монастырщино к 650-летию Мамаева побоища, разработана уже знакомыми нам авторами Музея Куликовской битвы, бюро «Архитектура и культурная политика ПНКБ» в продолжение их многолетнего сотрудничества с музеем-заповедником. И тут, конечно, сложно удержаться от сравнения двух музейных зданий, проекты которых появились с интервалом в полтора десятка лет.

Подобно зданию 2016 года, новый объем как бы вырастает из земли. С поверхности поля здесь тоже можно будет беспрепятственно подняться на крышу. Вид, открывающийся с этой высокой точки, позволит посетителю не только проникнуться красотой окрестного ландшафта, но и оценить масштабы поля.

Возможно, он сможет разглядеть кровлю расположенного в 5 км к югу музея в Моховом, а за ней, на Красном холме, щусевский храм и мемориальную колонну 1852 года (арх. А.П. Брюллов).

Внешний облик «Русского поля», его силуэт – намного более плавный, чем у музея Куликовской битвы. С большинства ракурсов новый музей похож на пожелтевшую на солнце и склонившуюся на ветру поросль гигантского ковыля, или на огромную вязанку соломы. На «мягкий» образ, отражающий более мирную тематику новой экспозиции, работает и выбор материала фасадов. Здание, напоминающее в плане гигантскую улитку, облицовано косо уложенными бревнами, образующими гиперболическую поверхность. Гиперболоид – плавная форма, состоящая из прямых линий – идеально подходит для того, чтобы примирить природу и геометрию. 

Спираль – форма, ставшая основой плана, порождает очевидный набор вполне подходящих ассоциаций: это и раковина древнего моллюска, и спираль эволюции, соединяющая этого моллюска с современными формами жизни, и спираль истории, связывающая нас с современниками Дмитрия Донского… 

Пожалуй, менее очевидная ассоциация – с компрессором, создающим внутри здания избыточное давление. Именно оно позволяет разместить в залах концентрат куликовского природно-исторического контекста, равномерно, как пылесосом, собранного по всей поверхности поля и даже отчасти из его недр.

Впрочем, главная задача спиралевидной структуры, по словам авторов проекта – заранее подготовить посетителя, приехавшего в музей-заповедник по «обычным» полям, к визуальному и тактильному восприятию исторически значимого природного пространства. Поэтому архитекторы уверенно направляют людской поток по строго определенному маршруту, заданному намного императивнее, чем в музее Куликовской битвы. Посетителей, входящих в здание со стороны подъездной дороги, сперва «засасывает» в самый его центр.

«Необходимо переключение, – объясняет архитектор Антон Любимкин, – чтобы человек сначала попал в пространство, в некотором смысле противопоставленное Полю». Таким пространством становится колодец, соединяющий первый и цокольный этажи, и подсвеченный через отверстие в кровле. Тесный по сравнению с окрестными просторами, он должен, по мысли архитектора, «погрузить человека вовнутрь себя». Там, продолжает Антон, «пространство развивается таким образом, что он невольно поднимает голову вверх, в какой-то момент мы видим небо и происходит осознание внутренней свободы, которая присутствует вне зависимости от свободы физической…».

Гостя, постоявшего какое-то время на балконе, опоясывающем колодец на уровне земли, здание-компрессор отправляет сперва вниз, на цокольный этаж, а потом вверх – по уступам залов вдоль расширяющихся витков спирали.

Подробная содержательная концепция экспозиции еще разрабатывается под руководством известного дизайнера Антона Фёдорова, но базовое представление о ней уже сейчас можно составить по рассказам архитекторов: на каждой ступени экспозиции поле открывается посетителю новой своей стороной, начиная от геологии и почв, через разнообразие всего, что растет и бегает по поверхности, к воздуху над полем, со всеми содержащимися в нем птичками и бабочками.

По мере движения из-под земли к небу экспозиционное пространство расширяется. На втором, внешнем витке частью экспозиции становится уже и реальное поле: здесь музейное пространство выходит к наружной остекленной стене, за  которой поле проступает сквозь косой частокол из бревен.

В конце пути спиральный маршрут «выбрасывает» подготовленного посетителя наружу, лицом к полю, о котором он теперь знает существенно больше, и готов к осознанному погружению в этот одновременно и уникальный, и типичный русский ландшафт.