Блуждающие огни в беспросветной ночи

Бесконечная ночь

Мирянам больно смотреть на то, как преднамеренно жёстоко обращаются с местами, где они ищут покой, молитву и принятие таинств. Они не понимают, на что тратятся экономические ресурсы, куда идут деньги, ими  же собранные, как, например, в местечке Сан Джованни Ротондо (церковь Святого Падре Пио), где на строительство загадочно-уродливого здания ушло огромное количество пожертвований. Миряне не могут оправдать так называемую «литургическую адаптацию», при которой уничтожаются священные пресвитерии² прошлого, которые в большинстве случаев являлись замечательными произведениями искусства.

Одно из самых громких дел – а таких насчитывается около тысячи только в одной Италии – это Мать церковь (главная церковь) в Менфи, которая попала в список архитектурных ужасов ХХ века. Проект предусматривал  бессмысленный снос прекрасной церкви XVII века, чья структура была лишь частично повреждена при землетрясении в долине реки Беличе (провинция Агридженто, Сицилия). После реставрации осталась только стена с часовнями одного из боковых нефов: она стала фоном большой аудитории, которую даже здешний священнослужитель назвал «сараем». Сложный лабиринт внутренних разноуровневых пространств, в основном бессмысленных, заслуживает отдельного разговора.

Городская площадь – большое открытое пространство с бельведером – ранее была облагорожена главным фасадом храма, глядящим на прекрасные окрестные пейзажи. Сегодня эта площадь умерщвлена непонятным минималистским строением, реализованным из местного камня и голого железобетона.

В течение последних десятилетий мы видим постепенное усиление «диалога» между Церковью и современным искусством. С необъяснимым упорством, не прислушиваясь к возражениям, архитекторы продолжают проектировать церкви, не похожие на церкви. Согласно гегелевскому принципу, прогресс не остановить, и то, что приходит на смену прошлому, лучшее ранее созданного.

Несколько лет назад архитектор Хавьер Карвахаль так ответил одному противнику современного церковного языка: «Не повторяйте мне, что современное искусство не может быть угодно Богу; что вам не нравится ни архитектура, ни живопись, ни скульптура наших дней; что современное должно быть вычеркнуто из списка пожертвований, так как оно не помогает встрече человека нашего времени с Господом всех времен. Потому что это означало бы, что наше время – это не время Господа и что христианство отказалось от нашего времени. Эти ваши рассуждения приводят к выводу о том, что наши временные обстоятельства, наши жизни, наше искусство не может быть предложено Богу вместе с нашим временем и нашим миром. Вы даже не осознаете, что, по-вашему, культура Запада, которая до XIX века служила воздаянию Славы Богу, в наши времена не может этого делать. То, что вы говорите, не умно, не правильно, не по-христиански».³

Подобную защиту современного искусства можно найти в заявлениях известного архитектора и профессора кафедры Архитектурного проектирования в Мадриде, Игнасио Висенса-и-Уальде, автора многочисленных церквей, в том числе знаменитого прихода Санта Моника. Тон его речи на эту тему провокационный, хотя в других интервью этот «звёздный» архитектор ведет себя аристократически скромно. Будучи, как Карвахаль и Дельгадо, знатоком литургии, он говорит: «Ни креста наверху, ни колокольни. В XV веке колокольни имели свой смысл, но сегодня у нас есть мобильные телефоны!». Во время строительства архитектор даже поссорился с епископом. Висенс хотел реализовать центральный алтарь, но заказчик желал видеть что-то более традиционное, алтарь со священником впереди, и попросил сделать ретабло⁴. «Это было для меня, как удар ножом, как будто меня попросили быть послом Османской империи, от этого веяло чем-то очень старомодным. Но поскольку командует заказчик, мы придумали ретабло из света», – объясняет он с хитрой улыбкой. В результате был создан «взрыв» призм, наблюдающийся с внешней стороны церкви. Благодаря этому основному элементу, храм удостоился звания лучшей церкви 2008 года журналом Wallpaper (один очень модный журнал). «Заниматься архитектурой – это как заниматься сёрфингом, – говорит архитектор, – нужно воспользоваться трудностями, чтобы встать на гребень волны».⁵

Смысл всё тот же: надо следить за прогрессом и модой. Очевидно, так считают руководители Национальной службы церковного строительства (НСЦС) итальянской католической Церкви (ИКЦ).

В течение 16 лет ИКЦ периодически устраивает закрытый конкурс на проекты трёх итальянских церквей: одной на севере, одной в центре Италии и одной на юге. Со 2 мая по 2 июня 2013 года в Зале Карло Скарпа Национального музея искусств XXI века (MAXXI) были выставлены проекты участников 6-го конкурса, в конце которого были награждены три победителя. Тема выставки была: «21 (проект) для XXI века. Новые итальянские церкви»⁶.

Выбор места для выставки был подобран очень тонко, учитывая последние тенденции в церковном строительстве. MAXXI – это римский музей искусства XXI века, проект которого принадлежит Захе Хадид.

Стоит подчеркнуть, что так называемое «современное искусство» является с начала 60-х годов прошлого века и по сей день коммерческим продуктом, который так и позиционирует себя на рынке. Это его коренное отличие от архитектуры времён Кутюрье. Эта реальность искажает благие намерения руководителей НСЦС ИКЦ и подчиняет их желание соотнести культурный, духовный и социальный феномен с языком сегодняшнего времени законам прибыли, которые Папа Франциск так часто клеймит. Помимо этого, архитекторы вынуждены учитывать установки заказчика. Они знают, что минимализм и сухость форм является необходимым условием победы.

Очень похвально желание руководителей НСЦС преодолеть тенденцию проектирования церковных зданий в гротескном стиле. Современные церкви, действительно, бывают заполнены бесполезными и избыточными формами, порой они неустойчивы и, в то же время, слишком громоздки и агрессивны. Ещё менее понятно желание сделать такую архитектуру нормой. К сожалению, именно это и происходит в последние десятилетия, под диктат архитектурных факультетов страны.

Мы должны научиться создавать такие архитектурные композиции, в которых каждый элемент имеет своё законное место и назначение. Надо согласовать множество факторов, материальных и нематериальных, учесть пожелания заказчика и законодательные ограничения. В результате должна родиться гармония частей и целого.

На деле же современное церковное строительство – это умелый монтаж туманных идей, а вовсе не реальных компонентов. Красота не является целью этого поиска, и хотя на архитектурных факультетах страны о ней ведется речь, трудно определить её природу. Кроме того, бесконечные возможности виртуальных экспериментов ведут к утрате ремесленного мастерства, которое в прошлом было неотъемлемым слагаемым архитектурной красоты.


Священное пространство

Одним из деликатных и острых вопросов церковного строительства является вопрос о священном пространстве. «Священное» – это прилагательное, о значении которого многие авторы спорят по сей день. Для некоторых любое подлинное искусство священно само по себе. Другие приводят цитату из Евангелия от Иоанна, где, в главе 4, стихи 21-24, Мессия говорит самарянке: «поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине». Они считают, что Иисус, таким образом, убрал любые разделения между священным и мирским⁷. На этом основывается снос священных барьеров, таких как иконостасы, лектории, балюстрады, и предлагается "communio raum", то есть «универсальное пространство» внутри церквей.

Между тем, традиционно внутреннее пространство церкви делилось на разные функциональные зоны, с особой ролью пресвитерия, который в английском языке до сих пор означает «святилище». Ограничение присутствия в нём мирян было бы уместным и целесообразным.

Во внешнем облике церквей было бы правильно восстановить такие символы, как "quadriportico"⁸ и притвор (пристройка перед входом в храм). Входящий должен сознавать, что он вступает в священное место, которое является частью Небесного Иерусалима. В какой-то степени он вступает в Рай. Совершенно справедливо выражение «Terribilis est locus iste» («как страшно сие место»), часто встречавшееся в прошлом на фасадах многих церквей. Оно было призвано напомнить библейскую историю (28 глава Книги Бытия) о том, как Иаков остановился отдохнуть на ночь в городе Вефиль (на иврите это означает «Дом Божий»), и ночью, когда он спал, ему приснилась лестница, идущая с земли до неба. Когда он проснулся, то воздвиг на том месте памятный камень, и освятил его этими со словами: «Как страшно сие место! Это действительно дом Божий, это врата небесные».

Иконы

Напротив иконы Пресвятой Богородицы «Одигитрия», находящейся в Епархиальном музее города Монреале на о. Сицилия, православные верующие приходят в волнение и останавливаются для молитвы. Они не понимают, по какой причине византийская икона Пресвятой Богородицы, подаренная Уильямом II верующим для почитания в храме, находится в музее. Надо заметить, что и архитектура православных храмов до сих пор имеет канонические формы, глубоко мистические и неподвластные переменам.

В западном искусстве, в период расцвета средневековья, благодаря той же самой революции францисканцев⁹, святые «вышли» из золотого фона икон, чтобы войти в повседневную жизнь людей.

Это не был простой переход от священного к мирскому. Следы, оставленные Вторым Лицом Троицы в сердцах людей, позволили сделать повествование о делах Божьих на земле близким и понятным всем современникам.

Путь творчества, от Чимабуэ до Караваджо, подарил нам большое количество шедевров сакрального искусства. Изображая историю спасения языком своей эпохи, художники делали её доступной и понятной, подчёркивая что воплощение Сына Божьего делает Его современником каждому человеку. Благодаря мастерству гениев, эти изображения, даже если они не являлись иконами, были окнами в трансцендентность, а не фотографиями поверхности. Современным художникам, как правило, это не удаётся…

Сакраментальная грамматика

Сегодня художники и скульпторы находятся в затруднительном положении. После ухода мастеров, которые могли передать своим ученикам секреты изображения идеального тела и прекрасной души, корни изобразительного  искусства погибают в кислой и отравленной почве¹⁰. Нелегко найти новый путь изображения реальности, не опустившись при этом до уровня комикса или гиперреализма.

Что касается архитектуры, то вопрос о сакральности был поднят архитектором Шлойдером¹¹, который справедливо отмечал, что церкви прошлого имеют нечто, что делает их безоговорочно церквями. Даже когда их пространство используется для мирских целей, они через внешний вид,
передают ощущение таинства, для которого были созданы.

Одна из актуальных проблем архитектуры заключается в том, чтобы определить элементы «сакраментальной грамматики» и применять их в проектировании современных церквей, вместо того, чтобы просить модных архитекторов использовать их собственные критерии (сомнительные даже в гражданских постройках) в сакральном искусстве.

Пророки новой религии

Некоторые могут сказать: времена изменились, и язык искусства тоже поменялся. Так, заказчик знаменитой капеллы в Роншане отец Мари-Ален Кутюрье12 считал, что «Лучше гений без веры, чем верующий без таланта»¹³. Но беда в том, что такие гении, как Ле Корбюзье, вовсе не были атеистами или неверующими, а являлись последователями других религий, противостоящих учению католической Церкви…

Мало кто задумывается о том, что авангардное искусство начала века зародилось в прямом контакте с Теософским обществом, созданным в начале ХХ века Еленой Блаватской и антропософом Рудольфом Штейнером. 

Абстракционизм в живописи и скульптуре, рационализм в архитектуре, нашли свою питательную почву именно в этой среде. Авангардные художники считали искусство новой религией, а себя – пророками этой религии. Их по сути иконоборческий подход к искусству стал следствием этих убеждений¹⁴.

Архитекторы упорно применяют нормы последних ста лет к проектированию церквей, игнорируя тот факт, что католическое искусство нуждается в собственной системе (эта концепция хорошо объясняется Рудольфом Папа в его «Беседах о священном искусстве»)¹⁵, с которой был бы согласен весь католический мир. Вопрос не в стилях (христианская мысль создала разные стили), а в том, что система авангарда не является христианской, поскольку это язык теософии, антропософии, т.е. по сути нео-языческих мировоззренческих убеждений.

Между тем, согласно энциклике Evangelii Gaudium Папы Франциска (пункт 167) существует четыре принципа «христианской художественной культуры»: образ, повествование, универсальность и красота. В этом документе Папа цитирует Указ о мерах социальной коммуникации, принятый Вторым Ватиканским Собором.

Просветы в ночи

Сакральное искусство в наше время пребывает в ночной тьме, но есть и редкие просветы, дающие надежду – это различные инициативы, направленные на изменение установившихся современных тенденций.

Одним из таких просветов является конкурс «Мастер архитектуры, сакрального искусства и литургии», созданный в 2007 г. по инициативе Папской Комиссии по культурному наследию Церкви и переданный в настоящее время в руки Конгрегации поклонения Святому Престолу. До сегодняшнего дня этот конкурс проводился в Римском Европейском университете. Сотни архитекторов, художников, скульпторов, руководителей разных ведомств по сакральному искусству со всего мира приняли участие в этом конкурсе. Жива надежда, что новое поколение специалистов, основываясь на глубоком понимании христианского искусства, сможет создать новые прекрасные работы, соответствующие своему назначению.

Это совсем не просто. Современная идеология, предлагаемая студентам Академий изящных искусств и архитектурных факультетов, уже с первого курса вынуждает их прибывать в виртуальном мире своих преподавателей и адаптироваться к их стилю, их методу, часто в отрыве от здравого смысла¹⁶.

Важным событием в этой области стало открытие во Флоренции в 2013 году Sacred Art School (Школы сакрального искусства). В этой школе большое внимание уделяется стилю Возрождения, устраиваются курсы живописи, скульптуры, ткачества, работы по дереву, курсы по ювелирному делу.

Ещё одной значительной инициативой является «Мастер II уровня» по истории и технологии ювелирного дела, который ведётся в Палермо совместно с Arces (Университетский коллегиальный орган, создавший в 1995 году свою собственную ювелирную школу). На первых двух курсах прошли обучение 33 студента, они получили прочную подготовку по оценке, каталогизации и реставрации ювелирных изделий¹⁷.

Растёт потребность в создании Выcшей школы искусств и ремёсел. Нам нужен новый Баухауз. Тот, который был создан в Веймаре в 1919 году, обладал отличными методами обучения. К сожалению, многие дисциплины основывались на теоретических принципах, обобщённых девизом «начнём всё с нуля», поэтому исчезли традиции ручной работы, ремесленного мастерства, родился так называемый минималистский дизайн, да и сама архитектура преобразовалась в дизайн.

Тем не менее, методы Баухауза можно использовать и сегодня, нужно только улучшить теоретическую базу и вернуть мудрость ремесленного искусства. Сакральное искусство может возродиться на основе нового слияния глубокого христианского мировоззрения и возврата к мастерству, где ручное оформление церквей и скрупулёзное следование старым методам будет разумно сочетаться с техническими новациями.



Об авторе: Чиро Ломонте – архитектор, автор текстов по архитектурно-литургической теории. Организатор курсов серебряных и золотых дел мастеров. Профессор магистратуры «Архитектура, священных искусств и литургии» в Европейском университете в Риме.

Перевод с итальянского: Мария Свириденко

¹Евангелие от Матфея, 14, 27

²Пресвитерий (от лат. presbyterium - в западно-европейской архитектуре пространство между нефом и алтарём в восточной части храма. Название имеет тот смысл, что в пресвитерий могут заходить только пресвитеры (то есть священники). Википедия

³Ibidem, стр. 21 [перевод автора].

⁴Испанский термин, означающий большой запрестольный образ в рамке, расположенный за алтарём.

⁵El Pais, 31 de mayo de 2010, La Iglesia debe volver a la vanguardia, intervista a Ignacio Vicens di Patricia Gosa lvez. [перевод автора] (ЭЛЬ ПАИС, 31 мая 2010, Церковь должна вернуться к авангвардизму, интервью с Игнасио Висенс ди Патрисия Госалвес)

⁶ Архитектурный итальянский журнал «Casabella» посвятил выставке своё издание № 825, май 2013.

⁷CRISPINO VALENZIANO, Architetti di chiese, L’Epos, Palermo 1995, pp. 58-68. (КРИСПИНО ВАЛЕНЦИАНО, Архитекторы церквей. Издание L’Epos, Палермо 1995 г., стр. 58-68)

⁸Quadriportico (ит.) - в архитектуре это открытое пространство, окруженное с четырех сторон портиками.