В неоплатном долгу. Рейтинг: Олимпийские города

Что, кроме грусти, может вызвать желание городов бороться за право принять очередную Олимпиаду? Ладно были бы какие-то иллюзии по поводу доходности этого мероприятия, так ведь нет. После Афин, которые буквально разорились на подготовке последних летних Игр, потратив на них 12 миллиардов долларов и выручив около двух, потенциальные олимпийские столицы должны были тут же одуматься и начать новую борьбу — за то, чтобы комиссия МОК навсегда исключила их из своих списков. Так ведь нет! Соревнование бюджетов продолжается, несмотря на то что председатель МОК Жак Рогге призвал города-соискатели быть поскромнее и пообещал оценивать заявки независимо от того, какое количество денег город готов потратить на проведение Олимпиады.

Сколько хороших городов пострадало и пострадает еще от этих Игр: Барселона, Мехико, Монреаль. Турину еще год до своего зимнего праздника, а уже прошлой весной по городу пройти было невозможно из-за канав, строительной пыли и грохота отбойных молотков. Пекину еще три с лишним года до Игр, а его миллиардные убытки уже подсчитывают все кому не лень. Нет чтобы брать пример с прижимистых жителей штата Колорадо, которые в 1976 году на референдуме проголосовали против проведения в Денвере зимней Олимпиады, решив, что неприкосновенность общественных фондов и колорадских просторов дороже. Или хотя бы с организаторов Олимпиады-96 в Атланте, которые экономили на всем: построили временные спортивные сооружения, поселили спортсменов в летних студенческих общежитиях и кормили их гамбургерами. Те, конечно, роптали и забрасывали МОК кляузами. Но кляузы кляузами, а 60 миллионов долларов чистой прибыли американцы тогда выручили.

Нечеловеческое упорство городов, мечтающих приютить Олимпиаду, ясно свидетельствует — дело не в деньгах. Олимпиада — это pr-акция. Одни заявляют о своем существовании на белом свете, другие — о своем новом качестве. В самом деле, как весь мир узнает о том, что у тебя по улицам не бродят медведи,если сам к тебе в гости не приедет?

1. ПЕКИН, проект к Олимпийским играм 2008 года В прошлом году Пекин впервые провел у себя архитектурную биеннале. И зря, потому что сегодня он сам превращается в выставку современной архитектуры. Что ни спортивный объект, то прицкеровский лауреат проектировал. Правда, говорят, сумасшедшую красоту главного стадиона решили сильно упростить, потому что, несмотря на всекитайское решение денег не жалеть, дорог он оказался сверх всякой меры. Да и с небоскребом китайского государственного телевидения пока заминка. И без того пропуск в третье тысячелетие, по предварительным оценкам, обойдется Китаю в 37 миллиардов долларов.

2. БАРСЕЛОНА, 1992 год Раньше Барселона интересовала по большей части поклонников Гауди. Сегодня туда стремятся архитекторы и инвесторы. В 2002 году на Венецианской биеннале Барселону наградили как город, «создающий лучшие условия для процветания современной архитектуры», а главный архитектор города добился неофициального звания самого передового архитектурного чиновника мира. А началось все с Олимпиады 1992 года, убытки от которой налогоплательщики расхлебывали вплоть до вчерашнего дня. Именно тогда кроме новых спортивных объектов Барселона получила один из самых красивых в мире портов. Фрэнк О. Гери украсил его зданием в форме рыбы, уверив других, что в Барселоне архитектурная экстравагантность в почете и сегодня.

3. НЬЮ-ЙОРК, проект к Олимпийским играм 2012 года Зачем Нью-Йорку дорогостоящий олимпийский пиар, на первый взгляд непонятно. Весь мир и так грезит об этом городе. Все встает на свои места при взгляде на план расположения новых олимпийских объектов. Цель его — убедить нас, что в Нью-Йорке и за пределами Манхеттена есть что-то хорошее. Новые олимпийские объекты плюс деревня, которая по окончании Игр станет районом дорогого жилья, должны вдохнуть новую жизнь в южный Квинс, западный Бруклин, Бронкс, а заодно превратить в приличное место городскую свалку на Стейтон-Айленде и приукрасить самый некрасивый, юго-западный, фасад самого Манхеттена. И похоже, взялись они за дело всерьез. Потому будет в Нью-Йорке Олимпиада, не будет, а город все равно отпразднует победу.

4. АФИНЫ, 2004 год Пока Игры в Пекине не стали реальностью, Афины удерживают абсолютное первенство по убыточности олимпийского дела. Десять с лишним миллиардов долга, отток туристов, сбои в работе суперскоростных трамваев, введенных в действие перед Олимпиадой, миллион билетов, розданных даром, только чтоб трибуны не пустовали. На другой чаше весов — фантастический мост, великолепный стадион Сантьяго Калатравы и оптимистичное заявление главы оргкомитета Игр-2004 Джианны Ангелопулос-Даскалаки: «Цель Игр — показать миру современную Грецию». Мир и увидел Грецию современную, но не модную. Ведь сегодня принято считать деньги.

5. РИМ, 1960 год Удивительно, что Риму гораздо лучше, чем Афинам, удалось дать всему миру почувствовать античную красоту Олимпиады. И пусть все установленные в шестидесятом рекорды давно побиты, а олимпийские сооружения морально и технически устарели. Зато остались самые красивые из когда-либо существовавших олимпийские снимки. Борцы под сводами базилики Максенция. Гимнасты в термах Каракаллы. Марафонцы, финиширующие под аркой Константина. Тогда, в шестидесятом, вся Италия находилась на спринтерской дистанции ошеломляющего экономического и культурного подъема, а Рим был центром «сладкой жизни», которую Феллини прославил на весь мир в тот же олимпийский год.

6. ИНСБРУК, 1964-й и 1976 годы Инсбрук — лучшее свидетельство того, что зимние Олимпийские игры гораздо симпатичнее летних. В патриархальных декорациях уютных горнолыжных курортов даже соревнования спонсоров и разработчиков передовых допинговых средств кажутся не лишенными спортивного джентльменского духа. Инсбрук, столица австрийского Тироля, показала это дважды: в середине шестидесятых, потом в середине семидесятых, когда жители Колорадо отказали МОКу в проведении Игр в Денвере. За это Инсбрук получил подарок — сама Заха Хадид выстроила в городке суперсовременный трамплин. Сегодня он, как диковинное дерево, пустил корни над городом, а город куда больше гордится старым рестораном, в котором однажды якобы отужинал Моцарт.

7. МОСКВА, 1980 год Первый олимпийский дубль для Москвы был каким-то двусмысленным, зато очень стильным — плоть от плоти эпически пышных политбюровских похорон. Унесенный ветром медведь, приземлившийся невесть где (поговаривали, что во дворе Большого дома на Лубянке), лукич, выложенный телами на трибунах, «фанта» и «виола» в ларьках, олимпийские объекты, тут же вставшие на капремонт, и густой, как утренний туман, дух холодной войны. Такое не забывается. Пусть Москве даже через сто лет поручат проводить Игры, пусть она украсится по этому случаю десятком новых статуй: Петр I — атлет, Петр I — дзюдоист, призрак Олимпиады-80 будет вставать по ночам в Лужниках и призывать к ответу мировую закулису.

8. МЮНХЕН, 1972 год Мюнхену страшно не повезло. Культурная столица католической Германии, город прекрасных музеев, театров и студий грамзаписи к Олимпиаде-72 сильно потратился на новые спортивные сооружения, подземные коммуникации, в десять раз увеличил число мест в гостиницах и даже обзавелся метро. Стадион, выстроенный замечательным инженером и архитектором Фраем Отто, до сих пор вызывает восхищение. И система спортивных пиктограмм, разработанная Отлом Айхером, все еще считается непревзойденным образцом своего жанра. Но одному богу известно, сколько времени должно пройти, чтобы при словах «олимпийский Мюнхен» вспоминалось именно это, а не бессмысленная толкотня немецких полицейских, позволивших террористам из «Черного сентября» захватить в заложники и убить одиннадцать израильских спортсменов.

9. СИДНЕЙ, 2000 год Набор знаний об Австралии, сводившийся к кенгуру, Николь Кидман и Сиднейской опере, должен был рано или поздно пополниться чем-то еще. Ради этого австралийцы провели Олимпиаду, выстроили новый стадион, который сами же прозвали «гигантским чипсом» из-за его туповатой формы, методично раскупали билеты на все соревнования, проявляли чудеса волонтерства, гостеприимства и здорового образа жизни. Резонанса они, несомненно, добились: посмотрев на ту же Сиднейскую оперу, постоянно маячившую в кадрах телетрансляций, на тех же кенгуру, скачущих по главной олимпийской арене, на гладких волонтерок в белых шортах, «остальной» мир убедился, что в Австралии все o’key, и он может дальше спокойно заниматься своими делами.

10. БЕРЛИН, 1936 год На организацию XI Олимпиады претендовало одиннадцать городов. Но МОК поручил это Берлину— за год до прихода фашистов к власти. В Берлине строили стадионы, снимали с фасадов антисемитские лозунги, запрещали использовать заключенных на работах, проводившихся поблизости от дорог, и разрабатывали средства психологического воздействия на спортсменов неарийского происхождения. Накануне Олимпиады мировая общественность обратилась к МОК с просьбой о перенесении Игр из Берлина в Барселону. Но МОК объявил, что не усматривает в столице гитлеровской Германии ничего, «что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению», тем самым нанеся ущерб и движению, и собственной репутации.