Меняем школу

Современное состояние российских архитектурных школ ни завидным, ни тем более благополучным, увы, никак не назовешь. Они не могут считаться конкурентоспособными и перестали отвечать запросу современного проектного рынка, сформировавшегося в последние годы. Отчетливо понимая, что какие-либо изменения без участия профессионального сообщества, «кровно» заинтересованного повышении уровня выпускников архитектурных вузов, невозможны, Союз архитекторов России провел пленум Правления САР, призванный определить цели и задачи по совершенствованию отечественного архитектурного образования, а также найти инструменты дляих решении.

18 октября 2010 года в Центральном доме архитектора в Москве наравне с председателями региональных организаций САР в обсуждении волнующей темы приняли участие руководители московских и региональных профессиональных школ. Открывая пленум, президент САР Андрей Боков обозначил главную задачу – в самое короткое время создать реальный механизм взаимодействия между профессионалами и архитектурными вузами, особенно сейчас, когда в российской высшей школе идут кардинальные преобразования Алексей Бавыкин, курирующий в САР вопросы образования, подчеркнул, что «сегодняшняя тема – не проблема отдельных вузов, сегодня мы должны выработать политику Союза в сфере образования». Он призвал архитектурное сообщество сформировать консолидированную гражданскую позицию и высказат ее через САР, оставив конкуренцию в сфере творческой. В числе главных образовательных проблем Алексей Бавыкин назвал недостаточное взаимодействие архитектурного сообщества с профессиональными школами, отсутствие  конкурентной среды в сфере архитектурного образования, несоответствие учебных программ современным запросам и низкий уровень преподавательского состава

Сегодня российские архитекторы особенно обеспокоены новым законом об образовании, который грозит архитектурным школам не только повсеместным введением бакалавриата, но и поглощением их строительными университетами либо превращением в техникумы. Как известно, Россия в числе прочих стран подписала т. н. Болонскую декларацию, предполагающую переход на 2-ступенчатое обучение – 4-летний бакалавриат и 2-летнюю магистратуру. Болонская система, как рассказал Оскар Мамлеев, в числе других недавних реформ зарубежного образования предложила более насыщенные программы архитектурного обучения, в котором «радикально сократилась доля историко-описательных и разговорно-гуманитарных дисциплин» в пользу ориентированных на передовую концепцию «устойчивого развития», экологической реконструкции городов и проч. Однако многие российские архитекторы, в том числе и ректор МАрхИ Дмитрий Швидковский, считают, что российским архитектурно-художественным вузам Болонская система, сокращающая обязательный курсдо 4-х лет, не подходит. Правда,  существующую систему вузовского образования тоже нельзя признать удовлетворительной, считают архитекторы-преподаватели Оскар Мамлеев, Наринэ Тютчева и др. В российских школах к практике обязательного проектирования студенты приступают с крайне низким уровнем знаний о современной архитектуре и новых трендах ресурсосбережения, экологии и т. д. и потому неизбежно впадают в воспроизводство устаревших моделей.

Такими же недостатками страдают и дипломные работы, считает преподаватель МАрх Наринэ Тютчева. В них, как правило, заявлен не оправданный, амбициозный масштаб, но начисто отсутствуют признаки современной устойчивой архитектуры. Привлечению студенток самостоятельному креативному мышлении могли бы способствовать публичные выставка дипломных и курсовых проектов, считает Тютчева, причем не организованные по привычны формальным принципам, а с участием независимого жюри, освещением в прессе и проч. Помочь с этим предложила директор Музея архитектуры Ирина Коробьина. Музей, по ее словам, готов предоставить экспозиционную площадку для дипломников, а также лекторий для преподавателей, которые могли бы использовать его как одно из средств повышения квалификации. В том, что молодые архитекторы теперь умеют хорошо рисовать только грандиозные оболочки зданий, не думая о внутренней структуре которую они зачастую копируют из методичек, виноват не только низкий уровень преподавания технических специальностей в вузах, но и навязанное современной строительной практикой положение архитектора как исключительно «специалиста по фасадам», считает зав. кафедрой архитектурной практики МАрхИ Елена Баженова. Корни проблемы – в советской модели, при которой архитектор воспринимался как изготовитель проектной документации, после чего проект у него отбирался. В западных вузах, напомнила Баженова, теоретический курс под названием «управление проектами» является ключевым и формирует базу для сдачи профессионального экзамена. Однако тот же закон об образовании, грозящий подчинить архитектурные школы строительным университетам, вряд ли поспособствует возвращению архитектору роли ключевого менеджера и организатора всего процесса. Препятствием на этом пути может стать и недавно введенная система СРО. Именно эти организации с недавнего времени выдают лицензию на практическую деятельность архитектора, причем каждая из существующих ныне 160 СРО делает это, исходя из собственных квалификационных требований, искусственно занижаемых или завышаемых по соображениям скорее политическим, нежели профессиональным.

«Всякая западная школа – это плавильный котел, в котором варятся представители других школ – студенты и преподаватели», – заметил в своем докладе зав. кафедрой промышленных сооружений МАрхИ Оскар Мамлеев. Западные студенты, в отличие от российских, привязанных к своему институту, активно ездят и участвуют в самых разных образовательных программах. Подобную учебную миграцию Мамлеев называет «высокой горизонтальной мобильностью». Так устроены и американские архитектурные школы с их мощным научно-исследовательским комплексом, лабораториями и проч., которые, по мнению президента САР Андрея Бокова, могли бы стать для российских вузов наиболее подходящим примером для подражания.

Подробнее об устройстве американской системы архитектурного образования рассказал профессор кафедры архитектуры и градостроительства Вологодского государственного технического университета Константин Кияненко. Пожалуй, одно из основных отличий от российских вузов заключается в том, что архитектурные школы США практически независимы от бюрократических институтов и, в частности, министерства образования, неактивно привлекают к своей работе всевозможные общественные организации, академические сооб-щества, архитектурную критику и т. д. Интересно и то, что при получении «бакалавра» молоды американские архитекторы не считаются профессионалами – чтобы получить квалификационную степень и лицензию на право архитектурной практики, им нужно сдать сложнейший экзамен, который может занять до 10 лет.

Для решения озвученных проблем предлагается создать в САР Совет по архитектурному образованию, сформировать систему аккредитации и рейтинга российских архитектурных вузов, а лучшие вузовские программы и дипломы включить в программу фестиваля «Зодчество», создать коллегию экспертов для участия в работе ГАК и обсуждения дипломных проектов, а также разработать систему поощрения для преподавателей и студентов в виде грантов и стажировок. Вести всю эту работу Союз намерен совместно с РААСН, Министерством образования РФ, МООСАО, НОП и СРО и, конечно, самими архитектурными вузами.