Студия «Интерколумниум»: ностальгировать некогда

Можно было ограничиться поздравлениями и традиционными в таких случаях пожеланиями «дальнейших творческих успехов», присовокупив к этому ретроспективную подборку работ коллектива, и проблем с таким вариантом подачи материала не предвиделось. В прошлом мне доводилось с хорошей периодичностью — минимум раз в год — презентовать какую-нибудь важную новость из жизни студии, название и имя руководителя которой давно на слуху у большинства петербуржцев, хоть как-то интересующихся современным зодчеством. Портфель заказов «Интерколумниум» всегда отличался внушительностью и разнообразием, причем многие работы получали позитивные отклики у профессионального сообщества, будучи еще эскизами или концепциями. 

Разумеется, не всем из перспективных идей мастерской, даже объявленных прессой «знаковыми» для города, удается безбедно приблизиться к стадии строительного воплощения. Все-таки конечный результат архитектурного проектирования зависит не только от мастерства, воли и пробивной энергии самого автора. На другой чаше весов — состоятельность заказчика, в том числе финансовая, его адекватность, или умение соразмерить свои меркантильные интересы с инвестиционными возможностями, да еще, желательно, таким образом, чтобы это поменьше навредило эстетике будущего объекта. Хотя даже в тех случаях, когда между архитектором и клиентом достигнут определенный консенсус, в процесс в самый неподходящий момент могут вмешаться какие-нибудь неблагоприятные внешние обстоятельства, вроде недавнего экономического кризиса либо очередных нововведений в сфере регулирования городской застройки. Независимо от характера причин, из-за которых в изначальных условиях проектной задачи что-то перестает срастаться, исход обычно получается непредсказуемым. Ранние варианты решений начинают мало-помалу утрачивать актуальность. Иной раз, да и то в лучшем случае, работа над темой грозит застопориться на неопределенное время, а в худшем — может и вовсе прекратиться.

Подобные стрессовые ситуации не обходят стороной и ООО «Интерколумниум». Позднее, обсуждая с Подгорновым их природу, мы пришли к логичному выводу насчет неизбежности и, если хотите, некоторой пользы такого рода конфликтов. Они, по крайней мере, не дают застояться, вынуждая по мере возникновения активизироваться с поиском именно таких проектных вариантов, которые окажутся оптимальны здесь и сейчас. С изрядной долей зрелого оптимизма Евгений склонен рассматривать и произведения «бумажной архитектуры», которые в том или ином объеме, но непременно присутствуют в портфолио каждой мастерской. Да, много приятнее созерцать материализованное воплощение своих замыслов, нежели осознавать, что все сочинялось ради подачи на планшете и в макете, порой однократной и относительно узкому кругу публики. В таких случаях сохраниться самой идее суждено только в ощущениях авторов, ну и еще, может быть, в памяти электронных носителей информации. Однако если абстрагироваться от понесенных трудозатрат, которые в полной мере почти никогда не компенсируются, то позитивную отдачу нетрудно усмотреть и здесь. 

В одном из прошлых интервью наш собеседник уже заметил, а теперь опять подчеркнул, что нормальный творческий коллектив должен прогрессировать в ходе каждой работы, независимо от ее «строительных последствий». С одной стороны, бесценен всякий опыт, в том числе и негативный. С другой — активно практикующему архитектору как-нибудь потом могут пригодиться и общие подходы, которые формировались применительно к проекту, не реализовавшемуся по разным причинам, и однажды изобретенные им удачные приемы. Это не значит, будто бы в «Интерколумниум» созданию индивидуальных образов, предпочитают тиражирование универсально-типовых решений. Все обстоит с точностью до наоборот: на протяжении двух десятилетий студия каким-то непостижимым образом ухитрилась ни разу не продублировать саму себя. 

ИМХО, все ее здания, что появились за это время в зонах старой застройки и новых районах, менее всего грешат однообразием формы, использованием раз и навсегда полюбившихся деталей, стереотипами в градостроительной посадке и функциональной организации. Одновременно и старательно автор избегает неуклюжих попыток приладить к выделенному месту нечто в популярном на тот или иной момент, но совершенно чуждом стиле. Такие характеристики в целом справедливы и для новостроек, и для реконструкций, и для нескольких оригинальных приспособлений исторических объектов, по которым знают Евгения Подгорнова «со товарищи». Определенные признаки единства почерка присущи всем его работам, только вот затрагивают они скорее качество архитектуры, а не ее внешние проявления, отчего выступают вторичными и становятся заметны лишь «вооруженному» глазу. 

По понятным причинам (материал, как-никак, планировалось приурочить к круглой дате), редакция настроилась пропеть дифирамбы очередному юбиляру. Вот только сам он не то чтобы сходу отверг, но слегка пригасил  пафос предстоящей публикации. Зная Евгения Вячеславовича, с которым за последние лет пять-шесть случалось не однажды и при разных обстоятельствах пересекаться, это, наверное, стоило предположить.  Его манера общаться, подчеркнуто и по-петербургски сдержанная, плюс скромность в самооценке, не показная, а, судя по всему совершенно искренняя, всякий раз подкупали. Когда с Подгорновым доводится обсуждать не только достоинства, но и вынужденные огрехи его собственных работ, тот достаточно логичен и самокритичен, однако никогда не уподобляется унтер-офицерской вдове. Что получилось, а что нет и, главное, почему — раскладывается по полочкам буквально в считанные минуты. Не будь эпизодических отвлечений нашего визави на текущие вопросы, ясная картина любого связанного с ним архитектурного события могла, вероятно, выстраиваться еще быстрее. Впрочем, наблюдать со стороны, как руководитель студии «Интерколумниум» общается со своими подчиненными столь же любопытно, как и разговаривать с ним. Какие-то несколько лаконичных замечаний на профессиональном сленге по существу возникшей проблемы или поправочных штрихов на черновике проектного листа — и человек уверенно отправляется трудиться, дерзать и дальше «погружаться» в порученную тему. Да и внутри коллектива, где работает по преимуществу народ молодой, научившийся понимать и шефа, и друг друга с полуслова, царит особая творческая атмосфера, с виду непринужденная и без ощутимого диктата, но с явным присутствием весьма жесткой трудовой дисциплины.

Нынешнее положение Подгорнова, репутация и расстановка сил в мастерской вполне позволяют ему если уж не почивать на лаврах прежних заслуг, то сосредоточиться на директорских полномочиях и генерировании общих архитектурно-планировочных идей. То и другое в совокупности и так съедает массу времени: бесконечные совещания, встречи с заказчиками, контакты с субпроектировщиками и поставщиками, консультации иностранных партнеров, выезды на стройки и т. д. Несмотря на это глава ООО «Интерколумниум» с завидным постоянством выступает ГАПом по отношению к подавляющему числу разработок своей студии, как и на заре ее существования, любит многое придумывать и рисовать сам. Делами в итоге заполнены до двадцати часов в сутки, выкраиваются два символической продолжительности отпуска в год. На выходные, когда работа отпускает, удается выбраться за город, ну и, конечно же, спорт — любимый футбол, летом баскетбол и волейбол, дома упражнения на турнике. Только ощущая себя в приличной физической форме, считает Евгений, можно выдержать такой экстремальный ритм.   

А тут еще и периодически возникающие общественные нагрузки! Их Подгорнов переносит стоически, хотя не слишком любит, будучи убежденным, что серьезному архитектору лишний раз «пиариться» на стороне совсем ни к чему — все нужное бывает сказано конкретными работами. Даже по случаю двадцатилетия мастерской он решил не предпринимать никаких громких демонстраций на публике по примеру некоторых московских и питерских коллег, полагая, что «лучшее, конечно, впереди», а сделано пока не так много, как хотелось бы самому.  Примечательна в этой связи и оценка, которую наш давний знакомый дал эффекту влияния «желтой прессы» на роль своей личности в истории Санкт-Петербурга. 

Скоро как год назад почти все городские СМИ выдали новость о том, что Евгений с женой (кто не знает, это известная певица Лариса Луста) «удочерили» и «усыновили», а, правильнее сказать, взяли под патронаж, по обезьянке из Санкт-Петербургского зоопарка. Женской половине четы досталась белорукая гиббониха Габина, мужской — представитель вида «эдипов тамарин» по имени Тамерлан. Официальное свидетельство, подтверждающее этот факт, с тех пор так и стоит в директорском кабинете Интерколоумниума на почетном месте, неподалеку, кстати, от фотографии, где его хозяин запечатлен с менее удачливым в петербургской практике, зато всемирно известным зодчим Норманом Фостером.

Параллельно газеты и телевидение не забыли сообщить о двух козах, одном жеребце немалого размера и трех мини-лошадках, той-терьере, красавце-коте породы мейн-кун и прочей живности, что семья холит и лелеет. Такие зоологические подробности не оставили равнодушными даже тех приятелей Подгорнова, которые давно не подавали о себе признаков жизни, но сразу же стали звонить и живо интересоваться, как тот справляется со всеми подопечными. Нет бы, время от времени поздравить с успешным воплощением какого-то проекта или хотя бы покритиковать за ту или иную работу…   

     

Совсем не хотелось, рассказывая об этом архитекторе, получить портрет бесконечно занятого, эмоционально закрепощенного и закрытого от остальных персонажа. С чувствами вкуса и юмора, во всяком случае, равно как и с доступностью для специализированной прессы, у него все в полном порядке. Когда, скажем, возникает необходимость заполучить экспертный комментарий к чужим проектам или, скажем, по поводу возникновения противоречивых градостроительных ситуаций, Евгений обычно с готовностью реагирует. Правда, ожидать в этих случаях каких-либо критических инсинуаций, на которые так падки некоторые его коллеги, не приходится. Апломба, присущего иным мастерам такого же жанра, авторитета и уровня, вы тоже не почувствуете. Суждения получаются максимально объективные, звучат без почтительной лести, но всегда уважительно по сути и интонации. 

Отвечая, как соотносятся в практике ООО «Интерколумниум» реализованные и нереализованные проекты, его руководитель заметил, что специально такой статистки не ведет. Тем не менее, по общим прикидкам, построенного или, по крайней мере, доведенного до стадии «РП» должно выходить все же несколько больше, чем приостановленного на предварительных этапах. Даже с учетом того обстоятельства, что посткризисные неприятности еще не до конца миновали инвестиционно-строительную сферу, КПД студии остается завидным. На сегодняшний день все семь десятков ее штатных сотрудников загружены по полной программе, пусть заниматься теперь им приходится большей частью не потенциально «знаковыми» домами, а жильем эконом-сегмента. Сосредоточиться на этом, по словам Евгения Подгорнова, сподвигла ситуация на рынке вкупе с ответственностью за материальное и творческое благосостояние своих сотрудников. И все же, что показать из визуализаций и реализаций, не рискуя при этом повториться, имелось. Проблема образовалась с попыткой практически разрешить один из традиционно-национальных вопросов: «А поговорить?»

Интервью раз за разом переносилось — то у Подгорнова консультация англичан, принявших от него эстафету в проектировании Театра Пугачевой, то совещание со шведами, то еще что-нибудь срочное. У русской клиентуры архитектор тоже оказывался нарасхват в самые нужные моменты, вдобавок наши возобновили игры в Еврокубках. В один из вечеров, когда уже вроде бы ничто не угрожало встрече, он вынужден был срочно отправиться по делам студии в Финляндию. Из страны тысячи озер русский гость вернулся, когда над Петербургом только-только забрезжил рассвет. Следуя исключительно гуманным соображениям, мы уже сами решили вновь отложить разговор. Наконец-таки, спустя пару дней он состоялся.

Надо сказать, предварительно намеченный сценарий диалога перестал «прокатывать» с самого начала. Вместо того чтобы поражать журналистское воображение тысячами квадратных метров, щеголять показателями глубинных и высотных отметок, объемами материалов и совершенством технологий, примененных на своих объектах, заодно рассуждая «о вечном и наболевшем» и споря, как это в последнее время у многих принято, с несуразностями градостроительного регулирования, Евгений больше говорил о вещах прозаических и житейских. Подумалось, может быть, на этот раз так и нужно? В подавляющем числе современных печатных презентаций, включая наши, архитектор, редко предстает самым обычным живым человеком со своими привязанностями и заботами. Как результат, его начинают воспринимать, словно некий абстрактный механизм, который только и способен, что производить на свет более или менее вменяемые объемно-пространственные композиции.

В этой беседе, завязавшейся, когда большинство «приличных» петербуржцев успело добраться с работы домой, а закончившейся ближе к полуночи, Подгорнов много вспоминал. Учеба в ЛИСИ у знаменитых на всю страну профессоров, дипломный проект на мемориально-ландшафтную тему, который при существующих на то время образовательных установках и «матбазе» тщательно прорисовывался пером. К слову, у alma mater нашего героя в текущем году — тоже юбилей, только значением ровно в девять раз больше. Потом были несколько лет службы в градостроительном институте, оказавших существенное влияние на формирование профессиональных навыков, а также первичных представлений о работе архитектора. Когда госзаказ по воле происходящих в стране и городе перемен начал иссякать, появилась мысль создать собственную мастерскую.  

Между прочим, ее название на нескольких ресурсах Internet выдается за удачный пример бренда для фирмы проектной специализации. На деле же все было проще простого: Евгений с другом, недолго думая и с юношеским максимализмом ощущая себя «столпами» будущего коллектива, подобрали латинский архитектурный термин в качестве эквивалента своим тогдашним ощущениям. «Иных уж нет, а те далече»: один из молодых отцов-основателей вскоре отбыл за океан, и там в Америке занимается визуализациями чужих работ, а второй остался в Питере и о том не жалеет. В период с 1992-го по 1996-й годы студия была совсем немногочисленна и оттачивала мастерство на частных заказах. Компьютер с самым элементарным ПО тогда считался дорогой роскошью, а не средством передвижения зодческих замыслов в практическое русло. Поэтому проекты выполнялись почти всегда вручную. Дальше и технический прогресс сказался, и отрасль постепенно начала выходить из цейтнота, и команда стала численно увеличиваться, обрастая полезными контактами в профессиональной  среде. Стали появляться интересные ангажементы и большие работы, «сарафанное радио» несло информацию о студии «Интерколумниум». И пошло-поехало…

Все это в далеком или близком, но прошлом. Сегодня ни руководителю, ни, в принципе, всем, кто работает под его началом, особенно ностальгировать некогда — впереди много работы, и намечаются большие планы. Хочется, чтобы все они, в том числе переезд в новый офис, собственный, эргономично обустроенный и по-настоящему красивый,  сбылись.