Новодел как памятник абсурда

В 2003 году она потеряла участок за <b> "неосвоение" пустыря.</b> По новому конкурсу пустырь получила компания "КБФ АСТ", стоящая за сносом и воссозданием Военторга. Однако на месте "Соловьиного дома" по-прежнему пусто. При первом владельце здесь была автостоянка
На месте некоторых архитектурных памятников Москвы, снесенных в 90-е годы, еще зияют пустыри. Даже на месте "юбилейных" сносов, то есть приуроченных к 850-летию Москвы, хотя прошло семь с половиной лет. Застраивать ли их, и если да, то как? Этим вопросом на минувшей неделе в очередной раз задавался научно-методический совет Москомнаследия.

Повод к разговору дал проект строительства гостинично-офисного комплекса на месте памятника архитектуры - дома XVIII века по Большой Сухаревской площади, 9, снесенного распоряжением правительства Москвы № 2379 от 12 сентября 1997 года. (В прошлом веке мэр, не стесняясь, ставил подпись под такими документами.) Дом был образцом раннего классицизма, 1780 года постройки, со скругленным углом, заглубленными в ниши окнами и другими стильными подробностями. Он сносился под давлением заказчика с условием воссоздания и с сохранением подвалов. Подвалы были уничтожены позднее, земляными работами, а заказчик ушел. В 2001 году пришел новый и приготовил проект воссоздания.

Но отвлечемся от этого случая для обозрения двух подобных.

Под самый праздник 850-летия Москвы был сломан знаменитый "Соловьиный дом" на Никитском бульваре, 6, названный так потому, что в нем жил и написал 75 романсов Александр Варламов, у которого к тому же гостил Ференц Лист. Заказчиком сноса с воссозданием выступила холдинговая компания ОАО "Сокольники". В 2003 году она потеряла участок за "неосвоение" пустыря. По новому конкурсу пустырь получила компания "КБФ АСТ", стоящая за сносом и воссозданием Военторга. Однако на месте "Соловьиного дома" по-прежнему пусто. При первом владельце здесь была автостоянка, при нынешнем - продовольственный рынок. (На Арбатской площади, в которую влился пустырь, рынка не бывало уже несколько столетий.)

Накануне Дня города 1997 года состоялся и самый знаменитый из "юбилейных" сносов - был разрушен дом Сухово-Кобылина на Страстном бульваре, 9. "Известия" возвращались к этому адресу год назад (04.04.04), когда на пустыре наконец развернулось офисное строительство по заказу "Капитал-Груп". Но памятник снесен по инициативе предыдущего владельца - АО "Мосрыбхоз", который продавил постановление правительства Москвы о сносе (№ 580 от 5 мая 1997 года) - и ушел. Москва лишилась главного адреса Кобылина: дом принадлежал ему 18 лет, здесь он писал свои пьесы, здесь его арестовали по обвинению в убийстве Луизы Симон-Деманш, сюда он привозил из-за границы двух жен, умиравших одна за другой. Словом, дом принадлежал московскому любовному мифу, в котором Сухово-Кобылин выступает кем-то вроде Синей Бороды. Памятник был снесен так спешно, что материалы фиксации оказались неполны (защитники московской старины до сих пор ищут фотографию дома для своих сайтов и выставок). И все же муляж будет.

Итак, кроме владельческих коллизий вокруг снесенных памятников возникают методологические. Обсуждение проекта новодела для Большой Сухаревской площади выявило их сполна.

Проект предполагает воссоздание двух уличных фасадов (дом стоял на углу) с новым повышенным объемом позади. Но один из экспертов сразу предложил уйти от точного копирования, хотя снесенный памятник обмерен и обстоятельно сфотографирован. Будущий дом не должен выглядеть так, как будто ничего не произошло, полагают сторонники этого варианта. Оппоненты возражают им, что архитектурное качество места не должно упасть, а застроить его новой архитектурой значит смириться с потерей и подать нежелательный пример.

Противники новодела полагают нужным далее начать процедуру вывода несуществующего памятника из списка охраняемых. Напомним: прецедент такого рода создан постановлением правительства Москвы от 30 декабря минувшего года, где мэр признал, что дом усадьбы Трубецких, снесенный и отстроенный в бетоне, утрачен как памятник (см. "Известия" от 20.01.05). Сторонники строительства новодела на Сухаревской в принципе не против аналогичного решения (к слову сказать, это компетенция федерального, а не местного правительства) - но только после воссоздания утраченного дома.

Представители заказчика едва ли ожидали такого поворота в обсуждении. Они-то полагали, что камнем преткновения станет лишь этажность новой части комплекса в охранной зоне памятника. В самом деле, предложена невозможная этажность: прошлогодним законом города Москвы строительство в охранных зонах запрещено, если не носит ретроспективного характера. Однако, сделав ссылку на закон, эксперты сразу же поймали себя на противоречии: если выводить новодел из списка памятников, то и существование охранной зоны невозможно. А пока она у памятника есть, при том что памятника нет. Впрочем, именно это место все равно попадает в объединенную охранную зону соседних памятников.

Уже не важно, что решили, хотя решили согласиться с новоделом и понизить этажность офисной части. А важно, что постановление правительства Москвы о сносе с воссозданием и сам снос, будучи, мягко говоря, нелепостью, создали смысловое поле абсурда, на котором ныне спорят новые, заведомо курьезные предложения. А других и не может быть. Эксперты сами понимают это, но не видят выхода.