Херцог и де Мерон в русской деревне

Понятно, что после этого все мои советы свелись к тому, чтобы эти переговоры ни в коем случае не заканчивать. Никто, впрочем, и не собирался. Через три дня в "Балчуге" в девять утра я встречался с Херцогом и де Мероном, которые прилетели смотреть место. Первым в вестибюль спустился де Мерой. Можно сказать, повезло, что он пунктуально пришел первым, пока Херцог дожевывал бутерброды, - он хоть что-то сказал. Хотя первой фразой было:

- По интервью у нас вообще-то Жак, он сейчас подойдет. Он говорун, я больше присутствую.

Я, естественно, сразу же начал со своего главного - не построят ли они в Жуковке что-нибудь вроде винодельни "Доминус" (см. "Проект Классика" №3). Мне казалось - так красиво: Жуковка, и там стоит железная сетка, заполненная щебнем, а в ней бриллианты и бутики. Пьер де Мерон очень удивился.
- Нет, конечно, мы вообще никогда не повторяемся. И не собираемся больше работать с сеткой. И потом "Доминус" - это очень южная архитектура. Жаркое солнце, Калифорния. А у вас совсем другой климат. Было бы страшно глупо построить такую вещь в Москве.

Чувствуя неловкость за климат и за глупость по поводу "Доминуса", я поскорей спросил:

- А что вы здесь будете строить?

- Пока я не знаю. Мы ведь еще не подписали контракт.

По счастью в этот момент, который, в сущности, эффектно исчерпывал интервью, подошел Жак Херцог. Как только он подошел, сразу стало ясно, что по интервью у них он. То есть, конечно, не только по интервью, но у него была настолько характерная внешность - с длинным лысым черепом, с острым носом, острыми скулами и такими, знаете, немного печальными глазами левого интеллектуала, который хотя и стал профессором Сорбонны, но еще помнит 68 год, -что стало ясно - этот сейчас соловьем зальется.
Не тут-то было. Пьер быстро произнес Жаку несколько фраз по-немецки, Жак посмотрел на меня как-то одновременно и спросонья и удивленно, произнес вопросительно: "Доминус? Почему не Тейт?", и замолк, ожидая вопросов.

- Что же все-таки вы будете здесь
строить?

-Я не знаю, будем ли мы строить контракт еще не подписан,

- Но о чем идет речь?

- Предварительно это luxury village. Магазины, рестораны, развлекательные функции, Заказчики - Фирма, специализирующаяся на розничной продаже. Расположено это не в центре города, а за городом. Поселок Жуковка. Говорят, здесь это называется Беверли-Хиллз, как в Америке. Места приятное. Красивые деревья, Приятный ландшафт.
Здесь было бы уместно поговорить о погоде. "Как погода в Жуковке? Как в Беверли-Хиллз? Где лучше?" Я делаю еще одну попытку добраться до менее светского разговора.

- То есть это шоппинг-молл?

- Это точно не будет шоппинг-молл. Шоппинг-моллы есть везде в мире. Если мы будем что-то делать, то что-нибудь совсем другое.

- То есть вы изобретаете новую архитектурную типологию?
Херцог заметно оживляется.

- Вот именно, новую типологию. Это как раз и интересно. Моги - это когда вы все время в одном и том же пространстве. Это неинтерестно. Интересно - когда существует множество пространственных типов. Деревня... - лицо Херцога приобретает какое-то неуместное мечтательное выражение, у меня возникает ощущение, что я разговариваю не с французским интеллектуалом, а с поэтом-деревенщиком. - Деревня включает в себя и интерьер, и то, что снаружи, Вообще наша идея заключается в том, чтобы не делать, повсюду одно и тоже. У нас нет определенного стиля, в каждом месте мы делаем нечто новое. Мы пытаемся вытянуть это новое из местного контекста.

- А что вы видели в России?

- Практически ничего. Мы на один день приехали. Мы ездили в Жуковку еще видели Третьяковский проезд. Это мне показалось интересно - улица из магазинов. Но деревня! Mы видели несколько традиционных русских домов - это совершенно поразительно. У них бревна положены вдоль земли одно на другое, и так получается стена. Такого мы еще нигде не видели, Еще мы видели русские православные храмы. У них совершенно необычные завершения, как луковица. Мы вообще противники интернационального стиля, в каждом месте есть свое, непередаваемое. В Лондоне это останки индустриальной среды, в Калифорнии - щебень, у вас - бревна.

В этот момент у меня перед глазами возникает жуткое зрелище деревни из нарядных полированных изб, увенчанных главками, крытыми лемехом а-ля Кижи. Их много, они расположены в Жуковке. На одной избе древнерусским шрифтом написано "Прада". На другой "Хьюго Босс". Есть изба "Армани", есть и "Мияке". Есть банька "Патек Филипп". Все это выстроено в одну улицу, у нее на входе деревянные ворота. А вместо обычной здесь надписи типа "Садово-огородническое товарищество "Рассвет"" написано "Меркури". Вот ведь, ей-богу, избы им понравились. Хоть бы Мельников, Веснины, Гинзбург...

- А архитектура русского конструктивизма? На нее вы собираетесь опираться?

- Нет, А почему вы о ней спрашиваете? Она популярна в России?

- Принято считать, что она популярна среди западных архитекторов, которые интересуются Россией.

- Да? Нет, разумеется, архитектура русского авангарда довольно известна, они были открыты к разным переменам, к разным новациям, но они тоже стремились установить универсальный стиль...

- Вы знаете какие-то имена?

- Ох, ну разумеется, они же входили в школьную программу, всех их мы учили. Помню, когда я был студентом, они мне даже нравились. Не с тех пор... Мы не собираемся опираться на эту традицию А кстати, как у вас принято считать, архитектура тоталитаризма убила конструктивизм? Вы к ней плохо относитесь?

- А вы?

- Когда смотришь на сталинскую архитектуру, может быть это глупо, но она производит огромное впечатление. Конечно, если пытаться разделиться по партиям, считать, что когда Сталин пришел к власти, он дал силу партии неоклассиков и испортил жизнь партии конструктивистов, - то мы, наверное, должны ощущать себя в партии конструктивистов. Но это идеология, а когда смотришь на реальность, то эти сталинские здания - в них столько энергии, они настолько привлекательны и они ни на что не похожи. И я думаю, что сегодня было вы очень интересно поработать над сталинизмом, как-то о нем подумать. И я думаю, что будущее русской архитектуры - это скорее эклектическое смешение различных качеств традиционализма, неоклассики, современной архитектуры. Как везде в мире, есть черные люди, желтые люди, белые люди, и их смешение создает энергию больших городов.

Понятно. Сталинский традиционализм, главки церквей и избы - такой вот архитектурный словарь местного колорита. Среди этого - бриллианты, часы и модная одежда.

- Вы не думаете, что работа с таким сюжетом, как модные бутики, требует каких-то специфических архитектурных средств, образов, не всегда присутствующих в традиционной местной архитектуре?

- Нет, ни в коем случае. Конечно, шоппинг - это весьма специфический мир, Это не для всех, особенно здесь, в этой стране. Но что можем сделать мы, архитекторы? Мы должны создать настоящее произведение архитектуры. Сейчас оно будет работать для данного конкретного заказчика. Но люди уходят, а здания остается. Может быть позднее здесь будет детский сад, или жилье, или что-то еще. Кто может знать? Мы строим для клиента, но одновременно мы строим и не для клиента… Мы строим для всех, будущее нельзя предсказать... Возьмите все архитектурные произведения, дворцы, которые были построены в царский период России, особняки. Что с ними стаяв потом?
Французский интеллектуал все же не может не дать о себе знать. Где-то должны проснуться "свобода, равенство и братство". Ну разумеется, хотелось бы строить детские сады и районы социально ориентированного жилья, но не выходит. Но с другой стороны - ведь это же не в первый раз с ними такой заказ.

- Но вы же строили для "Прада" магазин - в Токио и в Нью-Йорке.

- Магазин только в Токио, в Нью-Йорке штаб-квартиру, магазин там строил

- Но строительство для "Прада" - это совершенно другая тема. "Прада" сами художники, артисты, у них есть своя коллекция. И мы практически занимаемся тем же самым, что и они. Они создают новые вещи своей коллекции, мы тоже создаем новые вещи своей коллекции. Это совсем не то же самое, что "Меркури", которые занимаются только торговлей.
Нет, все-таки не совсем типичный левый французский интеллектуал. Если он то же самое, что "Прада", тогда это как-то не вписывается. Невозможно представить себе, чтобы "Прада" всей душой стремилась одеть детские сады, и лишь тяжелая экономическая необходимость заставляла их работать на помещиков и буржуазию.

- Чтобы вы хотели от своего проекта?

- Мне бы хотелось, чтобы он генерировал какую-то общественную жизнь, Мы пытаемся сделать предложение, которое будет генерировать жизнь. Чтобы архитектура могла привлекать как можно больше людей. Насколько я понял, по Третьяковскому проезду может сегодня пройти любой человек, рядовой горожанин. Это верно? Мне бы хотелось, чтобы простые люди тоже могли ходить и в нашем комплексе.

- Но жители Жуковки - это не совсем  простые люди. Там даже совсем нет простых людей.

- Да, это, конечно, жалко, И этот проект, он основан на жесткой сегрегации. Есть бедные, есть богатые, эта Жуковка - только богатые. Правда, может быть, это будущее всего мира, из-за терроризма, из-за насилия люди принимают повышенные меры безопасности, а это, разумеется, не ведет ни к открытости, ни к публичной жизни. Жуковка, кстати, очень похожа на американские загородные районы, большинство домов там такие же. Но такая замкнутость - она мне не нравится. Вчера, когда мы приехали в Москву, вечером я пошел гулять. И на улицах было очень мало людей, и почти не было света, город был пуст. Haверноe, это культурная ситуация, не только урбанистическая - это культура жизни людей в своем городе. Я никого не встретил, и пойти было совершенно некуда, разве что в секс-клуб, В европейском городе вы найдете десятки кафе, каких-то мест, где есть общественная жизнь, а здесь этого очень мало. И вот это интересно - каким образом можно стимулировать общественную жизнь. Как вы можете использовать энергию города. Это гораздо важнее, чем конкретная постройка.

- Вы хотели бы использовать энергию Жуковки?

- Да, как любого другого шеста. Конечно, жалко, что то, что мы должны по строить, находится не в городе, а за городом. Но архитектор всегда работает в конкретном месте должен из него исходить.

Ну что же, энергия Жуковки - пускай. Архитектура такая вещь - то, что о ней говорят, практически никогда ей не соответствует. Это действительно гениальные архитекторы, и в сегодняшнем мире, пожалуй, нет ни одного архитектора авангардного направления, который бы тоньше работал с местными реалиями, с контекстом, который действительно мог бы соединить грязь покосившихся изб, "Меркури", социальную энергию Жуковки, и чтобы из этого возник шедевр архитектуры. А что они думают, создавая этот шедевр - не так важно. Важно, что получится в результате и когда.

- А когда все это будет построено?

- Пока речь идет о том, что очень быстро. Через год все должно стоять.