Скульптурная оппозиция

Бродский - не самый выразительный образ из цикла Зураба Константиновича "Мои современники". Высоцкий, скажем, или Ахмадулина - куда выразительнее. По словам Церетели, он встречался с Бродским в Америке, но, видимо, знакомство было шапочное. Скульптор не внес в памятник ничего личного - композиция получилась имперсонально-иератической. Бродский наполовину в ватнике, наполовину в нобелевской мантии. В одной руке у него нобелевская квадратная шапочка. Памятник существует в двух вариантах: в виде рельефа размером в человеческий рост и в виде свободно стоящей скульптуры высотой около четырех метров. Они несколько различаются между собой: в рельефе поэт держит руку с шапочкой строго прямо, в большой статуе рука чуть расслаблена; в рельефе он скорее стоит перед зрителем, а большая статуя делает полушаг вперед; в рельефе есть фон - бронзовые листы бумаги со стихотворениями, а в статуе фона нет.

По сообщению "РИА-Новости", в начале августа, представляя скульптуру на выставке в Петербурге, Зураб Церетели заявил, что он согласовал установку памятника в Москве с Юрием Лужковым и они уже ищут для него место. Общественность тут же возмутилась. В интернете даже возник сайт протеста против бронзового Иосифа Бродского www.helptobrodsky.ru. К тому моменту, как Церетели заявил, что никакого памятника в Москве устанавливать не намерен и все это слухи, раздутые журналистами, против памятника на сайте подписались 13 тысяч человек. А я вот подписываться не стал. По трем причинам.

Во-первых. Два года назад Альфа-банк объявил открытый международный конкурс на памятник Бродскому в Петербурге (см. "Власть" #30 за 2003 год). Он проходил в три этапа. На первом этапе было 112 участников, были известные люди (тот же Церетели, Григорий Брускин, Георгий Франгулян, Юрий Аввакумов) - они все отсеялись. Там было очень серьезное жюри: среди прочих поэт Евгений Рейн, банкир Александр Гафин, художник Борис Мессерер, актер Сергей Юрский. В общем, в итоге они выбрали памятник Владимира Цивина, который предложил поставить на берегу Невы у Горного института, у лестницы в воду, две гранитные стены, на которых написать стихотворения Бродского.

В Петербурге около Академии наук уже установили один такой памятник. Лежит очень большая, два на полтора, бронзовая плита, как бы лист бумаги. На ней написано печатными буквами: "Люблю тебя, Петра творенье". И подпись от руки - "А. С. Пушкин". Один мой друг сказал про этот памятник: "Хорошо, но мало. Нужно сверху написать: 'Заявление'. А внизу, рядом с подписью,- число".

Понимаете, памятник в виде текста на бронзовой доске - это не памятник. Это перевод книги в бронзу. Ни книге, ни бронзе, ни памяти это ничего не дает. Зато много рассказывает нам о времени. Вы все, господа жюри, не сдюжили. И вы, господин Юрский, который рассказывал нам, что памятник не может быть знаковым. И вы, господин Гафин, который рассказывал, что поставить памятник Бродскому - долг вашего поколения. Вы все вместе не смогли поставить памятник своему любимому поэту и другу. Максимум, на что вы решились,- отлить в бронзе его строчки. Это не от вас ему памятник, он эти строчки сам - и не себе - сочинил. А вы, значит, максимум, на что способны,- это решить, каким шрифтом его печатать и какой формат листа. "Заявление. На Васильевский остров я приду умирать. Бродский И. А., лауреат Нобелевской премии. Число".

Так вот, десять лет назад, когда Церетели делал памятник Петру I, я был очень против. Но теперь оказалось, что все это импотентское поколение, имея деньги, разрешения, содействия, согласия, не сдюжило. Когда стало известно, что Москва может украситься очередной скульптурой своего главного монументалиста, вопрос стоял совсем просто: или у нас Церетели сделает памятник Бродскому, или памятника Бродскому не будет. Некоторые сочли, что лучше уж совсем без памятника. Дело вкуса.

Я вот считаю, что памятник - дело не вредное. Не то чтобы обязательно хорошее, а именно не вредное. Это не снос исторического здания, не выселение социально обделенных из центра с целью получения денег от социально необделенных в пользу московских или петербургских чиновников, не коррупция, не кража, не неправедное правосудие. Разумеется, если увековечивают не кровопийц. Я даже больше скажу: любой памятник как-то усложняет город, делает его культурно богаче, лучше. Качество скульптуры здесь имеет большое, но не решающее значение. Венеция, Вена, Лондон заполнены отвратительной скульптурой XIX века, изображающей никому теперь не ведомых первопроходцев-полярников, генералов неизвестных войн, изобретателей телеграфа, электрозвонка и т. д. Все они говорят только об одном: что вот в это время люди этих городов кого-то ценили и полагали достойным. Это в общем-то хорошие чувства. И в этом смысле даже немного жаль, что памятника Бродскому, если верить его автору Зурабу Церетели, в Москве все-таки не будет.

Во-вторых. Когда поставили памятник Петру, у нас было большое общественное движение за его снос. Оно не привело к большим успехам в деле сноса, зато его участники заработали общественную репутацию борцов, а некоторые, упорно говорят, получили от Церетели разнообразного отступного.

Насчет отступного не знаю, а вот насчет борцов - что-то тут есть однообразное. Нет, сами борцы очень разнообразны. Я попытался найти, кто начал борьбу с Церетели в этот раз. Сайт www.helptobrodsky.ru, как показывает система www.nic.ru, зарегистрировал веб-дизайнер Кирилл Готовцев, он же под псевдонимом msado открыл соответствующую тему на сайте www.livejournal.com. Это человек не вполне тривиальный и очень активный в плане сексуального опыта. Если судить с зашоренных позиций обывателя, то просто нездоровый, с садомазохистским уклоном. Я не решаюсь цитировать его сексуальные откровения, желающие могут ознакомиться с его колонкой "Записки эротомана" по адресу www.rol.ru. Конечно, это гораздо более авторитетный, либеральный, свободный и современный человек, чем презренный портач Церетели. Разумеется, его слово в вопросе о постановке памятника Бродскому гораздо более весомо. И разумеется, он не вполне похож на Марата Гельмана, возглавлявшего борьбу с Зурабом Константиновичем прошлый раз.

Но здесь есть еще дополнительные обстоятельства.

В июле этого года Церетели привез в Петербург своего Петра Великого на выставку у Конногвардейского манежа. Петр по распоряжению главы охраны памятников Петербурга Веры Дементьевой был демонтирован и вывезен на фабрику монументальной скульптуры. По словам Дементьевой, статуя представляла собой угрозу для здания Манежа, в котором проходила выставка. Одновременно с этим градостроительный совет Петербурга принял решение отказать Зурабу Церетели в установке памятника Петру, который скульптор подарил городу.

В июне этого года Церетели решил установить памятник легендарному богатырю Пересвету в Борисоглебске. История - яркое опровержение мнения тех, кто считает, что русская провинция не интересуется искусством. Как выяснилось, население (70 тыс.) этого областного центра Воронежской области, в котором есть кирпичная, бетонная, асфальтовая фабрики и приборостроительный завод, прекрасно знакомо с творчеством Зураба Церетели и его совершенно не одобряет. От имени этого населения выступили известные люди - писатель Валентин Распутин и искусствовед Вера Брюсова. В своем письме, опубликованном в местной прессе, они указали, что "Церетели поклоняется авангардистскому безликому творчеству Шагала, Дали, Малевича с его 'Черным квадратом'. Задача модернистов проста - стереть неповторимый лик России, стереть лики и образы героев России". И вот этот Пересвет стирает.

Я вот думаю, нет ли здесь какой-то странной закономерности? Скажем, Вера Брюсова как искусствовед в основном известна своими исследованиями творчества Андрея Рублева и в результате этих занятий пришла к выводу о том, что художник много путешествовал и все памятники Сербии, Болгарии и других византийских провинций XV века принадлежат его кисти. К несчастью, пока этой точки зрения придерживаются немногие, и этот русский приоритет еще предстоит доказывать, что, по мнению госпожи Брюсовой, немало осложняется страшными происками жидомасонов. Уж не знаю, где она углядела в Пересвете влияние Марка Шагала, но, разумеется, если это так, налицо жидомасонский подкоп под русского богатыря.

Скажем, градостроительный совет Петербурга и в особенности управление охраны памятников в последнее время ведут прямо-таки удивительную политику в отношении этого города. За зданием Биржи появился бетонный каркас несколько выше Ростральных колонн, а сами колонны из-за 20-сантиметрового слоя асфальта, которым почему-то залили площадь, лишились пьедесталов из пудожского камня - они там просто утонули. Градостроительный совет разрешил новое строительство в Михайловском саду, в Таврическом саду. Он начал реконструкцию Александринского театра Росси вообще без всякого конкурса и без общественного обсуждения проекта. По сравнению с этим история реконструкции Большого театра в Москве (см. стр. 25) - верх цивилизованности. Тут можно много чего перечислять. Зато он вот взял и героически защитил Петербург от вандализма Церетели. По-настоящему смелые, принципиальные люди, и даже страшно представить, чем это все для них кончится. Одно обнадеживает: по слухам, губернатор Валентина Матвиенко полностью на их стороне.

Я, конечно, понимаю, что люди все это разные. Одно дело - сексуальный не то чтобы маньяк, а, скажем, сексуальный графоман, другое - старушка, борющаяся с жидомасонами, а уж губернатор Матвиенко - совсем третье дело. Но есть у них какая-то общая черта. Общество их не во всем принимает. То есть, конечно, губернатор общелюбима, но вот в деле сохранения облика Петербурга есть кое-какие вопросы - и тут вся петербургская администрация как один человек встает на борьбу с Церетели. Точно так же и борьба Валентина Распутина и Веры Брюсовой с засильем Шагалов не находит должного резонанса у художественной общественности. Теперь-то, узнав, что злокозненный Церетели - выкормыш именно этого жидомасонского явления, она, общественность, вероятно, одумается. Ну и господин Готовцев - несомненно, подлинный борец за свободу - ранее не находил широкого общественного признания. Оно и понятно: сектор его борьбы раньше был очень узок. Теперь же он борется за поиск и эксперимент не только в сексуальной области, но еще и в художественной. Это совсем другое дело.

А вот я - не хочу. Я не хочу соединяться ни с кем из них. Если придумали такой прекрасный способ стать благородным и прогрессивным - бороться с Церетели - и если этот способ стал таким всенародным, то я, пожалуй, воздержусь.

В-третьих. Многие мне говорят, что вот такая позиция - она играет на руку Церетели. И вообще, я как-то подозрительно за него волнуюсь и, наверное, ему продался. И я действительно очень за него волнуюсь.

Я боюсь, что его снимут. Зураб Константинович перестал чувствовать момент. Момент сейчас такой, что главное - спокойствие, ничего оранжевого и никаких скандалов. А он открыто идет на конфликт. Куда ни сунется - везде скандал.

А у нас этого не любят. Вот у нас тут поссорились министр культуры Александр Соколов и директор Роскультуры Михаил Швыдкой. И в результате уже месяц все только и говорят, что сейчас их обоих снимут.

И я боюсь, что Церетели тоже снимут. Нет, не с поста президента Академии художеств, а вообще. Зря вы говорите, что он художник, что художника снять невозможно. Сами подумайте. Кроме Пересвета, Петра I и поэта Бродского он в этом сезоне изваял еще 74 бюста русских царей и князей, 3 аллегорические композиции, 2 фонтана для парка в честь 300-летия Петербурга (Матвиенко отказала в постановке) и еще 20-метровую "Слезу" в память о небоскребах 11 сентября в Нью-Йорке - корабль с этой "Слезой" уже отплыл из России. Может, скажите, один человек все это изваять за один сезон? Это же не человек, это комбинат. И вот с этого его и снимут. Ходорковского же сняли с поста Ходорковского, а Церетели снимут с поста Церетели.

А вместо него во главе бизнеса встанут люди, давно занимающиеся ваянием и лично известные президенту. И они по городам и весям будут делать ровно то же самое, что он делает. Ну как комбинат имени Вучетича раньше ваял Лукичей. Произойдет, так сказать, национализация монументальной пропаганды. И никаких скандалов уже не будет. Почему-то мне кажется, что и губернатор Матвиенко, и Распутин с Брюсовой перестанут возражать, когда все это будет обратно национализировано, станет частью государства и вопрос о постановке памятников будет решать политсовет местного отделения "Единой России". И даже сексуально свободные люди, боюсь, прекратят борьбу, потому что при таких наклонностях чего лишний раз светиться?