Неловкие церемонии. Вручены премии “Инновация-2005”

Иногда вручение “Оскара” начинаешь ненавидеть, регламент, определенный этим вселенско-светским мероприятием, копируют, как Эллочка-людоедка недосягаемую Вандербильдиху, даже те, для кого подобный формат невозможен. Для современного искусства по определению всякая буржуазность чужда, а радикальная левизна и неординарность показаны. Но никакого демократизма, радикализма и дерзости на “Инновации” не наблюдалось. Даже художники, устроившие перед зданием ГЦСИ демонстрацию протеста против чиновников от культуры, казались ряжеными.

В зале же наряженные гости сидели за столиками, при свечах и официантах, на сцене чинно вскрывали конверты, которые подносил декадентский позолоченный мальчик — вестник полного улета фантазии у организаторов мероприятия. Как справедливо отметил руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой, премия малобюджетная (основные номинации — 250 000 руб.), а претензии ее организаторов — большие.

В зале было много свободных мест, там могли бы поместиться все сидевшие в “людской” — кинозале в непосредственной близости с местом вручения, где на экране показывали происходящее рядом. В числе не допущенных к столам оказались художники, имевшие право быть в номинантах и награжденных, тройка интеллектуалов и пара кураторов, чьи заслуги в становлении нашего современного искусства известны, руководитель издательской программы по этому искусству крупнейшего благотворительного фонда. Логика в разделении на званых и избранных не наблюдалась, возможно, ее заменило желание оргкомитета премии обязательно транслировать церемонию если не по национальному телевидению, то хотя бы перед своими приятелями. Об этих церемониальных киксах можно было бы не упоминать, но распределение премий оказалось таким же фальшивым — без ясной позиции жюри, и главное — без интеллектуальной смелости и воли.

Премию за заслуги дали Оскару Рабину — классику советского неофициального искусства 70-х, давно на родине не выставлявшемуся, с таким же резоном можно было бы наградить Малевича. А вот оставить вообще без наград, которые вручаются по итогам прошедшего года, дважды номинированных художников Игоря Макаревича и Елену Елагину, чья огромная выставка прошла в Третьяковке, как-то стыдно.

Другая важная награда — за лучший кураторский проект — была отдана Ольге Свибловой за выставку “Вторжение” на 1-й Московской биеннале современного искусства. Это абсолютно справедливо — Свиблова сама нашла деньги на биеннальские проекты, а организованная ею выставка оказалась сильней и интересней основной экспозиции, устроенной на немалые бюджетные средства. Но несправедливо было никак не отметить за кураторство ли, за совокупность заслуг Андрея Ерофеева, сделавшего в Третьяковке две отличные выставки — “Сообщники” и “Русский поп-арт”, ставшие откровением даже для знатоков и пользовавшиеся небывалой зрительской популярностью. В номинации “критика” премию дали Олесе Туркиной за сайт Contemporary Russian Art Newsletter, на котором можно обнаружить семь скромных по английскому языку и мысли сообщений. Таким решением уж точно захотели обидеть честно, много и результативно пишущих арт-критиков. Без многочисленных статей номинированного Андрея Ковалева отечественное сontemporary art могло бы восприниматься не интеллектуальным явлением, а маргинальным чудачеством.

Премию за лучшее произведение визуального искусства вручили Алексею Каллиме за “Челси — Терек” — монументальную имитацию трансляции несуществующего футбольного матча. Тут и работа сильная, и сам Каллима — один из редких художников, относящихся к своему делу серьезно и не впадающих ни в шутовство, ни в попсу. И слова он сказал правильные: “Моя борьба с собственной деградацией и мой газават за пластическую свободу не окончены”.

Кстати, о деградации. В нашей жизни, и не только художественной, как-то все уж слишком смешалось. Конечно, в стране, где коммунисты публично крестятся, а организаторов маленькой выставки судят как разжигателей и оскорбителей, странно ждать определенности. Но положение все же должно обязывать. Хочется, чтобы радикальные художники работали с актуальными темами и не боялись задеть зрителя, ГЦСИ не мнил себя американской киноакадемией, а руководитель Федерального агентства по культуре наконец перестал цитировать неприятную шутку классика, что евреев любить трудно, но нужно.