Палата номер один

На этой неделе Музеи Московского кремля справляют свой 200-летний юбилей. Вернее, начинают справлять, потому что программа мероприятий простирается по крайней мере до конца текущего года. Но прежде всех этих музейно-выставочных торжеств состоялось торжество государственное. На приеме в Большом Кремлевском дворце 7 марта, где музеи поздравляли и президент РФ, и патриарх Московский, и видные представители мировой музейной общественности, побывал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Стоит напомнить, что отсчитываются эти два века от указа Александра I, которым прежняя Оружейная палата превращалась в общедоступный музей – первый на Кремлевском холме и один из первых в России. И так получилось, что за все эти 200 лет музейный юбилей в Кремле еще не справляли ни разу.
Среди гостей, собравшихся поначалу в Александровском зале, государственные люди были в явном меньшинстве. Большинство представляли люди музейные – полный кворум высокопоставленных отечественных музейщиков, столичных и региональных, плюс мировая музейная аристократия. Даже не аристократия, а почти что коронованные особы: иначе не скажешь, допустим, про директоров Лувра, венского Музея истории искусств, лондонского Музея Виктории и Альберта или боннского Кунстхалле.
В Андреевском зале, где происходило то, что принято именовать "торжественной частью", императорские троны были заслонены нарядной ширмой с двумя экранами, на фоне которой была воздвигнута сцена. Пока собравшиеся занимали свои места в зале, а Национальный филармонический оркестр – на сцене, на экранах показывали воссозданные в виде компьютерной анимации виды Кремля в разные эпохи.
Право первого поздравления досталось Владимиру Путину. В лице Музеев Кремля он поздравлял, как выяснилось, "главную сокровищницу нашей страны, хранилище ее национальных святынь", у которой изначально была "особая роль – утверждать мысль о неизменной силе и могуществе нашего отечества". Затем выступили патриарх Московский и всея Руси (напомнивший о том, что кремлевские музеи сохранили православные святыни), директор Лувра Анри Луаретт (галантно отметивший, что Лувр как музей старше юбиляра всего лишь на 13 лет) и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский ("присутствие музея в Кремле, я думаю, очень помогает политикам, которые здесь работают",– предположил он).
Затем начался концерт. Дирижировал Александр Ведерников, а выступали вместе с НФОР бас Михаил Казаков (спевший арию Кутузова из "Войны и мира" Прокофьева), сопрано Хибла Герзмава (прекрасно исполнившая вокализ Рахманинова) и пианист Денис Мацуев. Программа была составлена исключительно из русской музыки, причем каждый номер сопровождался видеорядом (звучат "Богатырские ворота" из "Картинок с выставки" – показывают витрины с оружием; играют "Коронационный марш" Чайковского – показывают регалии). Отдельная удача – актер Александр Филиппенко в качестве ведущего; вместо расплывчатого и скучно-протокольного конферанс получился живым, точным и интересным.
Директор Музеев Кремля Елена Гагарина вышла на сцену лишь по завершении концерта. После ее выступления аудитория переместилась в соседние орденские залы. Большая часть – на фуршет в Георгиевский зал. Ну а Елена Гагарина повела Владимира Путина в Екатерининский зал, где были по случаю выставлены самые эффектные из сокровищ Оружейной палаты.

--------------------------------------------------------------------------------
"Соседство с властью привлекает людей"

ЗЕЛЬФИРА ТРЕГУЛОВА, заместитель директора Музеев Кремля.
– Как по-вашему: Оружейная палата XIX века и нынешние Музеи Кремля – это действительно одно и то же музейное учреждение?
– Я бы сказала, что это разные этапы развития истории одного и того же собрания. То, что составляет основу нашего собрания,– это во многом именно то, что видели посетители музея до 1914 года. С 1914 года собрание было дополнено коронными ценностями и регалиями, перевезенными из Петрограда. Потом они частично были распроданы, частично переплавлены, а то, что от этого осталось, потом было передано в Гохран. Естественно, собрание музея серьезно увеличилось в первые послереволюционные годы, когда в состав Оружейной палаты вошли сокровища кремлевских соборов и патриаршей ризницы. И сами соборы стали частью музея.
– Но ведь менялся статус собрания.
– Раньше это был действительно музей державы Российской и музей правящей династии. Например, все коронные ценности экспонировались в большом Коронном зале, каждый венец или корона – в отдельной витрине. И, конечно, это производило сильное впечатление. Когда мы теперь стоим перед одной-единственной витриной, в которой сосредоточены все хранящиеся у нас регалии,– сравнивать эти впечатления, наверное, трудно. Оружейная палата была также музеем военной славы наших предков, и, допустим, военные трофеи и знамена показывались тогда более широко.
– А почему их не показывают теперь?
– У нас просто нет возможности. Они требуют особых витрин, особых условий хранения. Оружейная палата ограничена двумя этажами – возможностей развиваться ей на территории Кремля нет. Возможности – за пределами кремлевских стен, где должны быть построены новые экспозиционные площади.
– Как в таком случае представляли Оружейную палату в советское время?
– В 20-30-е годы Оружейная палата уже стала музеем русского и западноевропейского прикладного искусства, и именно так строилась экспозиция. Государственного пафоса, лежавшего в основе музея, который создавался, по сути, начиная с Петра I, больше не было.
– Какой для этого должна быть Оружейная палата?
– Я думаю, что нам нужно сегодня начинать думать о создании новой постоянной экспозиции, которая должна вобрать в себя и то, что было отличительной особенностью музея в XIX веке, и тот опыт показа, который был накоплен в ХХ веке. Но ее создание – это серьезнейший шаг, потому что для этого нужно на большой срок закрыть Оружейную палату. Пока к этому не готов никто.
– Речь идет о создании новой экспозиции в тех же самых помещениях?
– Да. Здесь вариантов нет. Постоянная экспозиция Оружейной палаты будет в тех помещениях, которые были для нее построены. Вполне вероятно, что будет использовано что-то из концепции музея, как она сложилась в XIX веке. Это совершенно другие принципы, совершенно другой тип экспонирования, и я думаю, что мы должны сохранить и то ошеломляющее впечатление роскоши, богатства, многообразия и обилия экспонатов, которое возникает при визите в Оружейную палату сегодня. Но нужно постараться сделать так, чтобы красота и уникальность каждой вещи была более доступна зрителю, чтобы предметы общались с ним более непосредственно, а не сразу все вместе, как это происходит сейчас в отдельных частях экспозиции.
– Легко ли для музея изо дня в день существовать рядом с властью?
– Конечно, есть определенные ограничения, например временные. Мы вынуждены закрывать Соборную площадь и соборы в пять часов, потому что Кремль закрывается. Наверное, если бы мы существовали в ситуации Пушкинского музея или Третьяковской галереи, мы могли бы работать, например, до семи. Но с другой стороны, я думаю, что это соседство является еще и тем моментом, который привлекает людей. Правительственная резиденция имеет особенную притягательность. И я прекрасно понимаю тех, кто, проходя из Оружейной палаты на Соборную площадь, кидает взор на те здания, где находится сегодня резиденция правительства. В этом, в частности, и состоит уникальность нашего музея, и для всех нас очень важным было то, что на приеме в Большом Кремлевском дворце были произнесены очень важные слова о нашем музее и о том, что было сделано его сотрудниками.