[фрагмент текста]
Два урода
(из эссе "Назначение поля")

Москвовед Никольский в 20-х годах писал: «С угла Рождественки, по правой стороне Кузнецкого Моста, начиналось громадное владение Салтычихи (д. № 20). Здесь, в глубине двора, стоял в XVIII веке дом-застенок этой «мучительницы и душегубицы», замучившей до полутораста крепостных <...> После суда и заточения Салтычихи в Ивановский монастырь, это залитое кровью русских крестьян владение, переходя из рук в руки, было собственностью <...> знаменитого «утрированного филантропа» Ф.П. Гааза <...> Так, из рук жестокой помещицы, истязавшей крепостных, это владение перешло к Гаазу - заступнику угнетенных, к человеку, жизненным девизом которого было: «Спешите делать добро»».

Дом 20 есть выходящее на три большие улицы владение, внутри которого сегодня павильон метро «Кузнецкий Мост». Как принадлежность Салтычихи, определенно жившей на Кузнецком, адрес оспорим; более вероятны дом 15 или 22. Что до Гааза, то о жительстве его на этой улице мы знаем только от Никольского. Отысканы ли автором действительные документы, или услышано предание, или он сам решился мифотворствовать, - домовладельческая фабула осталась не достроена до собственного смысла.
Достроить фабулу значит заметить, что Гааз до поселения на месте Салтычихи не был филантропом. Он был преуспевающий, с обширной практикой доктор из немцев, приобретатель фабрик, а теперь и аристократической недвижимости в центре города. Немного времени спустя мы видим раздающего имущества, живущего в больницах святого доктора.

Федор Петрович Гааз переменился на салтычихином дворе; можно сказать, он здесь родился. Вырос из земли, налитой кровью ста тридцати девяти женщин и трех мужчин, садистски умерщвленных именно здесь (а не в деревне) под предлогом нечистоты полов и господского белья. До императрицы дошел мужик, лишившийся трех жен: кошмар тянулся десять лет и на глазах у всей Москвы. Салтычиха даже бравировала безнаказанностью.

Эти полы, нечистые от крови, это кровавое белье четверть столетия отбеливал святой доктор. Отбеливал совесть Москвы и всей России, искупал чужое  (некогда общее) преступление. Тяжелое тем более, что Салтычиха прожила еще треть века после гражданской казни, пережила казнившую ее императрицу и все эти годы томила Москву своим присутствием в тюрьме Ивановского монастыря, а поначалу и своим видом там, в клетке, через которую жалил любопытных ее прут.

В труд облегчения этой давящей тяжести Гааз недаром вовлекал аристократов, особенно недаром - аристократок. Княгиня Шаховская основала милосердную обитель «Утоли моя печали», а ее сестра княгиня Трубецкая, разорив себя благотворением, встретила старость в углу фамильного дома, принадлежавшего уже другому человеку. Гааз составил по-французски «Призыв к женщинам» - проповедь, кроме прочего, сочувствия и сострадания к слугам и зависимым людям. Александр Тургенев, когда-то провожавший гроб Пушкина в Святые Горы, встал рядом с Гаазом, подавая помощь осужденным на Воробьевской пересылке, где смертельно простудился.

Кто знает, какие горшие несчастья, чем те, что выпали и выпадут, отвел от нас Гааз и эти люди, поспешившие за ним с добром!

«Урод рода человеческого» - написала Екатерина Великая на приговоре Салтычихи. Но и Гааз - урод, юрод, вернувший слову его плюс. Отбеливший это слово, как салтычихины полы, как общую русскую совесть, от крови, пролитой на Кузнецком Мосту.

[аннотация издателей]
Автор этой книги, которую можно назвать мистическим путеводителем по столице, - эссеист, краевед, исследователь, многие годы изучающий историю Москвы. Предлагая свои осмысления фактов прошлого, прибегая к неожиданным сопоставлениям и умозаключениям, автор помогает читателю ощутить себя очевидцем событий многовековой давности. Сравнивая Москву с Петербургом, Константинополем, Римом (как известно, "Москва есть Третий Рим"), автор книги смотрит на нашу древнюю столицу как на чудо проявления Высшего замысла, осуществляющегося на протяжении многих веков, и рассказывает о том, как в уникальных архитектурных памятниках, в городской географии и топонимии запечатлелись и времена Киевской Руси, и Смутное время, и война 1812 года. Об Иване Грозном и князе Пожарском, Баженове и Казакове, Василии Блаженном и докторе Гаазе, о древних, кровно связанных с городом подмосковных усадьбах и многом другом узнает читатель из этой книги.