Тучков буян: история и мифология

Местность, предполагавшаяся к застройке в проектах 1912-1913 гг., представляет собой юго-западную оконечность Петербургской Стороны, ограниченную Биржевым и Тучковым мостами, Александровским пр. и верхним течением Малой Невы (илл. 1). Она включает территорию нескольких островов, крайний из которых, Тучков буян, как указывает Д.А.Кючарианц, “возник на Малой Неве после наводнения 1726 года... Нынешнее название острова сформировалось в середине XVIII века, когда невдалеке от него был сооружен плашкоутный мост через Малую Неву^[1], строителем которого был подрядчик Тучков... До этого остров называли просто Буян”^[2]. Другое название острова – Пеньковый буян – связано с его использованием: “В 1735 году на Буяне среди других портовых сооружений были построены деревянные склады для пеньки. Они сгорели в 1761 году”^[3] . По проекту военного инженера М.А.Деденева (1763), переработанному в 1764 Антонио Ринальди, было возведено каменное здание пеньковых амбаров (илл. 2), сохранившееся после переделок и по сей день: “Строительство комплекса ... заканчивается в 1772 году. Склады в основном сохранили свою объемно-пространственную композицию.

По сторонам центрального двухэтажного здания важни – помещения для взвешивания пеньки – симметрично располагаются прямоугольные в плане корпуса. По первоначальному проекту они должны были быть двухэтажными.
Однако в процессе строительства каждый из этажей, в сугубо утилитарных целях, был разделен дополнительно на два низких этажа, что придало фасадам некоторую измельченность”^[4] . В комплекс входило и не упомянутое Д.А.Кючарианц здание шофа^[5], скрытое за протяженным невским фасадом – оно зафиксировано на планах (см., например, “Ген. план Пенькового буяна у Тучкова моста”^[6] 1834 г.), фотографиях^[7] (илл. 3); из современных авторов его упоминает В.Г.Лисовский. За зданием складов закрепилось название острова – Тучков буян -, а впоследствии его стали именовать “дворцом Бирона”. Это название фигурирует в официальных документах вплоть до начала XX в., а в обиходной традиции бытует и по сей день.

В городе, прошлое которого умещается в два столетия, миф заменяет историю, и для пассеистов мирискуснического круга “дворец Бирона” – один из характерных “островков” Старого Петербурга наряду с Новой Голландией.

Г.К.Лукомский воспроизводит в книге “Старый Петербург” шесть(!) фотографий (илл. 4), романтический настрой которых вызывает ассоциации с работой “Ночь в гавани (Сестры)” К.-Д. Фридриха (илл. 5): “лес мачт корабельных колышется у набережной и напоминает те времена, когда не было еще пара и электричества”^[8] . То же настроение передает и известная цветная ксилография А.П.Остроумовой-Лебедевой “Дворец Бирона и барки”  (1916 г., илл. 6). Показательно, что именно утилитарные постройки XVIII-XIX вв. (Тучков, Гагаринский, Сальный буяны, Новая Голландия, Старый Арсенал) романтизируются и воспринимаются как олицетворение облика и духа Старого Петербурга.

До начала XX в. “романтическая мифология” Тучкова буяна вполне удовлетворяла как простых горожан, так и специалистов-архитекторов, и первые опыты научного изучения его истории делаются в 1900-1910-е гг. – в том числе в связи с интересующими нас проектами^[9].

В 1908 г. И.А.Фоминым при подготовке Исторической выставки были найдены чертежи пеньковых амбаров, а “романтическая” версия истории Буяна – опровергнута в статье “Мнимый дворец Бирона”^[10] : “Давно длившееся недоразумение с Пеньковым буяном, наконец, разрешилось. Среди публики и специалистов упорно держался ... слух о том, что Пеньковый буян ... ничто иное, как построенный при Анне Иоанновне, дворец Бирона. Профессора Л.Бенуа и Г.Котов, ездившие на место осматривать дворец, вынесли впечатление, что вряд ли здание, разбитое на однообразные, одного размера помещения, перекрытые крестовыми сводами, как в первом, так и во втором этаже, могло быть когда-либо дворцом. Это заключение теперь подтверждается.

В Архиве Министерства Двора мне удалось найти проект этого здания, исполненный по распоряжению Правительствующего Сената в царствование Анны Иоанновны. Из подписей на чертеже явствует, что здание специально построено было для пеньковых амбаров, шофной и важни ... и, следовательно, никогда “Дворцом Бирона” не было”. Фомин не приводит в статье сведений относительно авторства зданий, а датировка проекта аннинским временем (т.е. ограниченная 1740 г.) будет скорректирована в начале 1910-х гг. при изучении вопроса об использовании местности .

Формирование "пятна застройки"

Историю формирования местности и ее застройки складскими зданиями в XVIII - первой половине XIX века можно проследить по картографическим источникам, городским пейзажам и панорамам. Кроме того, в РГИА находятся материалы проектов ремонтных исправлений и реконструкции буяна в 1840-х гг. – с планами островов и построек^[11] . Оконечность Петербургской стороны к этому времени еще не урегулирована, а острова между Буяном и материком имеют “рваные”, естественные очертания.

Первые градостроительные преобразования местности относятся к середине XIX столетия и связаны с прокладкой аллеи от Александровского парка к Тучкову мосту (вдоль тогдашней набережной реки Ждановки) ^[12]. Аллея – будущий Александровский проспект – обозначена уже на плане Военно-топографического бюро 1858-1860 г. На нем же впервые появляется название “Ватный островок” (ранее он именовался Голландским), а три острова, с 1875 г. отошедшие Городскому древесному питомнику^[13] , имеют окончательные границы, сохранившиеся до засыпки протоков в XX веке.

Следующий этап развития территории связан с “проектом проложения новых улиц в Петербургской части и урегулирования набережной М.Невы” 1870-х гг.^[14] “... Городская Дума предложила урегулировать набережную по р. малой Неве в Петербургский части..., с назначением свободных городских участков для обывательских построек и двух новых ... улиц”. Предложения были закреплены “Планом на урегулирование Петербурга”, высочайше утвержденным 7 марта 1880 г. По нему территорию островов вдоль Александровского пр. предполагалось привести в геометрически правильный вид, разбить на четыре квартала и ограничить набережной М.Невы. Граница Петербургской стороны, таким образом, отодвигалась на ширину островов; городской питомник по плану расположен на острове между Тучковым мостом и дамбой буяна.

В ЦГИА СПб хранится дело под названием “Здания городского древесного питомника на островах у Тучкова моста”^[15] (1891-1913) с планами островов и инвентарями построек (c 1895 г.). “Питомник состоит из трех островов, образованных слиянием канала у Александровского шоссе с М.Невой”. Второй остров отделен от первого каналом и дамбой, ведущей на буян. Третий – сквер, открытый для публики. В 1902-1905 гг. была расширена дамба Тучкова моста, засыпан канал между ней и питомником и устроен сад у дамбы. В 1904 г. поступило предложение “об устройстве набережной, соединяющей дамбу Тучкова моста с Мытнинской набережной по берегу городского питомника”. Этот проект продолжает попытки урегулирования 1870-1880-х гг. Согласно плану в “деле об устройстве набережной”^[16] протоки между третьим островом питомника, дамбой и Александровским пр. уже засыпаны. На плане из фонда городской Управы ЦГИА СПб^[17] дамба Тучкова моста и буян соединены “продолжением бульвара”. Там же имеются и поэтажные планы, фасады, разрезы построек, включая “дворец Бирона”^[18].

В начале XX века Тучков буян находился в ведении СПб городской комиссии о северных железных и водных путях и торговле петербургского порта. В 1904 г. Буян стал предметом неожиданного внимания со стороны группы художников (Е.Волкова, А.Шильдера, М.Клодта, А.Куинджи, М.Щербатова, И.Сергеева), обратившихся к городскому голове П.И.Лелянову со следующим письмом: “Мы нижеподписавшиеся художники, живущие на Тучковой набережной, покорнейше просим Ваше Превосходительство, в случае ремонта окраски Пенькового Буяна, что у Тучкова моста, окрасить его не в желтый цвет, а в серый, так как он нам слишком мешает своим желтым цветом и дает желтый рефлекс в наши художественные мастерские, что неудобно для живописи картин”^[19].

“Дворец Бирона” в это время еще использовался по первоначальному назначению – в качестве складов; кроме того, в помещение важни была переведена часть документов городского архива.

В конце XIX – начале XX в. местность предполагалось обратить в “городские строительные кварталы”. “Городская Дума, 31 октября 1905 г., признала желательность засыпки водного пространства протока М.Невы между Тучковым (Пеньковым) буяном, берегом гор. питомника и Тучковой дамбой и протоки, отделяющие городской питомник от Александровского пр.”^[20] 13 января 1908 г. министром внутренних дел на высочайшее рассмотрение был подан доклад: “Главное управление по Делам Местного Хозяйства представляет ходатайство С.Петербургской Городской Думы об изменении ... Высочайше утвержденного в 1880 году плана гор. С.Петербурга, в смысле засыпки водного пространства у Тучкова моста”^[21] . Изменения были одобрены 14 января 1908 г. Отметим, что инициатива приветствовалась далеко не всеми. Так, в хронике журнала “Старые годы” читаем: “С.-Петербургское городское управление, с удивительным стремлением перекроить, переделать все наследие далекого прошлого Петербурга, занято в настоящее время энергичной работой засыпки пролива, отделяющего так называвшийся “Биронов дворец”, от территории Петербургской стороны. Вся прелесть островка, окруженного со всех сторон водой, – пропала...”^[22] . Высказывает сожаление по поводу засыпки каналов и Г.К.Лукомский^[23].

Дальнейшее урегулирование местности стало предметом внимания городских властей в 1911-1912 гг.^[24] Было решено, “оставив пока открытым вопрос об использовании и о проложении новых улиц, войти с ходатайством об испрошении Высочайшего ... соизволения на изменение ... планов урегулирования г. СПб в смысле:
1) засыпки отмели р. М.Невы и протока между Ватным островом, Пеньковым буяном и Мытнинским садом и
2) устройства между Тучковым и Биржевым мостами набережной...”^[25] . Таким образом, территория всех островов присоединялась к Петербургской стороне, которая получила бы очередную границу – по новой набережной.

На планах начала XX в. и Буян, и острова питомника составляют единое целое с “материком”; обособленное положение занимает лишь Ватный остров, на котором располагался “комплекс зданий казенного винного склада и спиртоочистительного завода”. Согласно справочнику “Архитекторы-строители Санкт-Петербурга” под ред. Б.М.Кирикова, авторство комплекса принадлежит архитектору МВД Р.Р.Марфельду; часть построек, возведенных в 1896-97 гг., сохранилась до наших дней.

Именно в таком виде участок был предложен конкурентам в 1912-1913 гг.; Ватный остров находился в ведении Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей и вопрос о его приобретении в собственность города оставался открытым  (илл. 7). Современный же вид местность приобрела уже в середине XX века, когда были засыпаны последние протоки, отделявшие Ватный остров.

Градостроительное окружение

Современное конкурсам окружение местности начало формироваться уже после первых урегулирований юго-запада Петербургской стороны и прокладки Александровского проспекта. Многие здания, в особенности со стороны Мытнинской наб. и в части, примыкающей к дамбе Тучкова моста и скверу Князь-Владимирского собора, датированы 1870-1880 гг. На рубеже веков застройка претерпела стилистические изменения, но масштаб ее сохранился. Тем не менее “строительный бум“ и открытие в 1903 г. Троицкого моста сказались и на этой местности^[26] . В 1900-е гг. в застройке Александровского проспекта складывается уникальный даже по петербургским понятиям “мини-ансамбль” из нескольких зданий в стиле модерн (илл. 8). На эти годы пришлась большая часть недолгой отечественной истории стиля. И в постройках последовательно отразилась смена отношения к нему в профессиональной среде – от повального увлечения до разочарования.

Ранние здания – “проходные”, “поисковые”. Стремление к обновлению формы, к новым декоративным решениям преобладает в них над цельностью облика. Таковы, например, работы К.В.Бальди – 1901 г. (д. 15) и 1902 г. (д. 13). В первой из них декор в стиле модерн маскирует привычный фасад эклектического здания конца XIX века – фасад, монотонность которого нарушают только два эркера. Эти же архитектурные элементы формируют более выразительную пластику второй постройки: пара трехгранных по краям и открытый – полукруглого плана – в центре; интересны и скульптурные завершения флангов. Однако равномерная сетка окон и симметрия также сообщают всем этим приемам роль декорации, наложенной на “основание” здания предшествующей эпохи. Аналогично воспринимаются замыкающие “ансамбль” доходные дома N23^[27] и N25^[28] ; последний вообще можно было бы отнести к эклектике – не будь в оформлении фасада доли стилизирующего гротеска, который характерен уже для модерна. Равномерную сетку окон мы видим и на фасаде дома N9, построенного по проекту владельца В.П.Кондратьева в 1905 г – но здесь пластическое разнообразие вносят различное оформление флангов и центральный эркер.
Наиболее интересную и стилистически цельную часть ансамбля представляют собой дома N21 и 21а (илл. 9) – единственные постройки арх. Н.Я.Порубиновского. Облик возведенного в 1905 г. дома N21 менее выразителен, хотя фасад его – асимметричный, со сложным ритмом окон – насыщен “знаковыми” элементами стиля: здесь и два эркера – полукруглый (с окнами-бойницами и шлемовидным завершением) и прямоугольный в плане, и глазурованная плитка, и балконные решетки, и стрельчатое венчание флангов. Второй же дом, 1908 года, может быть отнесен к числу лучших построек петербургского модерна – благодаря выразительности асимметричной композиции, богатству пластического решения и цельности облика. Набор приемов аналогичен предыдущей постройке, однако характер их использования отличается большим единством – композиционным и образным. В здании 1908 г. уже встречаются элементы классического толка – например, гирлянды или лучковый фронтон (впрочем, мало удачный). И, наконец, завершает ансамбль возведенный в 1912-1915 гг. по проекту Я.Г.Гевирца доходный дом общества “Строитель” (N19) – хрестоматийный пример петербургской неоклассики^[29] (илл. 10). Этой работе было уделено немало места на страницах профессиональных изданий. Усложненная пластика фасада органично связывает здание – принадлежащее отчасти архитектуре последующей, “современной” эпохи, предвосхищающее ее – с соседними постройками в стиле модерн.

Таким образом, стилистически разнообразное градостроительное окружение представляется выигрышным для классицистического ансамбля, соответствующим ему масштабно и предлагающим различные варианты стилевого взаимодействия – контрастное дополнение (здания 1900-х гг.), соответствие (связывающий два ансамбля дом общества “Строитель”) – и нейтральный контекст (эклектические постройки 1880-х гг.).

Оглавление | Далее