|
пресс-релиз:
СРЕДИ СТАТУЙ
Елена Цихон фотографирует разное. Ее пейзажи, интерьеры, нечастые натюрморты и портреты, даже если модель смотрит в упор — все про что-то другое. Взгляд ее отличается той особой расфокусированностью, которую дает эффект большого экрана в кино. То ли проезд камеры, то ли звук отключили и не слышно, что рассказывает герой. По всему видно — там внутри нагнетается ужасное напряжение, но из-за неслышимости музыки нам вроде бы и не страшно. Не то чтобы в ее фотодокументированном мире не было чувств, эмоций или страстей. Они очевидно есть, но за кадром, или дальше по сценарию, а то и вовсе в прошлом. Прямое «сейчас» — в ее фотографиях как-то невычленимо. За одним исключением.
Статуи. Их Елена Цихон фотографирует много. Статуя появляется в кадре как кулиса — съемка идет из-за спины. Или как ширма — будто бы фигура загородила самое важное. В конце концов статуя сама становится объектом. Но фрагментарно и в странном ракурсе, не геометрически парадном, а каком-то кривом, личном. Композиция основана не на симметрии или горизонте, а на части тела: ноге, плече, спине или вообще эмоции. Лена Цихон прослеживает даже собственные взгляды статуй.
Елена Цихон принадлежит к усталому поколению родившихся на закате советской империи. Поколению конца века и тысячелетия, отягощенного воспоминаниями гораздо больше обычного. Ей должно было бы быть тяжело. Но она убегает насколько это возможно, а то, чего нельзя избежать, передает статуям. Лена Цихон отрицает саму счастливую статуарность, блаженный вечный сон и золотой рай мертвой академической античности. Как древние греки, она вставляет статуям глаза умного, гордого и изнеженного, жадного до ощущений, живого взрослого человека. Статуи становятся субъектами будней. Рассказывают теперь их изящным мраморным языком наше, ее «сейчас», а не свое божественное омертвевшее «давно», согревая спокойствием возвращения интеллектуальной родины — европейской классицистической песни.
Теперь все складывается как нельзя лучше. Норма мысли становится формулой созерцания, а чистота реальной, неистощаемой событиями жизни кристаллизуется в безопасности, где-то за границами кадра.
Елизавета Плавинская
|
дизайн