|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 05.04.2021 | |
|
Сергей Скуратов: «Небоскреб это баланс технологий, экономики и эстетики» |
|
|
Юлия Тарабарина |
|
| Объект: | |
| 1TOWER | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. 1-й Красногвардейский проезд, 13 | |
| Жилой комплекс «Медный 3.14» | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. Донская ул., вл. 14, корп.1 | |
| Жилой комплекс на ул. Пырьева, вл. 2 (Дом на Мосфильмовской) | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. ул. Пырьева, вл. 2 | |
| ЖК Capital towers | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. Краснопресненская набережная, вл. 14, стр. 1 | |
| Многофункциональный комплекс на Мясницкой улице | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. Мясницкая ул., вл. 41, стр. 6, 7 | |
| Архитектор: | |
| Сергей Скуратов | |
| Мастерская: | |
| Сергей Скуратов ARCHITECTS | |
| Авторский коллектив: | |
|
С. Скуратов – руководитель творческого коллектива, автор проекта Архитекторы: И. Голубев, К. Голубева, при участии: Н. Золотова |
|
|
В марте две башни Capital towers достроили до 300-метровой отметки. Говорим с автором самых эффектных небоскребов Москвы: о высотах и пропорциях, технологиях и экономике, лаконизме и красоте супертонких домов, и о самом смелом предложении недавних лет – башне в честь Ле Корбюзье над Центросоюзом. Архи.ру:  Многофункциональный высотный жилой комплекс в ММДЦ «Москва Сити» (верхняя отметка здания 442,8 м, 2019 год)© Сергей Скуратов ARCHITECTS Многофункциональный высотный жилой комплекс в ММДЦ «Москва Сити», верхняя отметка здания 442,8 м, 2019 год© Сергей Скуратов ARCHITECTSОбъем вторит узкому протяженному участку, со стороны ТТК срезан как клинок, толщина на остром краю 2.4 метра, но в таком масштабе угол выглядит как лезвие. Если смотреть от квартала Камушки, то больше похоже на парус или крыло, тут уж у всех разные сравнения… Очень хочется сохранить шелкографию на фасадах, там у нас белый градиент, причем в нижних офисных этажах он закрывает собой большую часть, а кверху, там, где начинаются жилые квартиры, плавно исчезает.  Многофункциональный высотный жилой комплекс в ММДЦ «Москва Сити», верхняя отметка здания 442,8 м, 2019 год© Сергей Скуратов ARCHITECTS Многофункциональный высотный жилой комплекс в ММДЦ «Москва Сити», верхняя отметка здания 442,8 м, 2019 год© Сергей Скуратов ARCHITECTSБыла идея довести высоту до 465 метров, тогда чистая высота башни стала бы больше, чем у Лахты-центра даже включая шпиль [общая высота башни Лахта 462 м, но без шпиля 365 м, – прим. ред.]. Однако при подсчетах выяснилось, что эти 20 метров существенно удорожают строительство, появляется еще один техэтаж и новые требования к фундаменту, так что от идеи пришлось отказаться. Обсуждалось использование металлических конструкций, но металла пришлось бы слишком долго ждать, так что, судя по всему, мы останемся в железобетоне с мягкой арматурой. Получается, что самая высокая доминанта Сити заняла узкий участок на его границе… На самом деле участок – удачный, к нему сходятся два Красногвардейских проезда, со стороны ТТК на него отличный вид, в профиль, на самый тонкий ракурс. Отличное место чтобы поставить вертикаль.  Многофункциональный высотный жилой комплекс в ММДЦ «Москва Сити», верхняя отметка здания 442,8 м, 2019 год© Сергей Скуратов ARCHITECTS Многофункциональный высотный жилой комплекс в ММДЦ «Москва Сити», верхняя отметка здания 442,8 м, 2019 год© Сергей Скуратов ARCHITECTSХотя, конечно, строить с нуля лучше, на новой территории есть возможность все продумать, поставить высокий небоскреб в самое красивое место, по центру, спроектировать территорию вокруг: площадь, эспланаду… Возвращаясь в Сити – недавно две из трех башен ваших Capital towers достроили до 300-метровой отметки. Они, кажется, в первоначальном замысле, также как и ONE tower, были менее высокими? Вначале было 200 м, я предложил сделать 250 м, удалось повысить до 272; потом, когда стало ясно, что квартиры очень хорошо продаются, высоту увеличили еще на 10%.  Capital towers на Краснопресненской набережной, 03.2021. Вид с югаФотография: Архи.ру Capital towers на Краснопресненской набережной, 03.2021. Вид с западаФотография: Архи.руВ какой стадии сейчас строительство? В две башни доведены до верха, в них близка к завершению внешняя отделка. Третья, начатая первой, отстает от них, но так бывает… Осталась вся внутренняя отделка, стилобатная часть, благоустройство, работы еще много. Сколько сейчас у вас в целом высотных проектов в работе? Около десяти, но точно сказать сложно, что-то только начинается, что-то наоборот, заморожено. Только что закончили и презентовали конкурсный проект жилого комплекса на северо-западе Москвы, там, в числе прочего, две башни. Одна 250 м, другая 150 м. Ждем результатов. Ведем переговоры с новым для нас заказчиком о проектировании высотных жилых комплексов на севере Москвы и в Нижнем Новгороде. Делаем одновременно несколько мастерпланов с предконцепциями по Москве. Рисуем пару небоскребов на юго-востоке: три башни, две по 240 м, одна 150 м. Парные башни имеют необычную для московских небоскребов форму, подсечкой внизу и вверху, с общественной террасой на высоте 200 м. Углы башен скруглены, а там где срез, они прямые, как будто дерево срезали лезвием, а ближе к солнцу начинаются новые побеги… А как обстоят дела с вашим самым обсуждаемым небоскребом, на проспекте Сахарова рядом с Центросоюзом? В какой стадии сейчас дискуссия вокруг нее? В стадии обсуждения. Мы сделали несколько вариантов – высотой 125, 150, 175 и 200 метров. Первый вариант, 125 м, был согласован с размером длинного корпуса здания Центросоюза. Он вообще был задуман как памятник Ле Корбюзье и его мемориальный музей. Экспозиция должна расположиться в стилобатной части, со входом через городскую площадь, опущенную на этаж по отношению к улице. С продолжением наверху, со смотровой площадкой, откуда, если все получится, будет открываться отличный вид на здание Центросоюза с высоты птичьего полета: так на него пока еще никто не смотрел. Там можно устраивать виртуальные демонстрации, к примеру, накладывать «крестики» плана Вуазен на реальную панораму Москвы.  Многофункциональный комплекс на Мясницкой улице© Сергей Скуратов ARCHITECTSСама образность башни перекликается со временем Корбюзье: очень простой объем, стекло и металл – обязательно металлические колонны, тонкие, легкие, и скругленные моллированные углы, как у Миса или Райта. Для приватности квартир мы планируем использовать электрохромное стекло: приходишь в квартиру, включаешь свет, стекла становятся белыми матовыми и внутреннего пространства снаружи не видно [показывает образец стекла, щелкает выключателем, стекло работает]. В выключенном состоянии такие стекла прозрачные.  Многофункциональный комплекс на Мясницкой улице. Вид 3 с проспекта Академика Сахарова. Вариант 150 м© Сергей Скуратов ARCHITECTS Многофункциональный комплекс на Мясницкой улице. Вид 6 с Мясницкой улицы. Вариант 150 м© Сергей Скуратов ARCHITECTSЯ видела на вашем сайте еще один вариант, высотой 58 метров. Он вписан в разрешенную высотную отметку? Похожий на вавилонскую башню? Да, я попросил коллег в бюро нарисовать, как это могло бы выглядеть. ДКН готов его утвердить, но мне этот вариант не нравится, и даже если его утвердят, я его строить не буду. Откуда взялась идея башни? Ее предложил заказчик или вы? Заказчик пришел с задачей построить всего лишь 16 000 м2 наземных площадей на месте двух очень ветхих рядовых домов начала XX века. Башню предложил я, и я уверен, что она уместна и даже нужна – она зафиксирует место, станет ориентиром. Человеку нужны в городе вертикали, они размечают пространство, и на них можно взобраться, увидеть все вокруг. В Москве было сорок сороков церквей с колокольнями, потом появились высотки – что-то я не читал, чтобы тогда кто-то возмущался… А теперь мы все ими любуемся. В городе Болонье было множество башен. Кроме того среда проспекта Сахарова сложилась в XX веке, она формировалась как часть новой Москвы, там и другие башни проектировались; моя башня может стать итоговым акцентом, своего рода стелой в честь Корбюзье. Всем архитекторам, которым я показывал проект, он понравился – Юрий Павлович Волчок очень отстаивал его. Когда я показывал его на Методсовете при ДКН, проект многим понравился, экспертам, чиновникам, архитектором – все, с кем я делился этой идеей, ее поддержали. Идея нравится мэру и главному архитектору города Сергею Кузнецову. Но все боятся прецедента. А вы сами как относитесь к прецеденту строительства башни в границах Садового кольца? Я уверен, что надо не цепляться за прецедент, а рассматривать конкретные случаи и предложения. Говорят: если тут разрешить, все начнут строить башни в центре. Но кто такие все? Пусть спроектируют хороший небоскреб, подходящий к своему месту. Создайте какой-нибудь совет, который будет согласовывать такие исключительные сюжеты – я лично готов туда войти и рассматривать будущие проекты. Город же волен разрешить и не разрешить. Но надо смотреть на ценность конкретного предложения, а не бояться «башен вообще». Если ты как архитектор, без всякого давления на тебя, понимаешь, что в этом месте можно сделать красивое здание – почему нет? Есть, конечно, люди, которые хотят, чтобы ничего не менялось вообще. Но тогда – что останется от нашего времени? Сплошные компромиссы? Не стоит превращать в священную корову пространство города, которое и так все время меняется – надо делать так, чтобы изменения были к лучшему. Город должен меняться, а вот вектор изменений зависит от обстоятельств, от талантливых архитекторов, от девелоперов, которые не боятся экспериментировать, от настроения в обществе, от доброй воли руководства города… Я стараюсь делать доминанты, которые я проектирую, стройными, элегантными, минимально вмешивающимися в пейзаж. Хотя небесную линию они, конечно, меняют. Однако думаю, если в границах Садового кольца появилось бы десять сверхтонких небоскребов, панорама с Воробьевых гор не то чтобы катастрофически изменилась бы.  Многофункциональный комплекс на Мясницкой улице. Вид со смотровой площадки Воробьевых гор. Вариант 150 м© Сергей Скуратов ARCHITECTSНо супертонкую башню можно строить только в центре, ее вообще не так-то просто реализовать с точки зрения экономики, хотя бы потому, что лестнично-лифтовой холл обслуживает всего одну квартиру на этаже. На Мясницкой у меня соотношение продаваемой площади к площади сервиса – один к двум, это дорогое решение, и оно может быть востребовано только в центре Москвы. В общем-то супертонкий небоскреб это жанр для Нью-Йорка, с очень дорогой стоимостью участков, надежным основанием из скальной породы и потрясающими финансовыми возможностями покупателей: там есть люди, готовые платить по $150-200 тысяч за м2. В Москве намного сложнее найти баланс между экономикой и технологией. Хотя одну супертонкую башню я в Москве уже построил. Какую? Высотный корпус ЖК «Медный 3.14» на Донской улице. Его высота чуть меньше 100 м, конструктивная толщина 16.8 м, а размеры основания по внешнему контуру 18 х 18 м. Две квартиры на этаже.  Жилой комплекс «Медный 3.14»Фотография © Даниил Анненков, 2021 План восточной, самой высокой, башни. Жилой комплекс «Медный 3.14»© Сергей Скуратов ARCHITECTSПочти каждый из упомянутых вами проектов увеличил высоту в процессе проектирования. Вы их выращиваете из эстетических соображений, ради тонких пропорций? Или прибыли? Прежде всего ради пропорций. Начиная с определенной высоты башне идет на пользу тонкий силуэт, и чем он тоньше – тем эффектнее и лучше. С прибылью сложнее – стало общим местом утверждать, что заказчик всегда рад дополнительным площадям, которые можно продать. Но тут мы попадаем в вилку между ценой технических решений, которая по мере увеличения растет, и следовательно, растет стоимость строительства – и покупательской способностью, рынком, который в Москве далеко не дает таких возможностей, как в Нью-Йорке. Небоскреб – это баланс технологий и экономики. Возьмем «Медный 3.14» – если бы при основании 18 х 18 м высота башни стала не 100, а 200 или 240 м, стоимость строительства на квадратный метр в ней выросла бы в полтора раза. Но цены на рынке не изменились бы! Поэтому мы ограничились 100 метрами, хотя город мог бы разрешить строить в этом месте выше. А 300 метров с основанием 18 х 18 м, я думаю, можно построить только в Нью-Йорке. Так что убедить заказчика построить супертонкую башню неимоверно сложно, высота должна быть экономически обоснована. Но мы всё считаем, даем, в числе прочего, и экономические выкладки. Квартиры в ваших башнях – по статусу в основном апартаменты или жилье? В основном жилье, со всеми вытекающими обременениями. Мы уделяем много внимания общественным функциям в стилобатной части, при большой плотности это становится особенно важным. Из чего складывается повышение цены с увеличением высотности? Из многих факторов. Стеклянные фасады с хорошими профилями, со спрятанными импостами очень дороги. Или джамбо-остекление, элементный фасад с высотой 3.6 х 1.2 м – тоже дорогое решение. Многое зависит от грунтов, фундаментов и толщины конструкций, к примеру, решение «стакан в стакане» требует гораздо больше бетона на перекрытия, чем перпендикулярные фасаду пилоны с шагом в размер комнат – в этом последнем решении меньше фасадной и планировочной свободы, но оно сильно уменьшает бюджет. С увеличением высоты появляются дополнительные техэтажи, и увеличивается стоимость инженерного оборудования и обслуживания, поскольку наверх надо подать воду, воздух, электричество. Плюс учесть ветровые нагрузки. Когда ветровые нагрузки становятся критичны с конструктивной точки зрения? Для башен с пропорциями порядка 1:10 и тоньше. У Capital towers отношение ширины корпуса к высоте 1:14.5, у ONE tower – 1:15. Как раз вскоре планируем тестировать его макет на нагрузки. Мы проверяем все наши высотные проекты по нескольку раз в аэродинамической трубе, обвешиваем датчиками и «продуваем», находим и укрепляем проблемные места. Какого размера макет тестируете? Полтора-два метра в высоту. Но, конечно, я как руководитель мастерской вникаю не во все детали – это дело инженеров и ГАПа. Главный инженер большинства наших строящихся башен – Михаил Кельман, конструкции в большей степени вопрос его ответственности. Меня же больше волнует эстетика, типология и то, как конструкция влияет на образ. Насколько я вижу, форма ваших башен стремится скорее к простоте, чем к сложности. Как вы описали бы ваш идеал небоскреба? Я сторонник лаконичной архитектуры – яркая ультрамодная тема быстро устаревает. Башни должны быть строгими, элегантными и очень простыми, они растут вверх, как дерево без веток. Это особенность типологии: здесь вся общественная жизнь группируется внизу, в нижних ярусах, сложных, с перепадами высоты, приподнятых и заглубленных. Внизу много деталей и разнообразия, пространственного и эмоционального. А выше ничего не нужно, там – технологии, а фасады служат только оболочкой. Верхняя часть и нижняя, партер, контрастируют друг в другом, я стараюсь подчеркнуть этот контраст. У лаконичной формы, впрочем, есть оборотная сторона – сложно придумать новый ход, такой, который вписывался бы в экономику конструкции и требования безопасности людей, учитывал стратегию борьбы с перегревом и переохлаждением, опасность возникновения сосулек и безопасность людей, которые ходят внизу. Ваш самый первый небоскреб, башня дома на Мосфильмовской, не очень лаконичен. Но насколько я помню, и там пришлось упростить спиральный поворот, да? Не пришлось, я сам так решил. Мне нужно было развернуть виды из квартир в сторону центра, и после некоторых размышлений меня осенило: я буквально взял в мастерской кусок поролона и скрутил его. Этот «недокрут» многие потом сравнивали с башней Калатравы в Мальмё, но я, когда рисовал, даже еще не знал про нее. А граненая форма оказалась оптимальной. Но дом на Мосфильмовской возник в совершенно другой экономике, это были годы роста, цена строительства была ниже, передо мной была поставлена задача сделать нечто очень яркое и много возможностей. Поэтому там получились наши колонны из черного бетона, «плетенка» на втором корпусе, и многое другое. Но не была построена вторая пара домов – она планировалась такой же, но с поворотом на 180°, и не появился парк, о чем я очень жалею. Зато вокруг выросло несколько построек, которых там, на мой взгляд, не должно было быть. Как вы считаете, почему квартиры в небоскребах пользуются спросом, несмотря на то, что они заведомо дороже? Небоскребы непростое, но общемировое явление. С одной стороны, они прямое следствие технического прогресса, новых технологий и увеличения стоимости земли в мегаполисах. Помимо прочего, они помогают уменьшить размер города, не дают ему расползаться в ширину. С другой стороны, они связаны с появлением класса или прослойки людей, которые хотят «жить над всеми». Помните, как Ланистеры в «Игре престолов», во дворце над городом? Разные города по-разному реагируют на эту тенденцию: в Париже все башни собраны в районе Дефанса, а в Лондоне появляются повсюду – хотя тоже только в тех районах, которые хорошо подходят по экономическим соображениям. Кстати замечу, несколько лет назад, гуляя со старшим внуком по Кенсингтонскому парку я увидел, что башня The Shard Ренцо Пьяно потрясающе фиксирует ось лондонских парков. Из башен получаются отличные акценты, если правильно расположить их в пространстве – в этом смысле они «работают» с пространством города в целом, «размечают» его, притягивают взгляд. Если хорошо спроектированы, конечно.  Дом на Мосфильмовской. Sergey Skuratov architects, 2004–2012Фотография © Sergey Skuratov architects Дом на МосфильмовскойФотография © Sergey Skuratov architects |
|