Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru)

11.03.2020

АБ Крупный план: «Важно, чтобы форма не была случайной, чтобы в нее был заложен смысл»

Юлия Тарабарина
Объект:
Многофункциональный коммерческий центр в Теплом стане
Адрес:
Россия, Москва. пр. Новоясеневский, 1 корпус 2
Сыроварня «Русский пармезан»
Адрес:
Россия, Московская область,,
Научно-производственный комплекс «Крунит»
Адрес:
Россия, Москва. ул. Нагорная, дом 3А
ЖК «Зурбаган», Воронеж
Адрес:
Россия, Воронеж. ул. Добролюбова
Офисный центр “Beetle”
Адрес:
Россия, Москва. Жуков проезд, д.8
Жилой дом в Калошине переулке
Адрес:
Россия, Москва. Калошин переулок
Аэропорт «Челябинск / Баландино»
Адрес:
Россия, Челябинская обл, , пос. Баландино
ЖК «31 квартал»
Адрес:
Россия, Московская обл., Пушкино. Ярославское ш., 141
Мастерская:
KPLN (АБ Крупный план)
Авторский коллектив:
Генеральный директор: А. В. Михайлов
ГАП: С. В. Никешкин
Я. А Самохвалов

Беседа с Сергеем Никешкиным и Андреем Михайловым, партнерами-сооснователями архитектурно-инжиниринговой компании «Крупный план» – о ее структуре и истории развития, принципах, поиске формы и понятии современности.

«Крупный план» – по архитектурным меркам сравнительно молодая компания, которой удалось достаточно быстро – за 11 лет – развиться и проявить себя, начать работать с большими проектами, устойчиво присутствуя на московских и российских фестивалях с проектами и реализациями; прошедшей осенью с проектом ТЦ в Тёплом стане архитекторы прошли отборочный этап WAF. В компании – больше ста сотрудников и нестандартная по современным меркам структура: она состоит из сбалансированного числа архитекторов, конструкторов и инженеров, что позволяет брать ответственность за широкий круг задач и, кроме того, вести проекты полностью, качественно прорабатывая как творческие, так и инженерные разделы, и иллюстрируя идеи привлекательными скульптурами-макетами.

Сергей Никешкин и Андрей Михайлов
Сергей Никешкин и Андрей Михайлов
© Проектное бюро «Крупный План»

Архи.ру:
Мне приходилось видеть определение «Крупного плана» как архитектурной компании полного цикла. Могли бы вы как-то уточнить это определение?

Сергей Никешкин:
«Крупный план» – это генеральный проектировщик, который ведет проект от начала до конца, от рождения идеи и концепции до разработки рабочей документации и авторского надзора за строительством. Одно из наших главных преимуществ – использование новейших технологий, позволяющее реализовывать полный цикл проектных работ максимально эффективно.

Андрей Михайлов:
Мы сразу поняли, что в Москве не так много компаний, в которых творческая архитектурная составляющая дополнена комплексным подходом к проектированию. Их почти нет или очень мало. С одной стороны, есть индивидуальные мастерские архитекторов, с другой – инжиниринговые компании, у которых нет своего архитектурного «лица». Объединившись мы нашли собственную удачную нишу – и своих заказчиков, для которых важно не только получить хорошую архитектуру, но и не собирать субподрядчиков в процессе работы по всей стране.

Мы и сами какое-то время работали с субподрядчиками, но затем поняли, что отдавать задачи «на откуп» невыгодно и неудобно; прежде всего страдает качество. И стали собирать компанию полного цикла, каковой теперь уже несколько лет и являемся.

Когда вы начали работать? Я на сайте нашла две даты, 2009 и 2011…

Мы не сразу пришли к идее компании полного цикла, поначалу планировали работать с двумя отдельными компаниями, инжиниринговой и архитектурной, и в августе 2008 года создали Стройинженерпроект, – ей, действительно, уже 11 лет. Но затем, через 3 года появился «Крупный план», и он стал основным. Мы оба основатели и там, и там.

Неужели сразу после института вы начали работать самостоятельно?

С.Н.: Не совсем, вначале несколько лет работали в компании Формат 100, там мы с Андреем и познакомились. Я – 6 лет, начиная со второго курса института, мои навыки архитектора и вкус сформировались в этом бюро. Мы сохраняем теплые отношения с руководителем – Еленой Борисовной Алиповой и с благодарностью вспоминаем то время.

А как вы пережили кризис 2008 года? Многие мастерские тогда закрылись, а вы в тот момент только начали, но устояли и выросли в большую компанию.

А.М.: Мы всегда диверсифицировали заказчиков, никогда не работали с кем-то одним или двумя. Помимо больших компаний работали с госзаказами и с частными клиентами, которые, как известно, меньше подвержены колебаниям. Сейчас придерживаемся той же политики.

Но мы не всегда росли, были небольшие сокращения, в 2015 году сократили с 90 до 70 человек, теперь нас около 140.
ЖК «Зурбаган». Концепция застройки территории в Воронеже, 2018
ЖК «Зурбаган». Концепция застройки территории в Воронеже, 2018
© Крупный план

Насколько сложно управлять компанией, в которой работает больше 100 человек, не теряя качества? Я слышала, что оптимальное количество 30-40, а если больше, то приходится халтурить.

С.Н.: Непросто. Но архитекторов у нас как раз около 30-40, в названное количество сотрудников входят ведь еще инженеры и конструкторы.

А.М.: Да, когда структура становится слишком большой, контроль теряется, что может сказаться и на нашей с Сергеем погруженности в каждый объект, и на отношениях с заказчиками, на возможности участвовать во всех совещаниях. Сейчас количество сотрудников приближается к предельной цифре, мы ее оцениваем в 150 человек или чуть больше. Затем работа бюрократизируется, теряется возможность быстро принимать решения. Пока что мы находимся на стадии споров о дальнейшем росте.
Жилой дом, 2017, проект
Жилой дом, 2017, проект
© Проектное бюро «Крупный План»

Сколько примерно проектов вы сейчас можете вести одновременно?

С.Н.: Зависит от размера проектов. Думаю около 10-15 проектов среднего масштаба, до ста тысяч метров. Понятно, что они растянуты во времени, часто это не год, а два-три года.
Сыроварня «Русский пармезан»
Сыроварня «Русский пармезан»
© Проектное бюро «Крупный План»

На вашем сайте заявлено, что вы работаете в BIM. Почему решили перейти на него и как долго переходили?

С.Н.: Переходили около двух лет, какое-то время колебались с выбором программы, затем закупили Revit, считаем, что поступили правильно. На наш взгляд BIM максимально эффективен как раз для такой компании, как наша, где все сотрудники работают в одном штате. Но отрасль динамичная, приходится постоянно повышать компетенции, так как требования заказчиков растут очень быстро, иногда, я бы сказал, бывают завышенными в отношении трудоемкости и детализации. Чтобы проект не перестал быть рентабельным приходится отслеживать все происходящее достаточно чутко, решать, в каких случаях надо работать с детализацией, а где она избыточна и надо спорить.
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане, 2016-2018
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане, 2016-2018
© Проектное бюро «Крупный План»

Относительно сертификатов LEED и BREEAM, удалось ли их получить в каких-то проектах?

А.М.: Пока что – только в объектах Сколково, в которых мы участвовали как инжиниринговая компания, делали стадии П и РД, после завершения строительства были получены сертификаты BREAM. И для здания университета Сколтех, где мы выполняли функцию генпроектировщика.

Берете ли вы сейчас разделы проектирования по отдельности или отказываетесь от такой «штучной» работы?

Теперь как правило отказываемся, поскольку это сбивает нашу работу. Мы можем взять проект не с начала, к примеру со стадии П, но инженерные разделы без архитектуры не берем, поскольку одним из своих достоинств считаем то, что все разделы у нас увязаны. Все сидят в одном помещении, могут подойти друг к другу, у нас очень дружеская атмосфера, мы не хотим нарушать ее. Думаем, что это может плохо сказаться на нашей репутации и «карме». Кроме того сейчас большой спрос на работу полного цикла. Уже года два отказываемся работать с отдельными разделами чужих проектов.

С.Н.: В общем-то очевидно, что заказчику удобнее работать с компанией, в которую в любой момент можно приехать и обсудить все вопросы со всеми исполнителями.

А.М.: Раньше, когда у нас не было полного цикла, нам чаще приходилось ездить к заказчикам, а теперь чаще приезжают к нам. В результате совещания проходят очень эффективно.
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане, 2016-2018
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане, 2016-2018
© Проектное бюро «Крупный План»

Распределение ролей между вами, двумя руководителями, известно: вы, Сергей, – архитектор, вы, Андрей, – инженер. Но как вы работаете и как взаимодействуете; вы директора двух подразделений и действуете по одиночке или постоянно общаетесь?

А.М.: Мы два директора, сидим всю жизнь в одном кабинете. Планировали сделать перегородку, но она так и не появилась, – мы поняли, что даже стеклянной не нужно. За административную и техническую часть отвечаю я, за творческую Сергей. В остальном мы постоянно общаемся, все решения принимаем совместно, обсуждаем, и наверное это избавляет нас от множества вероятных ошибок.

Сергей, тогда к вам следующий вопрос, о творчестве. Как вы работаете с идеей проекта? Доверяете ли визуальное решение ГАПам? Иными словами, насколько ваша мастерская – авторская, или она похожа на проектный институт?

С.Н.: В общем-то я не против, если кто-то из ГАПов или архитекторов предложит интересное решение, принять его, но пока не могу сказать, что получается… Пока основные решения на мне. Пожалуй, иногда мне хотелось бы приблизиться ко второму варианту, но в основном пока получается первый, со значительным моим участием.

Но иногда мы устраиваем внутренние конкурсы и мозговые штурмы – объявляем конкретную творческую задачу, все вместе разбираем предложения, принимаем решение общим голосованием. Назначаем премии. Полезный опыт, но увы не всегда он оказывается включенным в итоговый проект. Если предложение мне не нравится, то дальше оно не пойдет, ну а добиться, чтобы оно мне понравилось, не так-то просто.

Есть такие проекты, в которых идеи внутреннего конкурса прижились?

Самый яркий пример – велодром. Но я думал, что авторы идеи будут переживать за дальнейшее развитие проекта, а этого как-то не произошло, отстаивать идеи концепции и качество архитектуры пришлось мне, что было непросто, так как контракт был государственный.

Как часто вы участвуете в конкурсах?

В открытых, пожалуй, с тех пор, как наш проект аэропорта в Челябинске не победил, и не участвуем. Не то чтобы это принципиальная позиция, но глядя на то, что там построили в итоге, как-то и желание участвовать пропадает. В закрытых, по приглашению от заказчиков – да, без них и невозможно работать сейчас.
Аэропорт в Челябинске, конкурсный проект, 2016
Аэропорт в Челябинске, конкурсный проект, 2016
© Проектное бюро «Крупный План»

В одном мы победили относительно недавно. Это был конкурс на офисный центр в Москве. Сейчас продолжаем дорабатывать проект. Мы показывали его на «Зодчестве». Часть проекта – реконструкция здания-холодильника начала XX века, мы его сохраняем, но преобразуем в ключе loft, прорезаем окна, меняем перекрытия, добавляем фудкорт. За ним вдоль проезда три офисных объема. Проект называется Beetle, от слова «жук».
Офисный центр “Beetle”
Офисный центр “Beetle”
© Проектное бюро «Крупный План»

А здесь вот не выиграли, недавно об этом узнали – дом в Калошином переулке с террасами. Жаль, мне нравился.
Жилой дом в Калошине переулке, 2019, проект
Жилой дом в Калошине переулке, 2019, проект
© Проектное бюро «Крупный План»

Наслышана о ваших студийных работах, расскажите о них, пожалуйста. Они часть поиска формы или скорее презентация сложившейся идеи?

Мы с супругой любим жить за городом, там у нас есть мастерская, нам интересна работа руками, делаем, в частности, мебель. И макеты любим делать сами из натуральных материалов: дерево, металл, керамика обожженная и необожженная. В поиске формы эти работы не участвуют. Так что – да, подведение итога и презентация.
Одна из студийных работ Сергея Никешкина, модель конкурсного проекта аэропорта в Челябинске, Арх Москва 2019
Одна из студийных работ Сергея Никешкина, модель конкурсного проекта аэропорта в Челябинске, Арх Москва 2019
Фотография: Архи.ру

Видела на выставках макет упомянутого выше аэропорта в Челябинске, металлический, с прогибающимся фасадом. Как появилась его форма и как она возникает у вас вообще?

Для меня важно, чтобы форма не была случайной, чтобы в нее был заложен смысл. В концепции челябинского аэропорта, вот, посмотрите: у нас два портала, один вдавленный – он как будто откликается на поток входящих в части departures, а второй выдавленный – это выход.
Аэропорт в Челябинске, конкурсный проект, 2016
Аэропорт в Челябинске, конкурсный проект, 2016
© Проектное бюро «Крупный План»

Какие объекты вы считаете ключевыми и важными?

Проект, который мне очень нравится, который попал в прошедшем году в шорт-лист WAF – торговый центр на Тёплом стане. Мне кажется, его решение получилось органичным и контекстуальным, соответствующим тенденциям развития современной архитектуры. К счастью, на проектирование было достаточно времени, и реализацией мы тоже довольны.
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане
© Проектное бюро «Крупный План»
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане
Многофункциональный коммерческий центр в Тёплом стане
© Проектное бюро «Крупный План»

Здесь вы исходили из ограничений, в Челябинске осмыслили потоки, – чем еще вы мотивируете свои пластические решения?

Факторов много, каждый раз по-разному. Хочется вложить в архитектурную идею максимум: отразить и историю, и ограничения участка, и специфические пожелания заказчика, – чтобы все факторы соединились в некоем едином «оркестре». Задачи все разные, унифицировать их не получается. Единственный устойчивый критерий, к которому следует стремиться на мой взгляд – это высокое качество архитектуры.

Что для вас качество архитектуры? Что должно у нее быть, чтобы она состоялась?

Мне кажется, ключевое слово – уместность. Для каждого случая. Иногда она должна быть броской, к примеру, если это общественное здание, оно должно привлекать внимание. Иногда, напротив, здание должно быть незаметным, хорошо отрисованным, но деликатным и вписанным в контекст. Иногда здание стремится к «невидимости», растворении в ландшафте, чтобы не мешать чему-то более важному. Все зависит от задачи и обстоятельств.

Для меня произведение искусства вообще, в том числе и архитектуры, должно быть максимально современным и соответствовать развитию мирового уровня эстетики и культуры, последним веяниям. Факторов много, целый набор: современная, уместная, удобная, нужная заказчику и потребителям. Мы же не для себя работаем.

Ловлю на слове, что есть современность? Лично для вас?

Не постмодернизм.

А что для вас постмодернизм?

Постмодернизм достаточно широкое понятие и распространяется на разные сферы, тут участвует и философия, и литература. Определение, конечно, дать непросто, не возьму на себя такую смелость. Но для меня это прежде эстетический эклектизм, массовая культура.

Но могут ли у вас появиться исторические аллюзии? К примеру, если здание отреагирует на историю места?

К сожалению, я от этого не застрахован, поскольку заказчики часто хотят чего-то подобного. Цитирования, литературщины. Вот здесь арка, давайте и мы на доме тоже сделаем арочку. Такие аллюзии практически всегда неуместны.

Контекст ведь можно подчеркнуть и современными средствами, сделать так, чтобы старое здание засветилось от современного соседства новыми красками. Не обязательно кричаще, это может быть сделано и деликатно. Ты выделишь свое, современное здание, и будешь честен с контекстом, не имитируя его: получится равноправный диалог, без подделок и мимикрии. Это очень сложно – добиться такого диалога, но в том и состоит задача архитектора.

Андрей, к вам вопрос – насколько сложно работать с архитектором?

А.М.: За столько лет выработали методологию [смеется]. Думаю, Сергею тоже приходится находить баланс между нашей коммерческой успешностью и творческой составляющей. Конечно ясно, что сложный проект может потребовать больших трудозатрат, чем обычный. Тогда мы оцениваем сложность, находим компромисс – ищем решение, которое позволит сделать проект красивым, но инженерно выполнимым.

Я помню, когда мы начинали, Сергей был более антагонистичен, теперь, думаю, мы оба «обтесались», научились находить разумные компромиссы. Случается, что мы может быть и рады построить что-то супер-дорогое, но у заказчика нет на это денег. Так что необходимо искать решения, которые устроят и заказчика, и нас.

С.Н.: Вот пример – башня жилого комплекса. Делать типовые этажи скучно, с изменением планировок может возникнуть интересная пластика. И конечно, проектируя по отдельности каждый этаж, мы усложняем работу многократно, надо их и между собой соединить, и убедить заказчика, – но во имя архитектуры приходится работать, и настаивать на своих решениях.

А.М.: Как говорит один наш коллега, врач во время операции погружает своего заказчика в наркоз, а во время строительства почему-то никто этого не делает.

Возьмем для примера НПК «Крунит» – в этом проекте потребовалось на чем-то настаивать?

С.Н.: Здесь, как раз, заказчик все быстро принял и остался нами доволен, по контрасту с неизвестными нам предшествовавшими проектировщиками... Там, впрочем, не так много сложностей и тонкостей: разве что небольшие несущие колонны общие для четырех этажей и углубленный вход под консолью. Я не люблю торчащие козырьки, стараюсь решить входную группу как углубление.
Научно-производственный комплекс по производству электроники и приборостроения, реализация
Научно-производственный комплекс по производству электроники и приборостроения, реализация
© Проектное бюро «Крупный План»

А если вспомнить случаи, которые потребовали борьбы или спора с заказчиком?

С.Н.: По жилому комплексу «31 квартал», который сейчас строится в Пушкино. Он состоит из четырех башен на стилобате, и заказчик хотел, чтобы стилобат бы доступен только для жильцов и визуально огражден от города. Немало сил потребовалось, чтобы убедить его сделать двор открытым для горожан – теперь и к набережной, и к улице стилобат спускается широкой лестницей.
ЖК «31 квартал»
ЖК «31 квартал»
© Проектное бюро «Крупный План»

Как вы планируете развиваться? Хотите ли расширить диапазон вашей типологии, спроектировать, к примеру, театр или парк?

А.М.: Сейчас нам интересны образовательные комплексы, мы намеренно стали даже брать больше проектов детских садов и школ, чтобы разобраться в типологии. Театры, конечно, тема интересная, но ниша, как вы наверное знаете, достаточно закрытая, сложно в нее попасть. У Сергея есть мечта спроектировать аэропорт, я его в этом поддерживаю.

С.Н.: Из образовательных проектов у нас есть концепция кампуса на Сахалине, ей уже лет шесть, в какой-то момент ее «заморозили», но теперь, кажется, эта история может вновь начать развиваться.
Кампус Сахалинского университета, 2013, проект
Кампус Сахалинского университета, 2013, проект
© Проектное бюро «Крупный План»

Она интересна тем, что там совмещены парк и достаточно крупное образовательное учреждение, они взаимодействуют между собой. Я бы сказал, ландшафт нас воодушевляет не столько сам по себе, сколько как часть задачи, часть архитектурного решения. Тогда он работает активнее и тогда интересен. И конечно же, хотелось бы работать с проектами, в которых можно максимально реализоваться – хочется эффекта от своей работы, большего числа пользователей своей архитектуры, большей аудитории. 
беседовала: Юлия Тарабарина