Зал общественного совета был полон задолго до начала. Все что-то горячо обсуждали, спорили, обстановка выглядела почему-то более оживленной, чем обычно. Вероятно, это было связано с тем, что совета не было достаточно давно, а может быть – с насыщенной программой заседания. Программа действительно оказалась более чем любопытной.

Обсуждение начали с проекта «предложений по выводу рекламных конструкций» из охранной зоны Кремля. Исторически так сложилось, что Кремль – это центр города Москвы. Вокруг него много рекламы, что-то около 600 единиц различных реклам. Авторы проекта посчитали их все, разбив на типологические группы. Карта охранной зоны Кремля была разбита на квадраты и детально изучена в пятисотом масштабе. Территория, которая будет освобождена от рекламы, включает собственно Кремль, ХХС, все Зарядье в Варваркой и прилегающие министерские здания на Кулишках, среднюю часть острова (Средние Садовники), а также отрезки всех улиц и набережных, прилегающих к этим местам. Это туристический центр города – многие туристы кроме этих мест в Москве вообще больше ничего не видят.

Теперь эти территории будут освобождены от рекламы. Полностью будут изгнаны пять ее видов: перетяжки (сейчас их 61 штука), плакаты на брандмауэрах зданий (19), электронные экраны с видеороликами (4), а также предметов со странными названиями пилоны (стенды на ножке чуть выше роста человека, 161) и пиллары (тумбы с рекламой, 46). Вдвое сократят число билбордов и кронштейнов подвешенных на фонарях, а также «имиджевых крышных установок» – крупных надписей возвышающихся над карнизами зданий. 126 указателей направления с рекламой заменят на 64 указателя без рекламы. Вместо этого на этой территории будут сооружены «объекты городской системы ориентирования» и благоустройства, как-то: 77 скамеек (это очень приятно), порядка 300 ящиков с цветами (это называется контейнерное озеленение), заменят все обычные таксофоны на продвинутые web-таксофоны, сделают 12 новых интерактивных справочных стендов, а количество газетных киосков почему-то уменьшат в три раза.

Реклама не исчезнет полностью, ее остатки будут включены в предметы благоустройства – остановки, заборчики, и проч. – для которых авторами проекта разработано несколько любопытных «модельных рядов». Особенно примечателен проект автобусной остановки из серии «классика», угол которой поддерживает желтоватая колонна тосканского ордера, водруженная на основательную призматическую базу. Есть также ряд «современный», «модерн», «минимализм», оранжевый «лебедь» и даже «свободный стиль», почему-то темно-зеленого цвета. Проект благоустройства и обинтернечивания центра города был благосклонно принят мэром с условием «представить график завершения всей работы». Существующие контракты на рекламу будут проверены на законность, и те, которые окажутся законными, дождутся своего завершения и только после этого не будут продлены.

Затем был рассмотрен еще один проект по части городского благоустройства: концепция комплексного благоустройства и оформления Ярославского шоссе на протяжении 10 км от улицы Докукина на МКАДа. Проект был представлен множеством иллюстраций, демонстрировавших, в частности, способы раскраски панельных домов разными красками, а именно зеленой и оранжевой.  Несколько опытных образцов уже раскрашены и так понравились окрестным жителям, что жители соседних домов подходили к работникам благоустройства и спрашивали их – а когда же дойдет очередь до их собственного дома.

Теперь, когда проект принят советом, можно не сомневаться – через некоторое время и соседние дома тоже будут покрашены. В этой связи мэр Москвы Юрий Лужков проявил политическое чутье и в заключительном резюме подчеркнул, что «вещь-то хорошая сама по себе», но ведь «будет выведено СМИ как – вот нам делают потемкинские деревни», поэтому, подчеркнул градоначальник, покраску фасадов необходимо «жестко увязать с капитальным ремонтом зданий». Впрочем, добавил мэр, «даже колористика будет решаться не художниками, а службами которые умеют это делать».

Помимо раскраски панельных домов проект предусматривает приведение к порядку и единообразию лоджий, выходящих на шоссе, очищение фасадов от «перестроечного хаоса», а также – проекты въездных знаков с надписью «Москва», площадок для проведения различных общественных мероприятий, украшенных Дедом Морозом, Снегурочкой и другими подобными фигурами, архитектурным освещением зданий, а молодых художников попросят подумать о фонтанах. Вопрос Юрия Росляка об источниках финансирования 10 километров благоустройства остался без определенного ответа, однако по всей вероятности финансирование будет найдено.

Итак, два первых вопроса были посвящены важным для города проблемам благоустройства. Можно подумать, что размышления прошлогоднего фестиваля «Арх-Москва» о комфортной городской среде начинают воплощаться в жизнь: теперь место пустырей займут Деды Морозы и Снегурочки, и фасад Ярославского шоссе расцветится разными красками. Юрий Михайлович, по-видимому, напрасно волнуется – это вовсе не похоже на потемкинские деревни. Это как будто бы порыв к тому, чтобы сделать нечто подобное репрезентативным фасадам сталинской Москвы – пока что это делается экономно, но ведь это только начало.

Третьим вопросом повестки стал проект планировки «Золотого острова» (кварталы №357-361, территория фабрики «Красный Октябрь»). Проект рассматривается третий раз, трансформируясь в ответ на изменения законодательства и отвечая все новым требованиям. В последний раз было рекомендовано уменьшить объем жилья и офисов – что и было сделано – из 200 тыс. кв. метров жилья осталось 64, офисы были сокращены в два раза, а вместо всего этого – в полтора раза расширена «гостиничная функция» и, по словам Александра Кузьмина, соблюдены требования Москомнаследия. Председатель этой организации Валерий Шевчук, однако, сообщил собравшимся, что историко-культурное исследование районов проведено не полностью, а представленный проект не отвечает выводам того исследования, которое проведено. Так как на территории охранных зон реконструкция и новое строительство возможны только в рамках «регенерации», Москомнаследие отклонило проект и потребовало его доработки. На что Александр Кузьмин ответил, что проект полностью соответствует рекомендациям Москомнаследия, но не нынешнего, а прежнего, еще до Шевчука. Проект было решено не рассматривать и сроки его разработки – продлить.

Далее обсуждение перешло к «единой концепции реставрации и развития» части Никольской улицы с дома 7 по дом 15, сделанной под руководством архитектора Владимир Колосницына. Место это скандальное. Весной казаки там выгоняли студентов Историко-архивного института из аудиторий, а студенты в ответ устраивали демонстрации и флеш-мобы, но судя по всему, это не помогло. В двух словах: до 1917 года здания исторически принадлежали: Заиконоспасскому монастырю, в стенах которого в 1687 Симеон Полоцикй открыл Славяно-греко-латинскую академию, Николо-Греческому монастырю (подворье афонского Иверского монастыря с 1653 г.) и Государеву печатному двору (с 1721 года Синодальной типографии). Начиная в 1931 года многие здания здесь принадлежали Историко-архивному институту. Сейчас, уже восемь или даже девять лет длится спор о том, принадлежит ли эта недвижимость федеральным или муниципальным властям, РГГУ или РПЦ. Вчерашнее заседание совета, по-видимому, окончательно ослабило позиции РГГУ.

Рассмотренный архитектурный проект посвящен комплексному освоению всего комплекса построек двух монастырей и бывшего Печатного двора (пока это основное здание Историко-архивного института РГГУ). Здание РГГУ отдается под «музейные функции». Большое число разнообразных сегодняшних арендаторов ожидает сроков окончания договоров аренды и после этого освобождает помещения. Однако в новой схеме появляется как минимум два новых арендатора. Но эти здания определенно освободят от «перестроечного хаоса».

По проекту должны быть восстановлены надвратные колокольни двух монастырей (на какой период – еще обсуждается), а также построенный в 1720-е гг. и разрушенный в 1934 году собор Николая греческого монастыря. Также между монастырскими строениями и остатками Китайгородской стены будет создана пешеходная зона – сказал Александр Кузьмин. Все здания таким образом переходят к патриархии, что было всячески одобрено мэром Юрием Лужковым на вчерашнем совете.

Александр Кузьмин сказал – РГГУ имеет много площадей, и мэр его активно поддержал: «город подарил РГГУ огромный комплекс высшей партшколы … а то, что РГГУ воевало в патриархией – это было допущено такое неправильное позиционирование. Не божье дело» – сказал Юрий Лужков. Длинную и прочувственную речь произнес архиепископ Истринский Арсений, которого нередко называют правой рукой Святейшего Патриарха. Архиепископ Арсений поддержал высказанную защитником памятников Алексеем Клименко мысль о том, что монастыри плохо видно с Театральной площади, но в своем ключе – «что же, новый Николький храм можно сделать и повыше». Обсуждение сосредоточилось в основном на вопросе использования новыми владельцами чердаков существующих зданий, но главный архитектор города заверил собравшихся в том, что силуэт вальмовых кровель не будет изменен и проект был принят.

Затем быстро, как по маслу и без всякого обсуждения было принято предпроектное предложение строительства двух башен на Войковской – офисно-гостиничного комплекса «Метрополис-2», о котором мы уже писали. Башни станут второй частью строящегося по проекту Бориса Левянта комплекса «Метрополис». Несмотря на то, что на рассмотрение совета было представлено целых три варианта архитектуры башен, совету надо было ответить только на один вопрос – возможно или нет высотное строительство в этом месте. Ответ был дан положительный.

Следующим проектом стал административно-гостиничный комплекс, представленный мастерской АДМ. Это совместный проект российской архитектурной мастерской и известного западного бюро KPF. Комплекс должен расположиться в самом конце Беговой улицы, буквально у развязки с Ленинградским проспектом. На соседнем участке стоит знаменитый экспериментальный дом-«сороконожка» Андрея Меерсона. Также неподалеку, под номером 27 – «кружевной дом» Андрея Бурова 1940-41 гг. В ответ на соседство Бурова с Меерсоном авторы сделали дом простым – вытянутой призматической формы, но кружевным. Поверх стройного параллелепипеда наложены широкие диагональные полосы с орнаментальным рисунком. Пересекаясь, они образуют ромбическую сетку. Под башней задуман пешеходный тоннель с выходом в сторону Дворца юных пионеров.

По словам Александра Кузьмина, на этом месте по градплану были задуманы две башни – своего рода «ворота» при въезде в город. Одна башня уже построена, а эта, рассмотренная советом, должна занять место второй половинки предполагаемых ворот. Несколько странная градостроительная затея – организовывать въездные пропилеи, поручая это разным архитекторам в разных условиях, но она-то и помешала проекту быть принятым.

Первым выступил Юрий Павлович Платонов, который нашел «то, что предложено, очень интересным», однако счел проект «вторжением нового города в Хорошевку». Затем Юрий Пантелеймонович Григорьев, первый зам. главного архитектора Москвы, сказал так: «все больше стало появляться таких зданий, я их называю палками», и предостерег от предотвращения Москвы «в Нью-Йорк 1970-х». После чего президент Союза архитекторов России Юрий Петрович Гнедовский, оговорившись, что дом «нарисован» и вписывается в среду и что в принципе башни на этом месте могут быть, сказал, что его «все же смущает отсутствие связи с соседями и необходима, может быть, какая-то тяга…». Затем президент МАрхИ Александр Петрович Кудрявцев поддержал Юрия Петровича Гнедовского и сказал, что хотя перед нами здание «более совершенной архитектуры», чем соседние уже существующие башни, но он опасается, что может быть, это здание «оправдано в большей степени не архитектурно-градостроительными факторами, а экономическими». Хотя казалось бы – а какие факторы обыкновенно вызывают к жизни офисную башню, если не экономические?

Выслушав всех выступивших, Юрий Лужков резюмировал, что не принимает проект по трем позициям: «примитивизм, отсутствие согласованности зоны въезда, высотность». И добавил – «ну и вообще что-то не то». На чем архитекторам рекомендовали «посмотреть архитектурный ансамбль» - раз главный архитектор города говорит что это ворота, то «давайте не делать пьяные ворота». И проект оправили на доработку.

Последним пунктом программы были проекты компании Миракс-групп, представленные, скажем так, необычным образом – два разных проекта разных архитекторов, по разные стороны Москвы-реки были показаны вместе под общим названием «Миракс-сад» на стенде, и с запутанным общим названием – в повестке. Итак, вместе совету были представлены: проект многофункционального центра архитектора Г.В. Елина в виде стеклянного объема приплюснутой яйцеобразной формы и проект реконструкции набережной и обитаемого моста мастерской А. Асадова. Первый – стеклянный овал, предполагается поставить над реконструируемой электроподстаницей, которая питает сейчас часть Сити, а может обслуживать весь ММДЦ. Подстанция расположена на том же берегу, что и Сити, но по другую сторону Третьего кольца. Вокруг нее предполагается привести в порядок «сад лекарственных растений».

Михаил Посохин определил проект как «неплохой». Но выступивший вслед за ним Юрий Платонов был очень смущен тем, что «яйцо» представляет собой еще один образец «догоняния», как он выразился, Фостера и Нувеля. Развернувшись на проблеме повторения, архитектор предположил, что обитаемый мост скопирован с его собственного проекта «моста-амфитеатра» и завершил свою речь тем очевидным фактом, что уже пора перестать быть вторичными и побороть «отставание от московской архитектурной мысли от мировой». Возмущение Юрия Платонова не очень понятно, так как обычно художники гордятся тем, что их копируют, если это действительно так. С другой стороны, обвинение в плагиате дело обидное, и его обычно требуется доказать, особенно когда сходство двух мостов заключается только в их изогнутости. Так ведь с другой стороны можно ведь сказать, что второй мост завершает композицию первого. Очень, все-таки, сложно патентовать форму. Это как если бы архитектор Казаков обиделся на архитектора Львова за использование циркумференции или купола.

Проект набережной мастерской А. Асадова состоит из разноцветных лент – волнистых пандусов с разбитыми на их поверхности цветниками. Ленты переплетаются подобием косы и переходят в объем моста – сложную решетчатую конструкцию, надувающуюся живоподобной формой посередине и опадающую к краям. Мост наполнен зеленью зимних садов – он тоже разноцветный, как и набережная. Не очень-то это похоже на мост Юрия Платонова, честно говоря. На Фостера и Калатраву – да, может быть. Хотя получилось повеселее, но возможно, в чем-то и слишком размашисто, во всяком случае, по меньшей мере впечатляюще.

Впрочем, Юрий Лужков сосредоточил свое недовольство проектами на транспортной схеме и отверг оба предложения так, как их и показали, скопом и не вдаваясь в подробности. Зато мэр рассказал присутствующим, что лично ему лондонский «огурец» Фостера не понравился, особенно по той причине, что мэра Лондона, кабинет которого расположен в этом здании, переизбрали. И шутливо посоветовал инвесторам – если они хотят сделать подарок городу, пусть закопают подстанцию под землю и сделают на этом месте аптекарский огород.